Легкой поступью безумия (СИ)

Я кивнула племяннику графа и направилась вперед, не оглядываясь. Он отработанный материал. Плохая печать первокурсника, что испортила задание.

Слова учителей на лекциях оседали в глубинах подсознания. Они цементировали полученную за предидущие четыре года обучения знания. Оттачивали навыки на практических занятиях. Последовательность преобразований была доведена до автоматизма, освободив пространство в голове для неторопливых размышлений.

В частности, меня занимал теологический спор на последнем занятии по истории. Мне удалось избежать активного участия в нем, уткнувшись в страницы конспекта посвященного божественным сущностям нашего мира.

Не считая Человека, в древности люди наделили ликом и свободой воли природу известную под именем Босоногой Девы, чье появление приписывают расе эльфов. Она изображалась юной девушкой с распущенными волосами в коротком сарафанчике расшитом крупными колокольчиками и васильками. Ее доброта, готовность помочь, миролюбивость и способность умиротворять конфликты одним своим присутствием стали основной для большинства поучительных сказок, которые рассказывают на ночь малышам. Но они же и послужили причиной ее ухода.

Вторым поставил на плодородные почвы лапы Зверь. Его создателями нарекли оборотней. Рассматривая ли большие полотна в музеях и частных коллекциях или черно-белые иллюстрации в книгах, я испытывала одинаковый трепет перед его обликом. Разным на каждом рисунке, вобравшим в себя черты хищных животных, но всегда неподдельно ужасающим. Люди боялись его, но возносили молитвы, ибо он даровал верующим отвагу и силу. Посвященных ему воинов мало кто мог одолеть один на один. Они дрались до последней капли крови, вдоха. Израненные, с отрубленными конечностями, вселяя ужас в сердца противников, обращая их в бегство, как и их Вожак. Однако, кровожадность и сторонники не помогли ему сохранить власть над людьми.

Если верить легендам, то его убил Человек во времена насаждения веры мечом и огнем в истинно людского Бога где-то на севере Синая. Лозунги того времени пестрили призывами сбросить иго нечеловеческого влияния и обратиться к свету рэ взращенной людьми сущности. Если верить…

Странно… Нет явных свидетельств существования иных рас в мире, но в наличии сколько угодно доказательств деяний их Богов. Возможно ли так, что мы авторы всех рэ-созданий, но боимся сознаться. В том, что давным-давно мы были лучше, чем сейчас, а потом раскололись надвое, ибо для некоторых милосердие и гармония внутри себя и с миром - высшее зло.

Я в их числе… И по-своему мы правы…

Практичная, рациональная часть меня ратовала за теорию единообразия видов, пуская в ход сильную аргументацию в виде наших дней, где любое отклонение от нормы носит характер болезни физической или душевной. Я не знакома с теми членами общества, которые по ночам залезают на крыши и воют на Близнецов, задрав голову. Тоскуя по лесному убежищу. Теплой норе среди бурелома надежно укрытой слоем пушистого снега. Слепым щенкам жадно сосущим подругу. Бегу наперегонки в стае.

Но чем является мое не знание и отчего оно происходит? Я человек. Резкий. Импульсивный. Посетила малую часть королевства. Мудрости во мне - чуть больше, чем ноль. Мне свойственно ошибаться и делать это часто, с садистским удовольствием наступая на одну и ту же грязь по несколько раз. Нехорошая девочка любит гулять по лужам вопреки предупреждающим крикам родителей, и кто поручится за точную разгадку ее мотивов не послушания? Взгляд на вещи либо сломается сам, либо он разобьется с чужой, а то и божественной помощью.

Меня уже обласкали дважды…

Во время большого перерыва я скрылась по боковой аллея в глубине университетского парка. Летом мы находили там прохладу и любовались величественными зелеными исполина. Ошпаренные дождем и холодом они сейчас выглядели облезлыми и страждущими сочувствия.

Среди теряющих вслед за листвой зрелое обаяние деревьев меня ждала медноволосая фигурка. Арлетта куталась в длинный серый шарф из ангорской шерсти и крутила по сторонам головой. Знакомая высматривала меня. Обнаружив ее за плотными зарослями молодой поросли бущего поколения растений впервые, я удивилась, но каждый раз стала присоединяться. Девушка делилась со мной сигаретами. Вплетала в завитки дыма немногословные предложения.

