Я наблюдаю за тобой (СИ)
Я наблюдаю за тобой (СИ) читать книгу онлайн
XI век. Время жестокой расправы над язычниками и ведьмами…
Далекий Омганг (Норвегия), что на берегу океана… Волею милостивой судьбы маленькая Тора, дочь ведьмы, выживает и попадает под опеку одного из инквизиторов. Однако пока девочка не знает, как повернутся дальнейшие события и что за проклятие обрушится на всю ее жизнь...
Конец XIX века. Молодой норвежец Торстеин Норсенг страдает от тоски и одиночества. Его мать бесследно пропала двадцать лет назад, а отец вскоре после этого скончался от горя. Любимая сестра Кэйа живет отдельно, с мужем и девятилетним сыном Болдром, и все дело в том, что Торстеин терпеть не может своего шурина Андора Халворсена и всю его семейку. В минуты отчаяния последнее утешение он находит в прогулках возле фьорда. Еще бы! Ведь недавно он обнаружил, что там, среди скал, смотрящихся в воды залива, он может слышать голос своей матери! Она зовет Торстеина за собой, в далекие, прекрасные земли. Как бы хотелось молодому человеку поделиться своим чудеснейшим открытием с сестрой! Но, увы, Кэйа не хочет даже слышать о фьорде, всю себя посвятив семье.
Все меняется, когда Кэйа в результате сложившихся обстоятельств тоже слышит их мать. Околдованная ее голосом, она теряет голову и разрывается между желанием последовать за зовом эха и своей семьей. Как разорваться на две части, на две жизни? Как взлететь, когда семья удерживает тебя и тянет к земле?
Судьба сводит Кэйю и ее брата со странной девушкой по имени Валькири. Жуткое создание, которое трудно назвать человеком… Они не знают, что каждый вечер Валькири в страхе закрывает уши, чтобы уйти от гневных криков, что звучат у нее в голове. Это крики ведьм, сожженных восемь веков назад. Они проклинают своих палачей, они зовут несчастную девушку. Приди, сестра, приди, приди…
Тем временем остальные члены семьи Халворсенов разыскивают следы исчезнувших много лет назад Ари Сорбо, его сына Холдора и дочери Вигдис. К глубокому сожалению и негодованию новоиспеченных детективов информации чрезвычайно мало: слишком давно это было. А те сведения, которые еще удалось получить, базируются лишь на сомнительных слухах. И команда сыщиков заходит в тупик. Однако вскоре череда странных событий и совпадений приводит их к разгадке: во всем этом темном деле замешан почитаемый всеми доктор Томас Сорбо, двоюродный брат Ари и покровитель Торстеина. Прийти к этому выводу героям во многом помогает появившийся невесть откуда Роальд Абель, который оказывается внебрачным сыном покойного Холдора, единственным, кто знает почти всю правду. Невероятно, но Роальд тоже слышит голос во фьорде! Голос своего отца. Не потому ли это, что он внезапно оказался еще и двоюродным братом Торстеина и Кэйи? Ведь их мать, Бергдис была старшей дочерью Ари Сорбо, от которой Томас избавился двадцать лет назад, как избавился и от ее сестры.
Кажется, что все закончилось. Однако никто из героев пока не знает, что впереди их ждут более серьезные испытания. Все начинается с того, что Кэйа, прогневавшись на мужа, делает наконец свой выбор и бросает семью. Она и Торстеин следуют за зовом матери, не зная, что ее образ – лишь ловушка, которую им устроили ведьмы, ненавидящие весь мир. Однако в самом начале пути Кэйа погибает во время шторма, и убитый горем Торстеин остается в деревне.
А в это время Келда Халворсен – сестра Андора пропадает куда-то вместе с Валькири.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Так она и стояла, обдумывая все, что узнала и услышала, пока не поняла, что никакого смысла не было в том, чтобы вот так подробно выпытывать у Роальда Абеля детали его прошлого и его происхождения. Только человека поставила в унизительное положение и, можно сказать, заставила себя самого в грязь затоптать…
Молодец, ничего не скажешь…
Тем временем из дома послышались громкие голоса вернувшихся с очередной своей вылазки Хэварда и Ойвинда, и Келда, в надежде услышать о том, что они нашли что-то стоящее, направилась в гостиную.
Увы, эти двое так и не смогли узнать ничего нового, кроме того, что итак было известно: лучшими друзьями молодого Томаса Сорбо были Густав Бергер и Петтер Бунневик, но оба они уже мертвы.
- И что теперь? – спросила Нанна.
