Попаданец в мире Морровинды (СИ)

Задним умом мы все крепки. Вот и я сейчас задним умом понимал, что не стоили влезать в лаз ногами вперёд. Догадались? Верно, ползти по нему пришлось так же. По трубе диаметром от силы полметра. Мало того, что это было дико неудобно, и куртка постоянно норовила задраться в район груди. Так ещё и ничего не видно. Я не говорю уж об обнаружении ловушек, я просто не видел, куда ползу, и сколько ещё осталось. Ответвление я элементарно пропустил. Понял это, когда упёрся подошвами сапог в решётку. Как всё-таки хорошо, что это был неиспользуемый сток. Там, где вода протекала чаще, чем раз в неделю, нижняя часть трубы была покрыта противной слизью, а всё остальное поросло белесым лишайником. Здесь же я смог избежать тесного знакомства с канализационной флорой. Возвращаться назад пришлось совсем недолго, — буквально пару метров. Преодолев половину этого расстояния, я понял, что чудом не вляпался в магическую ловушку. Стоило бы мне неловко махнуть рукой во время первого проползания перекрёстка, — и здравствуй, пушной зверёк. Добравшись до ответвления и переведя дух, я извлёк ещё один артефакт, — выточенную из аметиста восьмигранную призму около десяти сантиметров длинной и толщиной в мой большой палец. Эффект у куска прозрачного камня присутствовал только один — он очень хорошо, а, самое главное, незаметно для окружающих, отбирал энергию у ранее наложенных на различные предметы чар. Спустя пять минут сигнальное заклинание потеряло всякую силу. Уже перед самым проломом обнаружилось ещё одно заклинание, аналогичное предыдущему, а заодно установленная поперёк лаза растяжка. Я уже готов был перерезать последнюю, когда обнаружил, что растяжка была с секретом, — через неё струился поток магической энергии, подпитываемый из расположенного где-то снаружи трубы артефакта. И просто «разрядить» этот артефакт, скорее всего, не получится — магический поток уходил куда-то вглубь стены, и я готов был съесть собственный шлем, если его прекращение не заметят. К счастью, над растяжкой оставалось достаточно свободного пространства, и я просто прополз мимо, умудрившись её не потревожить.

Спустя пару минут, отдохнув и повторно накинув на себя заклинание невидимости, я выглянул из пролома наружу.

Мрак. Холод. Трепещущий огонь факелов мимолётно вырывает из темноты покрытые причудливо изогнутыми линиями барельефов каменные стены. Чуть слышное дыхание сопровождающих за спиной, шорох их одежд и отдающиеся под высокими сводчатыми потолками эхом шаги. Странной формы каменная пластина вместо обычной двери. Скрежет заржавелых петель. Дуновение ветра, заполошно вскинувшийся огонь, метнувшиеся по неправильным углам тени.

— Входи, Совиза. — Тихо прошептала закутанная в бесформенный серый балахон фигура из скрывающегося в полумраке угла небольшой комнатки.

— Слушаюсь, Мать. — Негромко ответила женщина в кожаных доспехах и опустилась перед фигурой на колени.

— Тяжелые времена для Братства. Гнездо в Вивеке разорено, все птенцы убиты вместе с наседкой. Догадываешься, почему ты здесь?

— Да, Мать. Я — единственная, кто остался в живых.

— Верно. — Из-под глубокого капюшона послышался смешок. — Самый неопытный, едва оперившийся птенец — единственный, кто остался в живых. Погиб Глашатай, верой и правдой служивший Руке вот уже тридцать лет. Погибли братья. Погибли трое ящеров, специально прибывших из Аргонии, чтобы помочь гнезду выполнить этот злополучный контракт. Погиб наш весельчак-орк, в честном бою не уступивший никому доселе. А ты жива. Как ты объяснишь это?

— Мать, меня не было в гнезде, когда это случилось. — Женщина замолчала, ожидая ответа. Секунды текли, но фигура в тёмном углу безмолвствовала. И вот, когда Совиза уже набрала в лёгкие воздух, чтобы продолжить, послышался ответ.

— И ты думаешь, тебя это оправдывает? Наоборот, это ставит тебя под подозрение больше, чем что-либо другое. Почему ты покинула убежище в одиночку?

— Таков был приказ Дуруса.

— Называй его «Глашатай». — Перебили её.

— Таков был приказ Глашатая. — Вздохнув, поправилась Совиза. — Я должна была проследить за Кроликом. Тем, за чью жизнь назначили тот контракт…

— Я знаю, кто такой Кролик. — Впервые с начала разговора в голосе проявились какие-то оттенки эмоций. — Продолжай.

— Глашатай полагал, что Кролик связался с Мораг Тонг. Нужно было новое лицо, которое бы не знали прознатчики Непокорившихся. Братья из Аргонии были слишком заметны, остальные могли быть уже засвеченными. Выбрали меня как самую молодую в гнезде. Поэтому же я была одна.

— Ты нашла Кролика?

— Нет, Мать. Непокорившиеся хорошо прятали его.

— Кролик уже две недели в Вивеке! И вы не нашли его?!! — Громко, почти в голос прошептала фигура.

— Нет, Мать. Глашатай полагал, что он не покидал логово Мораг Тонг всё это время.

— Я начинаю сомневаться в профессионализме Дуруса. — Вздохнула фигура. — Хотя, если он позволил себя убить, какие ещё могут быть сомнения. Когда ты вернулась в Гнездо?

— Под утро, Мать. Дверь была заперта, на условный стук никто не отзывался. Другие двери тоже были заперты. Я воспользовалась лазом в трубе.

— Ловушки в трубе были потревожены? — Перебила её фигура.

— Нить была цела.

— А чары? Ах, да, ты же не маг. Ладно, продолжай.

— Ловушка была цела, Мать, но пыль в трубе и снаружи возле пролома была стёрта, как будто там кто-то проползал. — Совиза замолчала, ожидая комментарий, но, не дождавшись, продолжила. — В зале были следы схватки. Все братья лежали мёртвые. Пятеро из них погибли во сне, остальным размозжили голову чем-то тяжелым, вроде булавы. Углук тоже погиб в бою, все его доспехи были искорёжены, меч сломан. На полу валялось несколько стрел и арбалетных болтов, некоторые были сломаны. Скелеты-стражи тоже были сокрушены.

— Упокоены?

— Да, над ними провели обряд. И ещё. Те братья, кто погиб во сне, у них у всех на теле остались маленькие ранки, как от дротика. Такая же ранка была на шее у Ринталаеля, у единственного из погибших не в своей собственной постели. Других ран на теле мага не было. Рядом на полу валялся ключ-камень дреморы. Разбитый.

— Тела с ранками от дротика лежали в общем зале?

— Да, Мать.

— То есть некто пробрался по лазу, не потревожив ловушки, убил Ринталаеля и ещё пятерых при помощи дротика и разбил ключ-камень. — Бормоча под нос, принялась рассуждать про себя Мать. — Дремора вышел из-под контроля и начал убивать всех вокруг. Но тогда бы дремора убил и того, кто разбил камень. К тому же дреморе не под силу было убить Углука. Не вяжется. И кто после всего этого смог бы провести ритуал над нежитью? И собрать обратно дротики? Нет, это какая-то хитрая уловка. Кто бы это ни сделал, он пытается УБЕДИТЬ нас, что всё дело во взбесившемся дреморе. Возможно, братья умерли от яда, например, подмешанного в еду. Мага и ещё пятерых таким путём умертвить не удалось, пришлось воспользоваться дротиками с быстродействующим ядом. Потом инсценировали бурную схватку…

— Что мне делать, Мать? — Нерешительно спросила женщина, когда фигура под балахоном, наконец, замолкла.

— Что? Ах, да, Совиза, что тебе делать… Ещё один вопрос. Что случилось с Нитями?

— Нитями, Мать?

— Значит, ты не знаешь о нитях Сангвина? Я говорю о зачарованных поясах, которые носили Глашатай и старшие Братья.

— Я… Я не обратила внимания, Мать. Извини.

— Не обратила, значит… Ну что ж. Вот моё решение. Боюсь, деточка, тебе придётся лично дать нашему отцу Ситису отчёт о случившемся. Я не могу доверять тебе после всего, что случилось. И не могу отпустить тебя, учитывая, сколько всего ты знаешь.

— Вы собрались убить меня? — Женщина вскочила, выхватив одним плавным движением короткий меч из гномьей стали. И тут же со стоном пошатнулась и рухнула на пол.

— Да, деточка, да. — Хихикнула фигура. — Ты ведь обратила внимание на эти маленькие шипы, торчащие из плиты, где ты стояла на коленях? Обычно там лежит коврик. Ты, наверное, подумала, что я убрала коврик и заставила стоять тебя на коленях, терпя вонзающиеся в кожу шипы, только в наказание за дурные новости? На самом деле, это не просто маленькие шипы, они не просто так там торчат. — Последние слова Совиза слышала уже, как во сне. — Видишь ли, деточка, не только наши враги умеют пользоваться ядами.