Душегуб (СИ)

— Кай, Кай!.. — чьи-то слова долго пробивались в мой разум, но он игнорировал эти жалкие попытки.

— Альтаир!! — старое забытое мной имя возымело лучший эффект и я очнулся от наваждения.

— А, что такое?

— Что с тобой? Ты какой-то бледный.

— Да нет, все нормально, — и тут до меня дошло: — Где тот парень?

— Который?

— Который выиграл!

— Он ушел, а тебя рупор зовет уже секунд десять.

Меня? Рупор? Ух ты ж ешкин кот! — выругался я про себя и заторопился к клетке. Пока я пробирался сквозь толпу, в зале стояла мертвая тишина и лишь перешептывания нарушали ее.

— Удачки! Хе-хе! — слева послышался довольный голос Алекса, но я уже открыл клетку и зашел.

Мой противник уже давно ждал с противоположной клетки и явно скучал, поэтому я не заставил себя ждать и надел повязку на глаза, туго затянув на затылке. Никаких условий рупор не оглашал, поэтому лишь проверил готовность.

— Готов, — крикнул вверх я.

— Готова, — как-то раздраженно ответила девушка.

Стоп! Девушка?!?

— Какого… — начал я и резко обернулся к Алинке: — Почему ты не сказала, что мой противник девушка!?

Лиса ничего не ответила, а лишь посмеялась. Меж тем я немного изучил противника: мелковатая (по сравнению со мной), со светлыми волосами, чуть длиннее Алининых, кучей оружия, в том числе катаны, с пяток кинжалов и еще какие-то деревянные мечи. Причем многое из ее арсенала лежит на земле и выставлено у клетки. Я вздохнул: мало того, что вооруженная до зубов, участвует в Лиге, так еще и вторая Машка!

— Давно не виделись, Давыдов.

Я не сразу понял это высказывание и тупо спросил:

— Чего?..

После догадался втянуть воздух и чуть не онемел:

— Ты?.. Ты? Что ты тут делаешь?..

Между тем девушка, которую звали Раввина Наталья Дмитриевна, взяла первую попавшуюся ей настоящую катану в руки, обнажила ее, и приняла стойку, которая немного отличалась от Машиной. Я уже знал, на что способна наш мечник, поэтому не стал играться и сразу высвободил половину Ки, который уже давно не дышал воздухом.

Почувствовав что-то неладное, врач побежала вперед и стала наносить один удар за другим: колющий, режущий, снова колющий. Удары сыпались отовсюду, однако я пока успевал уклоняться, а Убийца внутри меня инстинктивно желал применить тот самый удар Ки, который я разрабатывал в последнее время, однако бог войны Зареф, живущий во мне, держался. Тут девушка не выдержала и попыталась перерубить мою выставленную влево руку сверху вниз. Этого-то я и добивался. Когда до руки оставались считанные сантиметры, я перераспределил Ки в левую ногу и поднял ее вверх, на подобии удара-топора. Как только лезвие почти достигло пола, я молниеносно опустил пятку прямо на лезвие, сломав меч пополам. Такой силы удара девушка выдержать не смогла и выронила рукоять из рук, которые наверняка сейчас била дрожь. С рыком она отскочила назад к арсеналу, быстро обнажила еще один меч и на этот раз сражалась куда осторожнее: действовала очень быстро, не вкладывая много силы. Действительно, зачем? Пара глубоких порезов ослабят любого, а если задеть артерию… В какой-то момент она попыталась загнать меня, но я отпрыгнул почти в середину, и между нами образовалось расстояние более пяти метров, чем мы и воспользовались, отдыхая. Врач уже глубоко дышала через нос, я же немного устал, хотя и напрягал все чувства, дабы не пропустить удар — битва с вооруженным противником это не шутки…

— Как ты уклоняешься, ты же ничего не видишь?! — зло кинула девушка. — У тебя физически не может быть настолько хороший слух!

— Что ж, специально для тебя я могу закрыть уши, — насмешливо изрек я, — но что от этого изменится?

Рыкнув, она ринулась вперед, намереваясь разрубить то ли мой бок, то ли левую руку у бедра. Надо признать: оружием она махает сносно. Но именно махает. В ответ на столь резкий выпад я подался вперед, специально не защитив бок от немного болезненного укола гардой меча, в то время, как основная сила, накопленная на кончике, испарилась в воздухе: этому приему меня научила Маша. Меня задела лишь гарда, а лезвие у основания немного порезало кожу. У девушки, не ожидавшей от меня столь сумасшедших действий, екнуло сердце после того, как я в мгновение оказался перед ней, обезоружив легким приемом рычага, и сломал оружие тем же приемом. Обломки, я, разумеется, выбросил за пределы арены, а кто не успел уклониться, тот слабак.

