Невеста лорда (СИ)

Книга: Невеста Лорда. Обрести крылья

Alisa:

Часть 1. Жена для мага

Аннотация:

.

Любой уважающий себя аристократический род гордится своими корнями и тайнами, связанными с их предками. Порой, легкая вуаль загадочности семейных тайн, лишь добавляет притягательности. Но что делать, если эти тайны, перешедшие тебе вместе с кровью прародителей - прямая угроза и, скорее всего, не только тебе?

Что делать, если наследие предков - твое проклятье, с которым ты смирилась, а вот окружающим - оно очень даже интересно? Что скрывает в себе Древняя Кровь?

Амине предстоит выяснить, кто же она такая. И пусть этот путь тернист и грозит ей обманом, истина откроется тогда, когда придет время.

А сейчас, сейчас стоит сделать выбор, правильный выбор. Или оставить его за Судьбой?

Жена для мага

Шестилетнюю девочку Амину Гримхоль "любящие" родители почему-то отправляют в монастырь служительниц Реи, где к ней приставляют личную наставницу и накладывают молитву - печать верности. Там она проживет до семнадцати лет.

За то время, пока Амина жила тихой и уединенной жизнью в отдаленном, скрытом от внешних потрясений монастыре, мир переживает сильные изменения, и теперь восточное королевство Измир установило контроль над всеми государствами в северно-восточной части материка и над её родиной в том числе.

Правитель Далии, король Валин III, по совету министра иностранных дел, дабы сгладить неприятное впечатление у населения от чужаков-интервентов по соглашению с Измирским королем, выбирает десять дочерей знатных семей, и приказывает их родителям выдать девушек за ключевых представителей Измира, поставленных наместниками в Далии.

Амина оказывается среди тех, на кого указал король. Теперь ей предстоит стать женой королевского мага Измира, который, надо заметить, не особо сильно рад данному событию, ведь на родине, как он думает, у него осталась любящая невеста.

Пролог.

- Амина! - дребезжащий, противный голос сестры Марии в одно мгновение портит все прекрасное впечатление от солнечного, теплого утра.

Тучная сестра Мария с раскрасневшимся лицом, со сбившимся набок белоснежным чепцом, путаясь в длинной юбке, бежит по галерее, пытаясь оттуда высмотреть меня в саду. И ничего у неё не получится. Мы с Микой.... Ой, с сестрой Микаэллой занимаемся преступным, по меркам всех обитающих в монастыре дам, времяпрепровождением. Мы сидим на лавочке в тени уже пожелтевшей акации и принимаем солнечные ванны, ловя, может быть последние теплые лучики осеннего солнышка.

- Амина! Амина-А-А! А-ами-ина-а!!! - сестра Мария, не заметив нас, стремительно для своего телосложения удаляется прочь от сада с нашим укрытием, громко топая по каменному полу галереи.

- Ну и противный же у Марии голос.

Да Мика, с таким голосом как у тебя не сравнить, да и с фигурой, ростом, грацией и красотой тоже. Моя личная "воспитательница", не в пример другим сестрам из монастыря, не смотря на все их многочисленные и дорогостоящие ухищрения, в свои тридцать семь была просто преступно красива. Волосы цвета темной меди обрамляли овальной формы личико с аристократически правильными, утонченными чертами, на котором драгоценными сапфирами сверкали глаза. А вечно хитрая улыбка на пухлых губах вызывала у матушки-настоятельницы просто неконтролируемую ярость.

- Сестра Микаэлла, вы слишком строги к несчастной Марии. Не всем же обладать столь божественно чарующим голосом как у вас. Да и вам стоит признать, что последний пассаж удался сестре особенно выразительно.

Несчастной Марию мог назвать только глухой слепец. Именно эта женщина была здесь на своем месте со своими наклонностями к садизму и бескрайней любовью к душевным страданиями, как чужим, так и собственным. Что уж говорить о голосе, которым та безмерно гордилась. Слишком высокий, дребезжащий, словно железом по стеклу водят.

