Дойти до неба
Дойти до неба читать книгу онлайн
Нравится тебе или нет, окружающий мир живет по своим законам. Все, что тебе доступно — строить в этом мире свою собственную маленькую реальность, буквально на расстоянии вытянутой руки. Обустраивать быт, принимать в нее друзей и изгонять врагов. Тебе уютно в этом маленьком мирке, и ты не пытаешься прыгнуть выше головы, замахнуться на все мироздание в целом.
Пока этого не сделает кто-то другой. Не слепой случай, со стихией ты бы смирился, приспособился, пережил. Именно кто-то, по чьей злой воле перестраивается не только весь мир, его прошлое и будущее, но и почти полностью уничтожается твоя собственная, уютная маленькая реальность. Кто-то где-то запустил программу отладки, которая должна уничтожить тебя, твоих друзей и все, чего ты достиг.
Бесполезно сейчас, в 2010-м кричать в пустоту «Actum ne agas!», тебя не услышат. Тебя уже нет. Выход только один — самому стать Отладчиком и предотвратить катастрофу в далеком 1988-м…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Пустую.
Пустую…
Пустую…
09.02 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Гатчинская.
Какой-то внутренний толчок заставил Сергея открыть глаза. Он полторы секунды смотрел в потолок, пытаясь ухватить за хвост неясное, ускользающее ощущение чего-то неправильного. Где это проскользнуло? В воздухе, под кушеткой, за окном? На потолке?…
Сергей резко поднял руки к голове и ощупал лоб. Потолок… Шлем! Засыпая, он повалился на постель в шлеме, наощупь. Еще подумать тогда успел, что спать будет неудобно, а просыпаться — темно.
Он резко сел и огляделся.
— Мама? — Сергей вскочил и в два шага обогнул стол. — Что за?…
Он случайно слегка толкнул кресло, и голова Ирины безвольно качнулась, упав на грудь.
— Мама?! — Сергей чуть приподнял забрало шлема, заглянув матери в глаза. — Черт…
Его руки осторожно потянулись к шлему, но тут же отдернулись.
— Нет, нельзя… Если идет пересчет карты, а она там…
Сергей бросился к компьютеру. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — мама вошла в программу в одной из точек останова, запустив тем самым дальнейший пересчет текущей карты. До следующей программной точки. Но, к великому сожалению, достичь этой точки программа могла только при участии Вячеслава Соломоновича.
Ситуация сложилась тупиковая. Сергей не знал точно, что может произойти с мамой, если попытаться просто снять с нее шлем. Или выключить компьютер. Где-то в голове, в районе правого уха зудело смутное ощущение, что та может и не выйти из транса. Рисковать не хотелось. А самое противное заключалось в том, что он не мог использовать сейчас свои административные права, не мог вмешаться в работу программы.
Пересчет должен дойти до следующей точки.
Но дойти он до нее не может…
Н-да…
Ситуевина…
Выход виделся только один. Сергей обулся, накинул ветровку и выбежал из квартиры.
08.35 . Среда 11 мая 1988 г., г. Ленинград, ул. Вавиловых, 12. Родильный дом N 15, map #1836.
Просыпаться не хотелось. Ира чувствовала себя совершенно разбитой и абсолютно не готовой к новому дню, солнечному свету и жизни вообще. А жизнь втекала в сознание звуками за окном, солнечным зайчиком сквозь опущенные веки и больничными запахами. Вероятно, больничными. Только присутствовала в них какая-то лишняя составляющая, что-то сладковатое… Что-то знакомое и, вроде бы, давно забытое.
Ирина, не открывая глаз, потянулась, выгнув спину, и чуть не вскрикнула от давящей боли в районе сосков. Задержав дыхание, она поднесла руку к груди и наткнулась на мокрую ткань.
Она, наконец, узнала этот запах. Запах грудного молока.
Ирина резко открыла глаза и села на возмущенно скрипнувшей кровати. Непривычно тяжелые, распираемые изнутри, груди качнулись, и под больничной распашонкой по ее животу скатились две вязкие теплые капли.
Где-то под костями черепа бегал гудящий комок, перекатываясь от переносицы к затылку и от одного уха до другого. Этот сгусток мешал думать, и Ирина просто водила взглядом по палате, даже не пытаясь давать определения увиденному. Впрочем, слово «палата» где-то на задворках мозга прозвучало. От тупого, фотографического созерцания ее отвлек звук шаркающих шагов за закрытой дверью. Ирин взгляд остановился на неровно закрашенном дверном стекле. Хозяин шаркающей походки миновал дверь, не останавливаясь, и звук шагов постепенно затих.
«Сижу как дура с открытым ртом и пялюсь в дверь».
Мотнув головой, Ирина сбросила оцепенение и принялась за осмотр палаты уже осмысленно.
С носика крана умывальника в углу методично и почти беззвучно падают капли.
«Юнит Косенко… О'кей… мап…»
Окрашенная белой масляной краской металлическая вешалка на изогнутых ножках. Белый халат с полуоторванным карманом на одной из дужек.
«…среда, 11 мая… 1988…»
Стол для пеленания младенцев, застеленный светло-коричневой клеенкой и брошенной поверх маленькой пеленкой…
«Восемьдесят восьмой! Май!»
Ире стало даже интересно. Получается, что Сережкина программа отправила ее в виртуальное путешествие почти в день его собственного рождения. Вот только отдельной палаты Ирина что-то не припоминала. «Тогда» она лежала в общей… Отдельную можно было, но очень за деньги и не очень легально. А денег…
Рядом со столом пластиковая корзина с грязными пеленками…
«А реалистично. Даже очень, даже запахи…» — она осторожно коснулась груди.
Это что же получается? Ей хотелось только посмотреть, что происходит в мозгу ее коматозника, а на деле — она сама подопытная? Или экскурсантка?
Потрепанный стул и когда-то бывший темной полировки стол. Пустой. Тумбочка.
«И где только Сережка набрался этой реалистичности?»
Окно. И тут Ирин взгляд остановился, наконец, на предмете, до сих пор находившемся за ее спиной.
Не отрывая взгляда от казенной белой люльки на колесиках, Ирина осторожно спустила ноги с кровати. Встала, поморщившись от выстрела боли в промежности, и сделала шаг.
— Сергунька?…
Она заглянула в люльку, бережно отодвинула край одеяльца и улыбнулась, увидев шелушащееся, чуть перекошенное и такое прекрасное личико.
— Сергунька…
Ирина нежно провела пальцами по щеке сына.
Твердый холод, скользнув по фалангам, пробежался по ее кистям, предплечьям и плечам, сдавил шею и прыгнул в мозг, вытолкнув оттуда все разумные мысли.
— Не-е-ет!!!
Крик выскочил сквозь закрытую дверь в коридор, ударился в потолок и понесся от палаты к палате. Он бесцеремонно бил по ушам спящих и заставлял хвататься за сердце уже бодрствующих. Мгновение пометавшись в поисках главной цели, крик, наконец, разбился о голову дремавшей на посту медсестры.
Дежурная распрямилась, потирая заспанные глаза, и тревожно заозиралась в поисках источника звука, ее разбудившего. Взгляд скользнул по закрытой двери палаты с больным младенцем, побежал было дальше, но повторный, более длинный и пронзительный крик прервал ее беспорядочные поиски.
09.43 . Пятница 14 мая 2010 г., г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 9. Клиника Института мозга человека РАН.
Павел Ильич упорно дослушал одиннадцатый длинный гудок и только после этого положил трубку. Все еще с сомнением посмотрел на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу Сергея.
— Бред какой-то.
— Ну, Пал-Ильич… — снова заканючил коллегин сын. — Ну, что я вам врать, что ли, буду?
— Взглянуть бы самому, — Павел в задумчивости размышлял вслух, уже не обращая внимания на Сергея. — Да сегодня это не получится. Никак… А если — правда?
Косенко-сын скорчил скорбно-просительную гримасу и чуть ли не затрясся.
— Ну, Пал…
— Ладно, — Павел решительно развернулся и широко зашагал по коридору. — Пошли. Под мою, так и быть, ответственность. Сергей подхватил полы великоватого ему больничного халата и засеменил следом.
— Я только подключу его к сетке. И все, — он пытался на ходу заглянуть доктору в лицо. — Только подключу. К той же самой программе, с которой и мама работала.
10.12 . Среда 11 мая 1988 г., околоземное пространство, map #1851.
— Мать! Мать!! Мать!!! — Димон орал в голос, вцепившись обеими руками в пристяжные ремни.
Слава молча сжимал зубы, резонно опасаясь потерять парочку из них в этой дикой болтанке. Челнок врезался в атмосферу с тангажом градусов в сорок, изнутри казалось — чуть ли не кормой вперед. Теперь он стремительно утюжил разреженный на такой высоте воздух, одевшись в слабо светящийся кокон. Маневровые двигатели, натужно ругаясь между собой, кидали аппарат то на одно крыло, то на другое. Один из движков победил, радостно завизжал, и теперь челнок падал правым крылом вниз. Вид трясущейся планеты, вздыбившейся почти отвесной стеной, сопровождаемый какафонией из скрежета, свиста и скрипа, оказывал весьма неприятное давление на психику.
