Душегуб (СИ)

Убийцы не решились на подобный шаг и сейчас влеготку карабкались кто перепрыгивая с балкона на балкон, кто по стене, цепляясь за уступы, парапеты балкона, трубы и окна. Благо, никто еще не стрелял.

— …Эй, я с кем говорю?!

Задумавшись, я совсем не заметил подошедшего ко мне недовольного и грубого парня, который то и дело крыл меня матом за его разбитый телефон, на который мне глубоко наплевать: я никого не сбивал, сам виноват, что уронил от страха.

Поднявшись на ноги, я хотел было ломануться по тротуару, но он довольно сильно схватил за грудки правой рукой и… и все. Влеготку отмахнувшись от его захвата, я крутанулся вокруг себя с одновременным заходом за спину и ребро ладони встретилось с его шеей, сломав ее. Парень умер мгновенно, однако ноги еще держали тело, правда, недолго. Когда я был уже в двадцати метрах от места приземления, орошая тротуар свежей кровью, молодец замертво грохнулся посреди тротуара с одновременным исчезновением Ки. Между тем, многие люди, недавно смотревшие на меня, уже подходили к «бедняжке», посмевшем встать у меня на пути; так же никто уже не замечал спустившихся душегубов, которые, как и я, затерялись в толпе, молниеносно перемещаясь. Стоп! Молниеносно перемещаясь?! Какого черта они так ускорились?! Хоть и до моей скорости они не поспевали, но, черт возьми, это чересчур странно! К тому же я только сейчас заметил свое вышедшее из-под контроля Ки, которое окружило меня словно щит еще на крыше после падения. Только сей щит не являлся тем, который я использовал в поединке с Натальей, да и угомонить разыгравшейся Ки я никак не мог по неизвестным мне причинам. При этом энергия никуда не улетучивалась. В итоге я махнул рукой, ведь с ней все отлично и свернул в переулок, пытаясь оторваться от преследователей выбежав на другую улицу и затерявшись там. Но не тут-то было: один решил срезать и попробовать перехватить меня, но он наверняка никак не ожидал, что мы встретимся лоб в лоб в таком узком месте. А парень, в отличии от меня, не промах: тотчас сообразил и кинул заранее подготовленный нож. Я же был ошеломлен и все, что успел сделать, это закрыть лицо левой рукой, а правой инстинктивно отмахнуться, начав замах у левого плеча. При этом между нами было метров шесть, и отмахивался я, по сути, от воздуха, ожидая своей участи. А участь моя была очень удачная и совершенно непонятная: после взмаха, от моего щита вокруг тела оторвалась небольшая часть Ки, по форме напоминавшую наконечник стрелы нестандартно большого размера, полетевший навстречу ножу. Это было настолько невообразимо, что я с замершим сердцем следил за происходящим: сначала большой наконечник летел правильной формой, потом случилось нечто — сгусток стал бесформенный и столкнулся сначала с ножом, который такого удара не выдержал и отлетел в стену дома, а потом очередь дошла и до душегуба, которого огрела энергия в солнечное сплетение и он отлетел на середину тротуара, проскользив аж до забора. Я ну никак не ожидал таких результатов, поэтому какое-то время стоял на одном месте, закрывая руками лицо, а потом с удивлением потыкал пальцем правую ладонь и воскликнул:

— Ленин о таком не писал…

Мотнув головой, прыгнул вперед, подобрав нож и, выждав момент, когда преследователи окажутся за полметра до поворота, метнул на ход. Нож попал точно в горло — звук хрипоты дал о себе знать уже после того, как я скрылся в толпе, успев заранее стащить у кого-то темную кофту, вольготно перекинутую через портфель сзади. А катастрофическое снижение Ки до минимума только подтвердило мои догадки: он мертв. Оставался один, от которого я предпочел скрыться, нежели выслеживать того, кто наверняка окажется самым живучим и осторожным: судя по их подготовке, учатся они на ошибках. Плавно огибая пешеходов, я отметил про себя, как же давно не практиковал исчезновение в толпе особенно в Новом Мире, поэтому и старался сейчас, когда еще представится такая возможность? Старался так, что даже не заметил, как преследователь… исчез. А точнее — убежал. Действительно — учится на опыте, желая лучше свалить, чем вступать в конфронтацию с тем, кто способен выдюжить троих в неравном бою. Что ж, мне же лучше, даже если по мою душу откроют охоту, это только дополнительный боевой опыт. Опасный опыт, судя по наличию пукалок. Однако… разве так не интересней? Переведя дух, просканировал пространство и, не обнаружив никого из недавних знакомых, присел на скамейку, облегченно выдохнув. Сердце еще не успокоилось и колотилось в груди, а организм, в попытках остудить разгоряченное тело, выделяло пот в огромных количествах. Я буквально-таки вытирал его с лица наспех натянутой кофтой.