- А что теперь? – Хэвард устало опустился на стул. – Не знаю, что теперь…
- Теперь нужно разложить по полочкам все то, что мы имеем, - твердо сказала Келда, присаживаясь рядом с братом.
- О! – воскликнул Ойвинд, совершая жест, перенятый от Фробениуса. – Точно сказано! У тебя, как говорится, есть все задатки для…
- Спасибо, Ойвинд, - мягко перебила молодого юриста девушка. – Так что нам известно?
Она переводила вопросительные взгляды с Ойвинда на Хэварда, и наоборот, пару раз глянув и на Нанну. Остальные не участвовали в их собрании: Эидис вышла во двор, чтобы развесить постиранное белье, Ребекка поднялась к себе в комнату, а Роальд, как всегда в последнее время, молча стоял в другом конце гостиной, плохо освещенной лампой, скрестив руки на груди. О чем он думал, никто не мог знать.
- В общем, так, - начал Хэвард с основательным и серьезным видом. – Мы с Ойвиндом порасспросили местных жителей, Нанна ходила к доктору Томасу… Итого: Ари и Холдор постоянно куда-то пропадали, и даже Вигдис не знала, куда, потому что к тому времени вышла замуж и уехала в Мехамн. Но однажды ее отец и брат взяли да и уехали в Осло, а когда Вигдис приехала их навестить…
- Нет, постой, - перебила Нанна, хмурясь. – С чего ты взял, что они уехали в Осло?
- Так ведь Томас сам рассказывал об этом своим бедным друзьям-рыбакам в трактире! – невозмутимо пробасил Ойвинд.
- Не может быть, - заявила Нанна. – Я слышала собственными ушами, как доктор Сорбо сказал мне, что понятия не имеет, куда исчезли Ари и Холдор.
Хэвард и Ойвинд переглянулись.
- Быть может, этот ваш рыбак Йохан половину сочинил, - предположила Келда. – Тем более он ведь был немного пьян, не так ли?
- Возможно, - задумчиво протянул Хэвард, потерев подбородок. – Все может быть. Ладно, продолжим. Что еще?
- А ничего, - ответил Ойвинд, разводя руками. – Ну, разве что то, что обоих Сорбо – и отца, и сына – в деревне терпеть не могли. А вот Томаса любили. Как и сейчас любят.
- А еще, что у них откуда-то взялось богатство неопределенных размеров, - добавил Хэвард.
Хёугли кивнул.
- Угу.
- Что еще? – потребовала Келда, оглядывая своих собеседников.
- Ничего, - за всех ответила Нанна и вздохнула. – Ничего…
За окном полил дождь.
- Ты очень бледен, мой мальчик. Я боюсь, что…
- Со мной все в порядке, няня.
- Но…
- Со мной все в порядке.
Она долго думала, что сказать.
- Почему, Роальд? Почему ты молчишь?
По стеклу стучали капли дождя…
- В который раз за последние десять лет ты задаешь мне этот вопрос?
- Не знаю. Наверное, в сотый. Или в тысячный. Ты всегда молчал. И даже сейчас, когда мы снова здесь, ты снова не хочешь говорить ОБ ЭТОМ. Почему? Ты ведь мог бы помочь многим докопаться до истины…
- Я жду подходящего момента, няня. А сейчас… Сейчас я отвечу тебе так же, как и всегда: кто в настоящий момент поверит мне на слово? Кто меня услышит и поймет? Я незаконнорожденный, забыла? Меня все равно что нет.
Он подумал и добавил:
- Меня и не должно быть.
Глава 14
По стеклу стучали капли дождя…
В доме было тихо. Болдр, скучая, болтал ногами, то и дело ударяя пятками о деревянные ножки своего стула. Наконец, не выдержав молчаливого напряжения сложившейся обстановки, мальчик спросил:
- Мама, тебя что-то опечалило?
Кэйа, сидящая на маленьком диване, подняла взгляд и натянуто улыбнулась. Улыбались только ее губы – глаза же продолжали оставаться пустыми и тоскливыми, как у захворавшей собаки.
Они оставались такими вот уже второй день подряд.
- Нет, сынок, - мягко ответила Кэйа, и ее голос прозвучал очень слабо, будто голос человека, которого с ног свалила тяжелая болезнь. – Меня ничто не беспокоит.
- Тогда почему ты почти все время молчишь и так мало ешь? – не унимался Болдр.
На удивление Кэйи, за нее вступился Андор.
- Ты должен понимать, Болдр, что у взрослого человека, даже если он живет счастливой жизнью, помимо всего прочего существует множество своих забот, и порой от усталости просто не удается постоянно быть веселым и жизнерадостным. Бывают… просто резкие спады в настроении. Они почти ни с чем не связаны и быстро проходят. Я уверен, что и у мамы это все быстро пройдет, особенно если ты будешь хорошим мальчиком. Ты сделал уроки?