Микаэлла не сочла возможным хоть как-то отреагировать на мои слова. Её моя учтивость всегда почему-то бесила сверх меры. Я лишь краем глаза заметила, как в мимолетном недовольстве она скривила губы.

- Я думаю, нам стоит уйти из сада. Ведь если случилось что-то действительно серьезное, то на Марию полагаться никто не станет, а отправят через некоторое время кого-то другого на ваши поиски, послушница.

Ну вот, я же говорила, что Микаэллу бесит мое учтивое поведение и та моментально начинает вести себя холодно и отстраненно.

- Вы как всегда правы, сестра. Скорее всего нам просто дали время для того чтобы привести себя в порядок. - Я честно, не могу долго общаться с Микой в учтиво-вежливой манере принятый для общения между сестрами и послушницами, ведь один её вид подталкивает на шалости и пакости, и возраст для этого не помеха. О чем я и спешу поведать единственному близкому мне человеку в этих серых, замшелых каменных стенах. - Интересно, эти поиски как-то связанны с тем, что сестра воспитательница Евгеника сходила в купальни?

После очередного наказания в виде лишения меня ужина в течение целой недели за очередное непослушание, мной, с молчаливого согласия Микаэллы, была совершенна маленькая месть. Полторы недели тому назад, я самовольно покинула классную комнату во время самоподготовки, когда все послушницы прилежно учили хвалебные гимны в честь Реи в тиши стен монастыря, и ушла, как сегодня с Микой, в сад. Мне не всыпали палок лишь потому, что я все-таки выучила гимны, а о моем отсутствии сестре воспитательнице наябедничала одна из послушниц. Сомнений в том, кто это был, у меня не было ни малейших, ведь со мной по вечерам на одной воде сидела и послушница Ирма - девушка с дурным характером и соответствующей внешностью. Если и на следующий год родители не заберут её из монастыря, то Ирма примет постриг и станет сестрой-послушницей, вот она и злобствует по этому поводу. Свою маленькую месть я совершила не сразу, ведь иначе тогда всем стало бы ясно, кто и за что навредил Ирме. А так, спустя неделю, когда эта ехидна переключилась на другую жертву, меня никто даже не заподозрил.

Щепотку красного жгучего перца мне помогла достать Микаэлла, по моей просьбе, направившая меня помогать поварихам на кухне. Тем самым мы сразу убили двух зайцев. Я авансом понесла "заслуженное" наказание за вред ближнему, то есть послушнице Ирме и за воровство любимой приправы настоятельницы, а Микаэлла очистила, таким образом, свою совесть, о наличии которой у сестры воспитательницы я с полным на то основанием, сильно сомневалась.

Большая часть жгучей приправы была отправлена в банные принадлежности послушницы, а остатки я с чистой совестью ссыпала сестре-воспитательнице Евгенике, за то, что мучает послушниц зубрежкой гимнов в душной, пыльной классной комнате, запрещая девочкам приоткрывать окна для проветривания. По мнению сестры Евгеники, открывая окна, послушницы бездарно выпускают наружу все накопленные годами знания и все свое учебное рвение. Видимо дышать пылью книг старушке нравиться больше, а может она, действительно считает пыль - знаниями. Тогда какой в них смысл?

В общем, итогом моей диверсии стало обожженное перцем седалище послушницы Ирмы, а вот сестра-наставница Евгеника за последнюю неделю так и не соизволила посетить купальни. По мнению воспитанниц монастыря, таким образом сестра Евгеника старалась сохранить остатки собственного ума. Спорная версия, если учитывать неодобрительное молчание матушки настоятельницы и полное отчуждение со стороны остальных сестер. Хотя, подобное отношение со стороны монахинь можно отнести к специфическому запаху...

Только Микаэлла успела поправить мой чепец, и мы, неспешным шагом с молитвенниками в руках и тихим послушанием на лицах, направились в сторону небольшой часовни, утопающий в зелени вьюна, как нам на встречу выскочила запыхавшаяся и растрепанная послушница Изольда.