Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах
Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах читать книгу онлайн
Этот роман Сергея Арно, вошедший в книгу «День всех влюбленных», был удостоен премии Н.В. Гоголя в номинации «Вий» как самый жуткий и смешной роман года. Повествование разворачивается в Петербурге, где происходит ряд загадочных убийств… Их объединяет только причина смерти — смех… Какой безумец защекотал этих несчастных до смерти? Или это шалят обитающие в Неве русалки?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Андрей приехал к дому Марианны в полдень. Сегодня он собирался провести решительный разговор с Мелодием и потребовать от него, чтобы он немедленно подал на развод. Андрей сам готов был жениться на Марианне, но понимал, что брак их никто не зарегистрирует. Кристина, правда, ему тоже очень нравилась, но иначе, и, если бы вдруг его поставили перед окончательным единственным выбором навсегда, Андрею было бы трудно, даже, пожалуй, и невозможно сделать его.
Он уже подходил к дому, когда мимо него торопливо прошел низкорослый человек в длинном кожаном пальто. Что-то знакомое показалось в его лице, фигуре. Андрей уже завернул во двор, но, пройдя несколько шагов, повернул назад.
— Ну, ты, гаденыш, у меня сейчас получишь, — прошептал он сквозь зубы, прибавляя шаг.
Заморыша он вскоре нагнал. Это был тот самый докторишка, который сначала бил его возле дома, обзывая «рослым», а потом пугал в клинике Юрия Анатольевича. Бывшего мужа Кристины он бить бы не осмелился, а этого гаденыша можно и даже нужно.
«Я клятву Гиппократа не давал, так что буду бить сильно, но аккуратно», — подумал Андрей и улыбнулся злорадно, он был уверен, что справится с плюгавым докторишкой, ведь он в детстве занимался боксом.
Маленький человек свернул на улицу Зверинскую, Андрей последовал за ним и, повернув за угол, увидел, что докторишка уже не один: под руку он держал даму ростом выше него, в черном пальто, сиреневом платке на голове… Кристина!.. Андрей бросился за водосточную трубу, сердце бешено заколотилось. Значит, Кристина…
Кристина с коротышкой зашли в подворотню, видно было, что они очень торопятся. Андрей, подождав немного, пошел за ними. За помойкой в углу двора хлопнула входная дверь. Он подошел к двери, медленно открыв ее, проник в парадную.
Здесь было темно, хоть глаз выколи. Андрей замер, стараясь не дышать, чтобы не выдать своего присутствия. Из открытой в подвал двери тянуло вонючей сыростью. Слышно было, как капала вода из прохудившейся трубы.
— Все вроде тихо, — донесся до него голос плюгавого. — Наверное, показалось.
— Сходи проверь все-таки.
Андрей насторожился, готовый в любой момент выскочить во двор или лучше, пожалуй, двинуть в рожу этому поганцу, а уже потом выскакивать. «Ну, давай, спускайся! Я с тобой поговорю коротко».
— Да ладно, нет же никого, мнительная ты чересчур стала. Так когда это будет?
— В четверг в десять вечера. Вот посмотри, какую я приготовила.
Зашуршала газета.
— Да-а… Такую сразу не перекусишь, — похвалил плюгавый. — А сюда что?
— Сейчас покажу, — снова зашуршала газета.
— Ух, ты!
— На заказ делали, в мастерской пришлось такую историю выдумывать. Ничего, правда?!
— Не то слово! Это просто изощрение какое-то!
Что-то снова звякнуло. Кристина довольно захихикала.
— А с Андреем что? — спросила она.
Андрей напряг слух.
— С ним-то все ясно. Он на смену пола назначен на среду. Все компоненты завтра поступят.
Андрея бросило в пот, он глотнул воздух.
— Ясно, — голос Кристины звучал спокойно.
— Я ассистирую на операции. Рослая тетка из него выйдет, не менее привлекательная, чем гомосексуалист всея Руси Боря Моисеев. Я лично люблю рослых женщин… Таких, как ты…
— Ну, перестань!!
— Ты его любишь?
— Не твое дело. Всё, пошли.
Андрей лихорадочно заметался взглядом, кругом была темнота. Тогда он сделал осторожный неслышный шаг в сторону от двери, потом другой, нащупав руками стену, прижался к ней грудью. Он слышал, как за спиной у него прошли, хлопнула входная дверь. Он еще минуту для верности постоял так носом к стене в холодном поту от услышанного, после чего вышел во двор.