Когда мы с Алинкой приобрели иммунитет к болезням, наш пот, почему-то, перестал пахнуть так, как раньше. Он не был таким терпким, а напоминал больше воду с каким-то соленым привкусом. Вот и сейчас от меня наверняка пахнет просто водой с кислинкой, нежели людским потом. Просидев так еще минут пять, с активным сканером Ки, я уже хотел было направиться в кафешку к Алинке, которой во время отдыха рассказал все ментально, как за три метра от скамейки справа услышал удивленное:

— О-хо-хо, Кай! — голос Дани я узнаю везде и при любых обстоятельствах.

— Дань, здорово, ты откуда?

— Йоу, только с института, — присев поближе, он скинул с плеч рюкзак с записной книжкой, называемой обывателями ноутом, — Скажи лучше, что ты тут делаешь?

— Бегаю, — честно ответил я. — Точнее бегал, — вот теперь честно.

— Ясно. Ты чего, кстати, забыл нас, что ли? Тут бревна хотели, что бы ты показал им класс.

— Кто?..

— Ну, бревнами мы называем новеньких.

Я усмехнулся:

— Я не циркач, что бы кому-либо что-то показывать.

— Да-да, именно так я и ответил, — рассмеялся Даня, и уже более серьезно продолжил: — Так все-таки, когда ты придешь?

— Блин, даже не знаю…

— А ты узнай, — настаивал Даня.

— Ладно, позвони мне во вторник, там и узнаем, а сейчас, — я поднялся со скамейки, — мне надо идти.

— Ты хотел сказать «бежать»? — насмешливо предположил друг.

Я тоже улыбнулся:

— Нет, на этот раз действительно идти. Набегался за сегодня. Ладно, давай.

— Бери, — донеслось насмешливо сзади.

Я тоже не остался в долгу:

— Возьму.

От кафешки я оказался довольно далеко в попытках скрыться, поэтому пришлось возвращаться той же дорогой, воспоминания которой вызывали адреналин. Так же кто-то уже успел вызвать как отряд милиции, где один из служивых записывал показания свидетелей и очевидцев, так и скорую, где один врач осматривал потерявшего сознание душегуба, а второй, находящийся в переулке, тихо констатировал «мертв». Между прочим, я бы никогда не опознал в этих парнях убийц: одеты они были в обычные джинсы странного запаха, который я доселе чувствовал только на разных спортивных товарах, кофту и кепки с очками. За исключением запаха старой крови и множества оружия, они обычные люди… Ну да ладно, раз очевидцы что-то рассказывают, мне лучше по-быстрому свалить, и, обойдя всю процессию слева, я быстро дошел до следующего переулка и через три-четыре минуты уже входил в кафе, предварительно осмотрев раны, которые оказались не серьезными: бок хоть и кровоточит, но пуля просто царапнула, а плечо пробито лишь рядом с костью, в мышцу, так что ничего страшного. А заражения мой организм не боялся, поэтому, поправив кофту, скрывающую рану, подошел к Алине, скучающей за столиком на четверых. Рассказав ей обо всем еще раз, она так же внесла свою лепту: подбегая к кафешке, она почувствовала быстро увядающую Ки, а после источник, находившийся рядом с тем, кто получил от меня ножом в горло, ламанулся подальше. Алина попыталась преследовать, но он быстро спрятал Ки, а в последствии полностью растворился в толпе.

Мы еще немного посидели в напряженном молчании, которое нарушил я:

— Ты думаешь о том же?

Алина пожала плечами:

— Сомнений нет, это Убийцы.

— Даже если так, возникает сразу два вопроса: что им надо и как они меня нашли? Ведь к тебе они претензий не имеют?