- Да, пап, - быстро ответил Болдр.
Глава семейства улыбнулся и потрепал сына по волосам.
- Тогда, я думаю, тебе пора в кровать.
- Так точно! – послушно выпалил мальчик и спрыгнул со стула. – Спокойной ночи, мама, папа!
- Спокойной ночи, Болдр, - ответили оба разом.
Впрочем, Болдра уже не было в комнате, и вновь повисло удручающее молчание, которое давило пуще низкого потолка. Появился бы кто-нибудь, кто смог бы разбавить эту тишину, шумно, как умеет Ойвинд, ворваться в дом, сесть между двумя молчаливыми супругами и говорить, говорить, говорить… О чем угодно, лишь бы не молчать, угрюмо глядя в пол.
Хоть кто-нибудь…
Впрочем, дождь все настойчивее просился внутрь, но они никак не желали его впускать.
Чего-чего, а лишних слез не нужно.
Желтый свет керосиновой лампы освещал скудное пространство на рабочем столе Андора, лился на исписанные детскими почерками листы школьных тетрадей и пожелтевшие от времени страницы доисторических атласов. Шрифт и условные знаки в них были мелкими и близко прилепленными друг к другу, так что порой приходилось сильно напрягать глаза. Андор протер уставшие от проверки тетрадей тяжелые веки, зажмурился, проморгался, оглядел оставшуюся стопку: осталось немного – около пяти работ.
Расправившись с ними и потянувшись, Андор аккуратно сложил все себе в портфель и повернулся, чтобы окинуть взглядом темную комнату. Кэйа все еще сидела на диване, обхватив себя обеими руками, и завороженно смотрела в окно, так что он видел только ее профиль, слабо освещенный отблесками луны.
Он подошел и присел рядом.
- Спасибо, что помог мне выкрутиться перед Болдром, - тихо сказала Кэйа, продолжая смотреть, как струйки воды стекают по стеклу и сливаются друг с другом. – Я совсем не знала, что ему ответить, чтобы не расстроить.
- Я так и понял. Но зато теперь – все равно – теперь ты не отвертишься от меня. Что не так, Кэйа?
Она старательно избегала смотреть ему в глаза, но он ее все-таки заставил, взяв бледное и уставшее лицо жены в свои ладони. Ее веки были слегка опущены, и ресницы подрагивали.
- Ты все равно не сможешь вечно уходить от этого разговора, - сказал Андор. – Ну же, скажи мне, что тебя мучит! Мы ведь обещали друг другу, ты помнишь?
- Конечно. Просто…
- Тогда объясни мне, наконец, в чем дело.
Кэйа тяжело вздохнула.
- Я задыхаюсь, Андор, - очень тихо промолвила она. – Задыхаюсь, понимаешь? Мне не хватает воздуха здесь. Я сижу в этом доме… в нашем доме, сижу и впервые в жизни чувствую, как давит потолок, как под ногами шатается пол, стены медленно смыкаются друг с другом, и окна… словно опустевшие глазницы мертвеца. Я будто в клетке – в клетке, которая становится все теснее и постепенно превращается в склеп. Мне нечем дышать. Мне нечем дышать, и стоит мне прикрыть глаза хоть на минуту, как я вижу саму себя, лежащую в темном гробу. Я хватаю ртом кончающийся воздух, я кричу, зову тебя или Стеина и бью кулаками по плотно закрытой крышке… А она не открывается. И никто не слышит меня, никто не хочет меня выпустить наружу, где жизнь продолжает бурлить, как морская пена у скалистого берега, где веет ветер, плачет дождь и поют птицы. Ты слышал, как кричат чайки, Андор? Я слышала… И даже сейчас как будто слышу их пронзительные голоса, доносящиеся с севера, но… но это все там, за пределами моего склепа, все это снаружи, где свободные люди, которые могут дышать полной грудью и вдыхать запах океана, поют, смеются и плачут, а потому не слышат, как я зову их и прошу откинуть крышку гроба и выпустить меня… Я сама ступила в свою клетку, сама… Но десять лет назад эта темница была просторной и уютной, а теперь она кажется мне крохотным пространством, в котором хватает места лишь для меня и моего отчаяния. Оно огромно, оно заполняет все вокруг… Оно сдавливает меня, Андор, и я не могу даже сделать вдох. Всего лишь один вдох. Я просто лежу в наполненной страхом, горечью и болью темном, наглухо запаянном ящике, и жизнь несется мимо меня. В нескольких шагах… Но мимо.