Примерно вот в такой манере и продолжалась наша «битва»: девушка делала выпад, я же сначала уклонялся, а потом обезоруживал. Однако это продолжалось ровно до тех пор, пока она не решилась изменить тактику. А я уж начал думать, что не догадается. В очередной раз, когда она замахнулась какой-то мече-саблей, я так же приблизился, и попытался обезоружить, однако врач-невролог сразу же после моего движения смогла-таки схватить самый слабый палец человека: безымянный и, проведя несильный болевой, кинула меня по дуге. Я примерно таких действий и ожидал, но сильно разозлился, когда, в полете, понял, насколько еще слаб. Крутанувшись, и, подкрепив толчком Ки, я приземлился на ноги, оттолкнулся, и оказался перед Натальей, которая с большим удивлением и толикой ужаса смотрела снизу вверх на меня. Однако это продолжалось недолго: арсенал, который насчитывал более десятка различных колюще-режущих предметов, оказался пуст, оставались только три деревянных палки, одна из которых незамедлительно заплясала в руках Натальи. Я, как всегда, действовал осторожно: даже слабое касание в руках новичка по пальцу может привести к перелому, гематоме, или чему-нибудь еще. Спустя десяток секунд беготни, я принял кардинально неправильную стойку против мечника: выставил правую руку вперед сантиметров на шестьдесят. Этим незамедлительно воспользовалась врач, тут же нанеся справа боковой удар, надеясь задеть кисть, в лучшем случае — пальцы. Выбросом Ки я блокировал палку, и сжал в кулаке «лезвие» деревянного меча. Сжал сильно: как бы ни пыталась освободиться девушка, меч не двигался ни на миллиметр. Девушка долго пыталась отобрать меч, и я сжалился. Как только хрипло дышащая девушка отступила назад, держа меч, многие ахнули: на мече остались отпечатки моей пятерни. Получается, сила моих пальцев примерно… 30000-50000 ньютонов (для обывателя: 3–5 тонн). Совершенно не замечая ахи вокруг, я улыбнулся самому себе: новые тренировки дают результаты, правда, не такие, как хотелось бы, но…

— Ты только убегать умеешь?!

Я усмехнулся: ей что, мало? Пожав плечами, переместился к ее арсеналу и, сломав два последних оружия, снова оказался перед ней, активируя Ки: у меня были кое-какие задумки, которые я хотел воплотить. Палка-меч в ее руках — последний шанс, что бы победить, однако все вокруг и так понимали, к чему все идет. Вот только никто не ожидал, что произойдет дальше: сложив руки по швам, я расслабился, и по мне совсем нельзя было сказать, что нахожусь я сейчас в середине боя с действительно стоящим противником. Немного наклонив голову к правому плечу, я дал ей возможность, которой она тут же воспользовалась: мгновенный выпад и на мою шею обрушивается буквально-таки смертельный удар, который обязан был если не сломать ее, то парализовать тело на несколько секунд уж точно. Высвободив большое количество Ки, дал ему команду «защищать» тело, и все, что я почувствовал — ветерок у шеи, ну, и парочку пролетевших мимо щепок от сломанной пополам деревяшки. Разозленная девушка откинула в угол остатки меча и ринулась в рукопашную, в чем я разочаровался: Маша никогда бы такого не сделала, предпочитая в качестве оружия сломанную вилку, нежели голые руки. С помощью Ки я соорудил вокруг себя что-то вроде щита, об который неустанно молотила девушка, однако существовали и минусы: затраты энергии просто колоссальные, поэтому с каждым ее ударом я чувствовал себя все хуже и хуже. Когда я уже был почти на пределе, Наталья остановилась и отскочила назад, пытаясь отдышаться пару секунд. Я воспользовался этим замешательством, быстро высвобождая доселе скрытую Ки, и это, вопреки моим ожиданиям, возымело эффект: у девушки замерло сердце, тело облилось еще большим количеством пота, а руки задрожали от страха. Желая быстрее завершить поединок, я медленно зашагал в ее сторону, хищно скалясь. Наталья так же перешла в наступление, засыпая ударами, однако теперь ее телом управлял страх, сама же она не понимала, что происходит и сейчас потихоньку отступала к клетке, а когда у нее кончались силы, она отпрыгнула назад, и, коснувшись спиной клетки, опустила руки и тихо произнесла: