Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)

Я вздрогнула и изумленно уставилась на Гара.

- Не пугайся. Ты пробудешь там только до возвращения Вира. Слышишь? Там безопаснее, чем в Донгоне, безопасней, чем во дворце. А Вир сразу же вызволит тебя по возвращении. Ты мне веришь, девочка?

Я отрицательно замотала головой, но была не уверена, что он видит.

- Нет! Я не хочу к Лукасу! Он такой же зверь, как эти!

- Ты не понимаешь. Он написал письмо начальнику Донгона. Только благодаря ему, тебя отпустили. Лукас тебе будет лучшей защитой, чем я.

Гар проговорил это непререкаемым тоном и снова взял в руки вожжи.

- Гар! Гар! Я прошу тебя, умоляю! Не вози меня к нему! Позволь мне сбежать!

- Даже не думай об этом, девочка.

- Гар! Отец!!! - не выдержав, я закричала в полную силу.

Повозка снова остановилась. В немом молчании он уставился на меня. Не знаю, что он видел в темноте, но я физически ощущала на себе обеспокоенный взгляд.

- Ты ведь мой отец, правда? Ты сбежал из Лестеды, но обещал вернуться за нами с мамой. Ты предал нас. Помоги хоть сейчас!

- Как? Как такое может быть? Она мне сказала, что избавилась от тебя и передумала бежать, - потрясенное молчание, потом - нервный смех. - Неужели испугалась? Хотя,.. так, наверное, лучше…

Я вспомнила свою маму, вечно вздыхающую по поводу моей непокорности, наряжающую меня в белое платье… Да, она вполне могла струсить. Могла соврать и мне, и отцу.

- Я тебе верю, - слова вырвались невольно. Он не касается меня, но я чувствую, что ему это хочется. Хочется обнять… Только к чему это? Ведь мы чужие. Это будет так… неловко.

- Только помоги мне. Если все, что ты сказал, правда, помоги. Помнишь, как ты мечтал о свободе?

Снова нервный смешок.

- Откуда ты знаешь,.. дочка?

- Это у меня в крови. Всю жизнь я задыхаюсь. А теперь… У меня есть шанс сбежать. Неужели ты у меня его отнимешь? Отнимешь веру в отца?

- В таком состоянии ты не сбежишь, - Гар говорил хмуро, однако я чувствовала, что он колеблется.

- Даже если я умру, пусть это случится за стенами Фальв. Пусть я буду одна. Главное, что вокруг не будет вампиров.

- Они везде, - и тут я ему не поверила. Это было сказано таким тоном, что становилось ясно - врет. Где-то есть мир без вампиров. А значит, есть надежда.

- Помоги мне! Я могу сбежать через заброшенную башню, только веревка нужна.

- Я знаю о ней.

- Почему же ты не сбежал?

- Зачем? Рядом с Виром я обрел иллюзию свободы. К тому же я слишком ему благодарен… Хорошо, я помогу тебе.

Прозвучало неуверенно и как-то обреченно. Мне стало почти жаль его. Почти. Себя мне было жаль гораздо больше.

Раз, два. Раз, два.

Веревка ритмично скользит в руках отца, опуская меня все ниже, навстречу черному зеву рва. Вплоть до этого момента не могла поверить в то, что он обвяжет меня веревкой и отправит навстречу спасению или гибели. Думала, что обманет.

Раз, два…

- Ты должна добраться до скалистых гор. Если повезет, найдешь там спасение.

Раз, два…

Прохладный ночной ветерок обдувает разгоряченное тело, даря странное оцепенение и облегчение от боли.

- Через два часа будет смена стражи. Дурацкий ритуал нам на руку. За это время ты должна добежать до реки. Там кустарники и деревья скроют тебя. Если же нет…

Я старалась не думать о том, как буду бежать. О том, что мое ослабшее, трясущееся тело может предать в самый неподходящий момент. Да еще эта горячка…

Раз, два…

- Бежим со мной! Не бросай меня! - последняя просьба. Крик одинокой души.

И мрачное:

- Не могу. Я должен прикрыть твой побег. Лукас вскоре хватится.

- Хорошо. Скажи, что я сбежала. Тогда тебя не накажут.

- Не волнуйся. Я скажу все, что надо… И знай. Вир провел один ритуал. Теперь он может ощущать твои эмоции даже на расстоянии. Кольцо на его шее - амулет. Будь осторожна, дочка.

Раз, два…

Ноги в легких тапочках касаются холодной поверхности, и я не сразу понимаю, что это вода. Неужели так скоро? Теперь нельзя больше тряпичной куклой висеть на веревке. Теперь надо действовать.

Лихорадочно шарю ногой в поисках опоры. Она должна быть здесь. Но в темноте видно лишь отдаленное мерцание белоснежной стены. Мне оно, увы, не поможет.

Отец опускает веревку еще ниже, и я ухожу в вонючую воду по щиколотку.

Стараюсь не думать о том, что именно они сливают в ров. Радует лишь то, что опора найдена. Большой, надежный обломок башни. Один его конец скрылся под водой, другой - поднимается над ее поверхностью. Встаю на него, тем самым уменьшая натяжение веревки. Та тут же перестает опускаться. Лихорадочно развязываю узлы, сдирая пальцы в кровь. Сейчас нельзя об этом думать. На мне и так много ран и небольшие ссадины не повод для расстройства.

Наконец, веревка ускользает обратно вверх.

Падая на четвереньки, я судорожно хватаюсь за шершавые камни. Ноги соскальзывают и вновь оказываются в воде, так как местами камни оказываются покрытыми чем-то скользким и противным.

В голове стучит, но я упрямо борюсь, продвигаясь вперед, как черепаха.

Быстрее, быстрее. Обидно будет, если выберусь, а уйти не успею.

Очень скоро ползти сил не остается. Еще чуть-чуть, и я растянусь прямо на этих обломках. Только мысль о том, что меня найдут тут, жалкую, дрожащую, подталкивает вперед.

Кажется, я уже привыкла вот так передвигаться, да и ров стал казаться бесконечным. А потому удивилась, когда пальцы ухватились за мягкую траву.

Земля словно придала дополнительной силы и, дрожа от волнения, я выползла на берег.

Слава богам, что меня отсюда не видно. Ведь, в отличие от меня, вампирам не помеха ночная тьма.

Очень хотелось лечь и просто закрыть глаза. Нельзя.

Не позволяя себе расслабиться, я встаю на ноги и жду. Вскоре раздается первый крик. Пора.

Делаю первые неуверенные шаги и пытаюсь бежать. Темно, страшно. Ориентируюсь лишь на слабое свечение стены. Она должна находиться справа и при этом не очень близко. Еще не хватало в ров свалиться. Плавать-то я не умею.

Противная слабость мешает идти прямо, в тонких тапочках мерзко хлюпает. Лишь бы не развалились от воды. В любом случае, обувь, выданная в тюрьме значительно лучше, чем хлипкие сандалии. Да и узелок, пристроившийся за спиной, приятно греет душу. Отец позаботился о том, чтобы у меня был запас еды. По дороге он завернул в какое-то заведение, где и достал немного еды и веревку. А еще небольшой голубоватый кристалл.

Лицо, так похожее на мое, еще долго будет всплывать в воспоминаниях, освященное неверным светом кристалла. Если выберусь, конечно.

Несмотря на мое состояние, лучшего момента для побега трудно представить. А потому, в очередной раз споткнувшись, я упрямо встаю на ноги и бегу. Да, теперь уже бегу.

Сердце молотом стучит в груди, в висках. Дыхание с хрипами и бульканьем вырывается из саднящего горла, заглушая все остальные звуки. Вот и хорошо. Если за мной погоня, я не желаю этого знать. Лучше не знать до конца. Еще бы сразу прибили…

Не сразу понимаю, что трава становится выше, а кочки попадаются чаще. На полном ходу влетаю под прикрытие кустов. Упрямо продираюсь дальше сквозь колючие ветки. В какой-то момент вцепляюсь пальцами в шершавую кору и с наслаждением припадаю к ней всем телом.

Стараясь почти не дышать, прислушиваюсь до тех пор, пока в ушах не начинает звенеть. От тишины.

- Спасибо папа.

Накатывает облегчение, слезы стекают на потрескавшиеся губы.

- Спасибо.

Продолжаю машинально брести вперед, понимая, что останавливаться нельзя. Вокруг тишина. Даже листья не шуршат под дуновением ветерка.

Через некоторое время тишина кажется родной, успокаивающей. Даже в лесу, с детства знакомом, мне всегда мерещились невиданные монстры, а тут - нет.

Сейчас я хотела лишь одного - оказаться одной на этом свете. Никого не видеть, не слышать. Иметь возможность рухнуть на траву и отдаться забытью. Останавливало лишь то, что все равно не уснуть. Волнение пополам с болью в спине не позволило бы этого сделать.