То, что Кристина за его спиной договаривается с его врагами, было очевидно. Он ожидал предательства от кого попало, но только не от нее. Что теперь делать? Все вокруг него рушилось. Андрей чувствовал свое одиночество, его, как волка, обложили со всех сторон. Он зачерпнул рукой мокрого снега, протер лицо. Что теперь делать, куда бежать, он не знал, он так и стоял в пустынном дворе. Ему было страшно, так страшно Андрею не было никогда в жизни. Женщина, которую он любил, предала его.
Глава 2
Провал
ДЕБИЛЬНОСТЬ — от латинского debilis — слабый — относительно легкая степень врожденного психического недоразвития.
Андрей пришел в себя, открыл глаза и поднял голову. Он лежал на кровати в трехместной больничной палате. Еще двое больных лежали тут же. Один, отвернувшись лицом к стене, спал, другой, лежа в спортивном костюме поверх одеяла, читал газету. Когда Андрей поднял голову, читатель газеты поверх очков посмотрел на него внимательным долгим взглядом.
Андрей отвернулся к стене и, крепко зажмурив глаза, постарался вспомнить, как попал сюда, но не смог. Во рту было сухо, на душе гадко, как будто он совершил какой-то непристойный поступок, но что это за поступок, знают все, кроме него.
«Эх, повеситься бы», — подумал он с далекой тоской. Он представил себя висящим в петле, не конкретно саму смерть и избавление от глубокой тоски, а только внешний ее вид: склоненная на плечо голова, синее, налитое кровью лицо, высунутый язык. Фу, какая гадость! «Нет, умирать нужно весело! — откуда-то в памяти выплыла дурацкая фраза. — красиво нужно умирать!»
Вошла медсестра и предложила всем готовиться к укольчикам. Когда медсестра, сделав всем уколы, ушла, Андрей у соседа по палате выяснил, что лежит он в больнице имени Ленина на Васильевском острове на нервном отделении, что привезли его в палату в бессознательном состоянии и спал он беспробудно почти сутки.
Сон этот и сделанный медсестрой укол пошел Андрею на пользу: голова стала ясной, только кружилась, когда вставал, а все ужасы, связанные с Юрием Анатольевичем, уродами и погонями, ушли в прошлое. Он ощущал покой и удовлетворенность, казалось, что прошлый мир удалился далеко и навсегда, Андрея даже не интересовали те дни, которые он не мог вспомнить. Что было там в белой мути? Да уж, наверное, ничего хорошего.
На следующий день от лечащего врача он узнал, что его подобрала на улице и доставила «скорая помощь». Поступил он в бессознательном состоянии с сотрясением мозга. Врач сказал, что лечиться ему предстоит не менее двух недель и что болезнь его излечима, только лежать побольше, а переживать тут нечего. А Андрей и не переживал, он вел растительное существование, не помышляя о выписке. Он помнил, что дом его заселили идиоты и дауны, что денег от наследства совсем не осталось — он снял с книжки последние — и что Кристина предала его, но что было потом, восстановить в памяти не мог: оттуда выступали только ошметки событий, часто отвратительных и жутких, и что из них было реальностью, а что порождением снов и галлюцинаций было — неведомо. Марианну он вспоминал с нежным чувством, но как уже что-то бывшее с ним, то, что никогда не повторится.
За два дня перед выпиской Андрея пригласили на обследование к психиатру. Своего психиатра в больнице не было, поэтому раз в неделю заезжий доктор обследовал больных на отделении.
— Ну, садитесь. Меня зовут Ирина Станиславовна. На что жалуетесь, Андрей Николаевич?
Ей было около сорока лет, вид она имела человека доброжелательного и понимающего, впрочем, может быть, у всех психиатров должен быть такой вид, чтобы расположить к себе психов. Андрею тут же захотелось рассказать ей о своих ночных страхах, о Кристине, ее муже… И о той единственной, женщине своей мечты, которая спала в комоде. Но Андрей не торопился, он знал, что психиатр все это может понять по-своему и упечь в дурдом, а туда ему не хотелось.
— Жалоб нет, — сказал Андрей, честными глазами глядя на врача. Жалобы у него были только на личную жизнь, но это уже не психиатру.
— Так и запишем, что жалоб не имеется, — она черкнула что-то в карточке и, подняв лицо, улыбнулась. Улыбка у нее была приветливая. — Вам, наверное, уже говорили, что у вас было сотрясение головного мозга и к тому же еще нервное истощение. Вас, конечно, подлечим медикаментами, но ведь вы должны понять: чтобы это не повторилось в будущем, вам необходимо переменить образ жизни, заниматься спортом, бросить курить… У вас провалы в памяти были?