Я довольно много узнала о жизни тэр Нуарэ. Об отце, которого она сравнивала со Зверем емкими определениями. Глупой матери, помешанной на деньгах, потому и дочь свою она считала дорогим, но товаром. О синяках, скрытых под рубашкой. О выученном наизусть армейском уставе. Умении маршировать, прилично обращаться со шпагой и всех видах символа чести. В ответ поделилась куском своего "черствого пирога" с тухлой мясной начинкой.

Прячась от всех, мы не оценивали друг друга нормами плохого и хорошего. Не искали поддержки и, упаси Человек, сочувствия. Мы признавали. Право. Быть. Делать. По какой-либо причине или просто по хочу. Не объяснять и не отчитываться. Мы отрицали. Зависимость. Унижение. Вину. Есть она или нет по факту. Она не стала мне ровней, но зацепила крючком одинаковых устремлений.

- Ты проходила собеседование с куратором практики, - сказала Арлетта.

- Проходила, - я повела плечами. Паучок, тянущий спасительную ниточку к моему телу пышущему для него жаром, скукожился и повис. Не все сбывается…

- И как? Ты согласилась? - встрепнулась девушка.

Как… Ректор вызвал меня в кабинет в первый учебный день после открытия светского сезона. Я не имела ни малейшего представления для чего ему потребовалось сорвать меня с урока заставить мчаться по лестницам на шестой этаж под аккомпанемент стука каблуков на ботинках прислуги.

Причина нашлась там же, в кабинете, беседующая с Орландином. Невозмутимая. От гладких тяжелых волос, обрамляющих узкое лицо со светло-голубыми глазами синайца, до кончиков пальцев. Белой одеждой в национальном стиле аэртино парень, представленный мне виконтом на празднике, подчеркнул свою хрупкую воздушность. Я ощутила себя тяжеловесной коровой рядом с неземным созданием.

- Алесса, проходи. Мы тебя заждались, - Орландин пригласил меня сесть напротив юноши. Его имя я не помнила. - Мы хотели бы обсудить твою практику.

- Практику? - я удивилась. До нее почти полгода. Имена кураторов не объявляли. Что обсуждать?

- Да, - ректор облокотился на стол и придвинулся к нам, - я хочу, чтобы твоим куратором стал Скайди, - торжественно закончил он. Здесь наверное должен грянуть гром аплодисментов и разнестись выкрики зрителей из зала.

Я перевела взгляд на юношу.

- Вы?! - вырвалось у меня. Повеяло пренебрежением.

- А вы против? - лисичка-альбинос сморщила носик. - Или по-вашему я не похож на полноценного лера?

- Ну… - я не знала, что ответить. - Честно? - я задала вопрос, стараясь выиграть немного времени и подобрать подходящие слова.

- Конечно, - парень растекся по креслу и подпер подбородок. - Нам с вами предстоит работать полгода, а может и дольше. Не все сдают дипломную работу с первого раза, - фраза отдавала многозначительностью. Он сомневается в моих способностях или обещает нарочно завалить меня?

- Не производите впечатления, - я решила не поддаваться на провокации и не нападать. Оборона тоже бывает болезненной для атакующей стороны. Особенно, если долго бодать крепостную стену голым лбом. Стучите… И вам не откроют!

Скайди рассмеялся.

- Алесса, - произнес Орландин с укоризной, - возраст в нашем обществе не показатель успешности и достижений в науке преобразования веществ. Мне ты доверяешь? - я нехотя кивнула, как того ждал мужчина. - Уверяю тебя, Скайди Скилл преуспел в теории и практике рэ. Он стал известен в определенных кругах в десять лет, в двенадцать преподаватели нашей академии поняли, что им нечему его учить, а в пятнадцать он взорвал своими теоретическими выкладками мозг старейшим и опытнейшим преобразователям! - в конце речи ректор встал и протянул руку в сторону мальчишки. Тот хоть бы покраснел для приличия… Орландин ему почти в любви признался и предложение сделал.