Каждый выбирает по себе (СИ)

    - Стой, Кимря, не части, - котофей вспрыгнул на лавку, - не все сразу... Баба-яга вернулась и...

    - Не ведаю никакую Бабу-ягу, - замахала руками домовиха, - не измышляй, чего не было... Ильга, Ильга померла... - она насупилась.

    - С тобой каши не сваришь, - начал злиться Баюн, - я тебе про одно, а ты про другое. Ильги двадцать лет, почитай, нет, Баба-яга всем заправляет. Запамятовала, что ли?

    - Я? - возмутилась Кимря, - да я помню ещё ту весну, когда коровий мор прошел, а это почитай скока зим минуло! Ишь, какой!

    - Что в лоб, что по лбу... - Котофей задумался: "Про Людмилу спрашивать без толку, попробую про остальных узнать, ненавязчиво так". - А Антон где?

    - А, - кикиморка явно обрадовалась, - этот с оборотнем ушел, а ночью и бесенок сорвался, да понесся незнамо куда, как шершнем ужаленный. С тех пор никого нет...

    - А чего хозяйство без присмотра оставила? Двери настежь, заходи, кто хочешь... - недовольно пробурчал Баюн, обмозговывая поведанное Кимрей.

    - А и верно! - всполошилась та. Тревога плеснулась в её "пуговичных" глазах. - Что это я, как потерянная? Все хожу, хожу, будто ищу что-то...

    Котофей и пискнуть не успел, как домовиха ухватила его за шкирку (откуда столько силы взялось в хлипком тельце?), споро вытолкала на улицу. С громким стуком захлопнулась дверь за его спиной. Обескураженный кот попытался вернуться обратно, чтобы продолжить не законченный разговор, но напрасно - ходу назад не было никак. Вот когда он пожалел, что покинул друзей раньше времени! Кто знает, что тут случилось? Все непонятно... Ищи их теперь, свищи...

    Кимря слушала не перебивая - видать, нигде не приврал кот, все верно поведал.

    - В-общем, побегал я, побегал вокруг. Никаких концов не нашел, да и решил наведаться к вам домой. Вдруг вы решили обратно вернуться? Видел, как плакала ночами, как никак привыкнуть не могла, - он испытующе глянул на чародейку, убедиться, не перегибает ли палку со своими откровениями, - как хотелось тебе обратно... Да только нашел там одного Антона.

    - Как же ты смог? - удивилась Людмила.

    - Для меня нет ничего невозможного, - явно любуясь собой, ответил Баюн. - Уникум... Нелегко пришлось, конечно, но нашел ведь...

    Не будешь же рассказывать человеку (человеку!), пусть даже и знающему ведьмовской промысел, как оно все обстоит на самом деле. Хватит и того, что не удержался, разболтался с Антоном, но там уж никак не получалось - парень сам все увидел.

    - А где братец мой? - едва сдерживая волнение, спросила Людмила. Надо же, домой попал, как хотел, получилось у Тимофеевых родителей перебросить его, да вот пришлось обратно вернуться. Интересно, по своей воле или хитромудрый кот обманом завлек? - Что-то я его не вижу?

    Котофей замешкался.

    - Да к Отлюдку он его отвел, к Отлюдку, - вмешалась Кимря, не дав коту придумать достойный ответ, - чтоб помог тот тебя сыскать.

    - Отлюдок? - изогнула брови чародейка. - А это что за зверь такой? Не слыхала...

    - Как ты слыхать могла, если он от людей прячется в глуши лесной. Одно слово Отлюдок!

    - Зачем он Антону? Чего ты сам не пошел? - и осеклась, глядя, как встопорщил шерсть на загривке обычно невозмутимый Баюн.

    - Не мог, никак не мог, - угрюмо признался котофей, - Отлюдок ведьмаг сильнейший, а мне своя шкура дорога. - Он сверкнул глазищами. Людмила поежилась от ожесточения, мелькнувшего в кошачьем взгляде. - Шкура, которую ведьмаг спустить обещался, если попадусь, так что в его владения я не ходок. А выбора особого не было... Здесь у всех, как по заказу память отшибло, даже у Лешего, как и не существовало тебя на свете никогда. Без колдовских заклятий не обошлось. Не к ведьмам же мне идти было, им только дай повод, тут же свару бы начали. Хотя пытался я к Верховной сунуться, но она сама в переделку попала, да такую, что ноги пришлось уносить, бросив все нажитое, как есть...

    - А Птаха как нашел?

    - Чего его искать было, сам к дому пришел, как заклятье спало... Знать бы, кто навел...

    - А Чернава навела, - легко сказала чародейка, - сама навела, сама его и сняла.

    - А зачем?

    - Кто её знает? Может, мало власти над ведьмами стало, захотелось большего... Все одно я ей не по зубам... - Она бросилась к окну, за которым мелькнул светлый силуэт. - Антон?

    Распахнула двери, встала на пороге, всматриваясь в темноту. Никого во дворе... А дождь кончился уже, и морозно так на улице стало, словно зима уже наступила.

    - Ты смотри, изморозь на деревья легла, - Баюн слегка высунул голову, нюхая стылый воздух. - А около крыльца снега насыпано...

    - А снег-то только около дома лежит, вкруговую, - внезапно сказала Людмила, сотворив колдовской огонек, - как специально насыпан. Не нравится мне это... не нравится... - Она осторожно прикрыла дверь, словно опасаясь докучливым стуком потревожить спокойствие спящего леса, крепко заперла засов.

    - А Птах? - запоздало сообразил Баюн.

    - Пусть утра ждет, а я не хочу рисковать, - чародейка спешно приводила в действие все охранные заклятия. - Думала, что после кащеевой смерти спокойно спать стану, нет же, опять кому-то неймется.

*****

    Подвывающая от бессильной ярости Морена отступила от вожделенного дома. Никак не ожидала она застать Хранительницу здесь.

    "Все-таки напоследок отыгралась Чернава, добра не помнящая, освободила чародейку. Ничего, доберусь домой, тут-то и узнает негодница силу моего гнева, смерть ей избавлением покажется... А до путей Навьих ещё доберусь, дай время...".

    Оседала облако тумана, послушно принявшее форму призрачного скакуна и понеслась, что есть духу домой. Не терпелось ей прищучить непокорную Чернаву, хоть на ней отыграться за обманутые чаяния.

*****

    Через несколько десятков шагов Антон запыхался - хрупкая на вид девушка оказалась довольно-таки тяжела, да и сумка с грибами ощутимо оттягивает плечо. Жалко бросить... Он невесело улыбнулся - и грибы, и девушку... Осторожно опустив нелегкую ношу на заросшую кислицей лужайку у подножия корявой ели, затянутой седоватым мхом до самых ветвей, парень склонился над телом. Глаза девушки закрыты, только тонкая голубоватая ниточка на шее трепещет, словно крылья попавшего в паучьи тенета мотылька.

    "Или не стоило трогать её с места? - засомневался Антон. - Но ведь глянул же - несколько ссадин и царапин на смертельные раны никак не тянули. Головой ударилась? Должна очнуться...".