Все волки Канорры (СИ)

– Доложите графу, любезный, что его хочет видеть доктор Дотт, – светским тоном попросил призрак.

Он прикидывал, как развернутся события. Скорее всего, лакей сбежит, оглашая округу дикими воплями. Если учесть, что это личный слуга графа да Унара, возможно, он все-таки соберет в кулак остатки воли и на негнущихся ногах двинется в сторону кабинета докладывать. В качестве вероятных вариантов рассматривались также обморок, временное помешательство или приставания с просьбами рассказать про клад, лысину или бабушку.

Дотт обычно выигрывал в азартные игры, хотя в любви ему тоже везло. Он объяснял свой успех на обеих нивах тем, что профессия лекаря сделала его ум острым, взгляд наблюдательным, а ничто не ново под луной, все повторяется. Он был уверен, что предвидел все. Но лакей его удивил.

— Вам кого, гражданин? — подозрительно спросил он

и растопырил руки, как будто хотел поймать курицу

Михаил Булгаков, Театральный роман

– Назначено? На когда? – спросил он и полез за каким-то несуразно большим томом с засаленными страницами.

– По личному вопросу. Срочно, – ответил призрак, забыв о своем намерении просто пройти сквозь двери.

– Тогда, графа нет.

– Если вы заметили, милейший, я привидение, и уж если явился к его сиятельству, то не без причины.

– Не без причины записано на семнадцать дней вперед. Так что, сударь, не кочевряжьтесь и не набивайте себе цену. Мне все равно, привиденсия, не привиденсия, – твердо сказал слуга. – Прошу покинуть. Иначе буду вынужден принять меры.

– Вы умеете изгонять духов? – заинтересовался Дотт.

– У меня большой опыт общения с нежелательными посетителями.

– Поверьте, любезнейший, я желательный посетитель.

– Не указано, – возразил слуга, гордо вскидывая подбородок. Этот подбородок он пестовал с малолетства, не жалея тортиков, кексов, пончиков и внушительных порций кабанятины под жирным соусом. К тому дню, когда доктор Дотт познакомился с Урием, там было что гордо вскидывать. – К нам даже Генсен приходил по договоренности. Правда, под чужой личиной, но эта личина аккуратно договаривалась о встрече.

– Впечатляет, – не стал спорить Дотт. – А все же я пройду в кабинет и подожду графа там. Он когда вообще намерен появиться?

Слуга собрал в кулак всю свою волю, а также многолетний опыт изгнания неугодных посетителей и решительно молвил:

– Изыди!

– Не изыдю! – сварливо ответил призрак. – Я же не демон какой-нибудь.

Урий принципиальной разницы не видел, и логики посетителя не уловил. Он добыл из-за пазухи внушительную связку оберегов, амулетов, колокольчиков, заговоренных монеток, крохотных косточек, зубов и черепов, каждый из которых был призван отгонять кого-нибудь злокозненного, и потрясая всем этим барахлом там, где у привидения должен располагаться нос, торжественно заговорил:

– Именем Тотиса Спящего, но Всемогущего, Владык Тьмы и Геенны Огненной, а также его сиятельства графа, заклинаю тебя нечистый дух покинуть сию обитель.

Призрак подумал, что судя по тому, как почтительно слуга понизил голос, упоминая своего господина, он возлагал на него надежд поболее, чем на создателя миров и на их разрушителей.

Тем не менее, это только усугубляло недопонимание, и Дотт оскорбился.

– Ну знаете, – сказал он, гневно порхая вокруг неприступного лакея, – это уж ни в какие ворота. С чего это я вдруг нечистый? А? Да я каждое утро взмываю в горние выси, куда там жаворонкам – а это всем ваннам ванна. К тому же я еще и не дух. Я призрак.

– А разница?

– Еще какая!

Слуга попытался прекратить бессмысленную дискуссию, ухватив швабру, которой в принципе нечего было делать в приемной, и тыкал ею в призрака, приговаривая:

– А по мне, что дух, что демон, что привиденсия, – не положено, вот и не шляйся.

– Сделай себе одолжение, – ласково сказал призрак. – Отойди, не засти.

