Квази-мо. Часть 1 (СИ)

Белым по красному пыжится лозунг:

"Смертная казнь для народных врагов",

Пьяный мужик бьёт фуражечку оземь,

Слово не так - будет ад, семь кругов.

По новостям сообщили, что в министерстве внутренних дел провели ряд мероприятий по подготовке к массовым выступлениям богославских граждан, недовольных ухудшающимся экономическим положением. И это всё на фоне оптимистических заявлений, что Богославия совершенно не пострадала от кризиса и что дно экономического падения пройдено. Всё хорошо у нас в Богославии. Жить стало лучше, жить стало веселее.

Другая новость. Один из лидеров правящей партии вместе с народным изобретателем запатентовали метод очистки радиоактивной воды и превращения её в питьевую. И это при сотнях лет полураспада радиоактивных элементов! При поддержке правящей партии и под её логотипами стали выпускать водяные фильтры, присоединив к названию фильтра звучную и узнаваемую фамилию одного министра, входящего в руководство правящей партии. А видных ученых, усомнившихся в "гениальности" народного изобретателя, назвали ретроградами и губителями народных инициатив.

По аналогии с историческими примерами выходит, что мы снова погружаемся в эпоху новой лысенковщины. Талантливый сын Малобогославии Трофим Денисович Лысенко под эгидой правящей партии господствовал в богославской науке тридцать лет с 1935 по 1965 годы со своими яровизацией и чеканкой растений. Получил за это время восемь высших наград - орденов Ленина. Это при нём генетика была объявлена лженаукой, а все генетики были арестованы и частично расстреляны. Это при нём наша наука была отброшена на десятилетия назад. Это его ученики говорили: "Лица, отстаивающие принципы формальной генетики, не в силах понять гениального указания Ленина о том, что "познание человека не есть... прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали. Любой отрывок, обломок, кусочек в этой кривой линии может быть превращен (односторонне превращен) в самостоятельную, целую, прямую линию, которая (если за деревьями не видеть леса) ведёт тогда в болото, в поповщину...".

Новый Лысенко под эгидой правящей партии появился, будем считать, в этом году. То есть через сорок пять лет. Получается, что для Богославии исторический круг равняется семидесяти - семидесяти пяти годам. Каждые семьдесят лет мы будем иметь своего Лысенко, перестройку-революцию и единоличную правящую партию. Как белки в колесе.

Какая-то польза от перестройки всё-таки есть. Открылась возможность для предпринимательства. Про олигархов я ничего не скажу, потому что они представители государственного капитализма, как и все государственные чиновники. Возможно, что когда в нашей стране будет демократия, то это всё будет вынесено на суд общества и кое-кто будет вынужден либо ответить перед судом, либо вернуть деньги, которые неправедно оказались в их распоряжении. Но для Богославии - это фантастика такого далёкого будущего, что она и в далеком будущем останется фантастикой.

А ведь я был в том далеком будущем. В год Трехсотлетия Преемничества в Богославии. И только конфликт с Майей не позволил мне узнать, как они там живут и что у них появилось нового.

В последнее время я почему-то стал сравнивать Татьяну с Майей. Чем-то они похожи и чем-то они разнятся. Хотя, с Майей я знаком ближе. Даже очень близко и скажу, что она мне нравится и в одежде, и без одежды. Но в Татьяне есть что-то таинственное и завораживающее. Эта не затащит мужика в постель через пятнадцать минут после знакомства.

- А почему ты так думаешь? - спросил я сам себя. - В тихом омуте... Нет, лучше, чужая душа - потёмки. А вдруг и Татьяна не менее страстна и горяча? И она тоже человек. Ты сам можешь взять женщину и уложить её в постель через час после знакомства? Можешь. Так почему же она не может лечь в твою постель через час после знакомства? Вполне может, и ничего в этом особенного нет. Проверю. Попытка не пытка.

Майя - это как мотылек. Прилетела и улетела. Нашла мужчину на ночь и порхает себе по цветкам, распевая веселые песни. Подлетит она ко мне, а я как мудрый муравей ей скажу:

- Ну, как, напелась? Так пойди же попляши.

Нет, я так ей говорить не буду. Я буду обнимать её ласковое тело, и думать о том, как хорошо с ней в эту минуту. А что будет потом? Это будет потом.

Глава 47

Пока меня не было, пришло большое количество почты. Стоит только кому-то обосноваться в "долине нищих", как новоприбывшая личность сразу становится объектом внимания папарацци, досужих журналистов из светской хроники, различных фондов, палат и союзов. Каждому требовалось срочное и безотлагательное ваше присутствие на очередных заседаниях и уплата членских взносов, "которые так малы, что о них даже неудобно и напоминать", но зато вы всегда будете в курсе всех проводимых деловых мероприятий в нашем городе и за пределами региона, что позволит вам развить ваш бизнес так, что некоторым олигархам придётся подвинуться на своём олимпе.

Татьяна принесла разобранную почту. В маленькой папочке то, что действительно заслуживает внимания, в большой - по-компьютерному говоря - спам. Так, для проверки профессионализма секретаря.

В папочке лежало приглашение на заседание союза промышленников и предпринимателей и два билета на премьеру комической оперы Тихона Хренникова "Доротея" по пьесе Ричарда Шеридана "Дуэнья".

Итак, приглашение союза в сторону. Билеты в театр на сегодня. В девятнадцать часов, то есть в семь часов вечера по местному времени. Я посмотрел на секретаря. Сидит, ждёт указаний. Что же, указания сейчас будут.

- Татьяна, - говорю я ей на полном серьёзе, - я не знаю, как вы относитесь к оперетте и к опере, но раз вы мой секретарь, то к восемнадцати тридцати вы должны быть в вечернем платье. Я заезжаю за вами, и мы едем в музыкальный театр.

- А я не могу быть освобождена от внеурочной работы именно сегодня? - сказала Татьяна.

- Не можете, - отрезал я. Если дать женщине возможность обсуждать то ли иное действо, то вообще можно превратиться в заложника её фантазий или взаимоисключающих желаний. - Если у вас проблемы с вечерним платьем, то берите машину и поезжайте в салон. Выберите то, что вам больше понравится. Мне тоже нужно приготовиться к вечернему походу.

Наряд Татьяны был изысканно вызывающ для сегодняшнего времени. Она оделась как учительница гимназии в чёрную юбку миди, чёрный жакет и белоснежную блузку с чёрной бабочкой под воротником. А туфли на высоком каблуке вообще приподняли её над обществом украшенных турецкими блёстками дам. Честно скажу, что и я вообще был незаметен на её фоне. Что, собственно говоря, я и хотел, не ограничив секретаря в выборе вечернего костюма.

Спектакль был лёгким, весёлым, артисты играли непринужденно, и эта непринужденность скрывала те ошибки, которые могут быть заметны только искушённым в театральных делах критикам.

Я не скажу, что я завзятый театрал. В театр хожу только по настроению. Могу посмотреть и оперу. Да, именно так - могу посмотреть и оперу. Если хотите, то можете возмущаться и говорить про меня - ах, он не любит оперу. Да, я не люблю оперу. И мне не нравится варёное сало и рубенсовские женщины. И это не святотатство. Это естественное состояние человека, которому должно что-то нравиться, а что-то и не нравиться. И если бы в детстве по ошибке не попал на двухсерийный фильм-оперу "Хованщина", то я, возможно, совсем бы по-иному относился к опере. С высоты прожитых лет детские впечатления кажутся действительно детскими, и я не старался по-серьёзному прикоснуться к миру оперы. Возможно, что мои пристрастия переменятся, но это будет не сегодня.