– Доктор, дорогой мой, вы ли это! Что тут у вас? – вскричал граф, возникая на пороге.

– Да вот, ваше сиятельство, — принялся объяснять Урий, — вижу, просачивается без предварительной записи…

– И вы…

– И я ну его изгонять. А он упорствует. Еще в черном халате.

– Похлеще любого магического заслона, – уважительно сказал Дотт. – А я к вам, граф, и вот по какому поводу…

Спустя ровно столько времени, сколько понадобилось плотным телам смертных, чтобы снова возвратиться в королевский дворец, привидение в черном кожаном халате разглядывало макет фонтана и думало о том, как прекрасно иметь в штате такого специалиста как граф: в двух словах объяснил положение в Булли-Толии, в трех словах расспросил самого Дотта и вынес вердикт – немедленно в Кассарию. Надо ли говорить, что это решение горячо поддержали остальные вельможи и его величество Юлейн. Вещи были собраны, приказы отданы, оставалась одна, но внушительная проблема, которую исключительно по ошибке кто-то назвал малой архитектурной формой.

Доктор Дотт гордился тем, что он призрак долга. В смысле – не призрачного долга, а в том смысле, что долг для него временами был превыше всего. Вот и теперь, хотя он отправлялся в столицу с твердым намерением побузить и развлечься так, чтобы в Булли-Толли еще как минимум год вздрагивали, вспоминая его дружеский визит, но тут он решил принести свои амбиции в жертву общему делу.

– Да, – сказал он, озабоченно витая вокруг замысловатой конструкции. – Какофонический экстаз, иначе и не скажешь. Да еще и усугубленный законным браком… Призраком здесь не обойдешься. Знаете, что вам нужно? Вам нужно вызвать демона.

* * *

«После того» не означает «вследствие того»

Постулат римского права

Улучив момент, когда все окружили судью Бедерхема, добиваясь от него последних адских сплетен и новостей, Зелг попросил слепого оборотня уделить ему пару минут наедине.

— Мне кажется, вас больше остальных встревожило покушение на милорда Такангора, — признался Гампакорта, снова устраиваясь в кресле, которое еще хранило его тепло. — По моим наблюдениям, в какой-то момент все вздохнули с облегчением, а вы мрачнеете с каждой секундой, хотя видимых причин для беспокойства нет, во всяком случае, новых причин. Что же гнетет вас, мой герцог?

— Меня терзает ужасное подозрение, что это я вызвал из небытия вашего придворного убийцу.

— И каким же образом, позвольте спросить?

— Я читал книгу.

Князь ободряюще улыбнулся.

— Дорогой герцог, я не сомневаюсь в ваших талантах и блестящей будущности, но не уверен, что на сегодняшний день вы обладаете хотя бы толикой тех знаний, которые необходимы, чтобы наложить чары такой силы. Вы, простите за откровенность, не вполне управляете своим могуществом, а для этого колдовства нужна предельная концентрация. Да, в конце концов, нужно знать, что делать. Вы знаете?

Зелг вкратце пересказал ему историю книги и попутно упомянул, что дедушка обнаружил на нем следы темной магии. Гампакорта втянул носом воздух. Хмыкнул. Извинился и, подойдя к Зелгу вплотную, в открытую принюхался. В эту секунду зверь, живущий в нем, выступил из тьмы, занял место человека или того подобия человека, каким представлялся слепой оборотень в обычное время, и молодому некроманту стоило немалых усилий воли, чтобы не отшатнуться невежливо, когда морда чудовищной твари нависла над его головой, отыскивая невидимые следы неведомой силы.

— Ну, что ж, — подытожил Гампакорта, принимая привычный облик. — Наш бесценный Узандаф не ошибается. Но вряд ли он прав. — И, заметив недоумение, мелькнувшее во взгляде кассарийца, пояснил. — Не ошибается, когда говорит, что чует следы темной магии. Но тут не просто следы, тут река темной силы. И он не прав, говоря, что она имеет отношение к сегодняшним событиям, ибо я чувствую ее с того памятного дня битвы при Липолесье, когда вы так изменились, милорд.