Возвращение к началу Книга 10

- Он догадается, что со мной. Тогда я не буду помехой. Мне совершенно не хочется его лицезреть. Испуга Нейды достаточно, чтобы понять, что он из себя представляет.

- У него есть веские причины претендовать на тебя, Нейда, - с трудом сознается Мартин. - Я пошел против его воли, я не имею прав на тебя.

- Тогда зачем, ты удержал меня? - Нейда хмурилась и отвернулась от него.

- Давайте рассуждать просто, - призывает примирительным тоном Монту. - И не будете друг от друга таить правду. Не повторяйте вашу предыдущую ошибку.

- Я не могу говорить с вами обо всем, у меня есть пределы дозволенного, - заупрямился Мартин.

Монту подает королю немой знак. Он указывает на Нейду и делает красноречивый жест, показывая, что она уйдет, а Мартин будет мучаться. Монту до смешного доходчиво объясняется жестами.

- Ты знаешь причину того, что случилось? - спрашивает Монту.

- Я говорил, что не хотел идти на эту встречу.

- Я тебе не нужна, - заключает Нейда. - Тебя прельщает моя красота, а не то, что я могу дать этому миру. Будь я уродлива, ты не посмотрел бы в мою сторону. Ты смертный, поэтому не можешь оценить мою жертву. Попроси Монту, может он с тобой останется.

Мартин готов возразить.

- Нет-нет. Не так, - возражает Монту. - По порядку. Нейда, мне совсем не интересно, как ты оказалась на скале. Быть его женой, я тем более не собираюсь. Хватить придумывать мне способ существования. Поговорим о деле. Почему ты оказалась именно в этом мире?

- Сам объясни, - ворчит Нейда и прячет лицо под рукавом.

- Да, Монту, объясни нам, как она оказалась в этом мире? - Мартина злит упрямство и настойчивость обоих. Ему угодно иначе вести беседу.

Он прибегает к хитрости, чтобы странник сам ответил на свой вопрос.

- Я могу объяснить, почему ты ее недостоин, - неожиданно отвечает Монту. - Такие создания, как Нейда, олицетворяют в природе всего сущего исключительно редкий женский творческий принцип. И прежде чем подарить его какому-либо миру, должна быть веская причина на то, чтобы эту мощь задействовать. Достоин ли этот единственный мир такой жертвы? А ты, король Мартин?

- Ты прав, Монту, - заговорила Нейда очень тихо. - Я уловила тонкое колебание, похожее на зов. Оно не могло не отозваться в моем существе. Мне трудно поверит, что мой путь сюда не стоил таких усилий, и все же я начинаю понимать, что ошиблась.

- Тогда у меня возникает еще один вопрос, - продолжает Монту. - Почему вы не распознали друг друга?

- Он не тот, кто послал этот зов, - ответила Нейда. - Но в нем есть что-то похожее на то, ради чего я пришла. Он то, на что откликнулось мое существо.

Бровь Монту вопросительно изогнулась, немой вопрос был адресован Мартину.

- Во мне еще что-то осталось? - Мартин удивился.

Нейда повернулась с боку на бок и с нежностью посмотрела на него.

- Для меня это было откровением. - Потом Нейда переводит взгляд на Монту. - Я желала бы, чтобы вы между собой меня не делили. Мне хотелось бы видеть вас друзьями.

- Я не против, - заверяет Монту.

- Мне сложно видеть в нем друга. Монту, ты - странный тип. Поскольку я начинаю видеть причины твоих странностей, то попытаюсь не только понять тебя, но и помочь. Если желаешь, - отвечает Мартин. - Возможно, я смогу считать тебя союзником. Я не на столько глуп, чтобы отказываться от твоей помощи в этом положении.

- Получается, что мы не дружим, - замечает Монту.

- Я король. Моя дружба дорого стоит.

- Я не богат, - презрительно замечает Монту.

- А теперь оставьте меня одну. Я хочу уединения, - просит Нейда. - Мне просто необходимо собственное пространство.

Монту не остался в покоях Нейды, он уходит вместе с Мартином. В тишине ночи они бродят по галереям. Из города доносится шум и музыка, которые долетают до верхних ярусов дворца.

- Почему ты не остался при ней? Тебе дозволяется быть с ней рядом, - Мартин с завистью посмотрел на Монту. - Ты мог уйти в соседний зал, появиться, когда она захочет.

- Сегодня мне не хочется спать… Ты еще не высказался до конца… Хотел сказать больше.

- Я не хотел ей признаваться. Это трудно, говорить о собственном бессилии. Я мог быть тем, кто достоин ее, но очень давно я отказался от своих привилегий. Формально она принадлежит отцу.

- Она никому не принадлежит. Что за манера присваивать себе что-то? - в вопросе Монту звучит возмущение.

- Ее появление все поменяло, - признается Мартин задумчиво.

- Так и должно быть. Расскажи мне. Я могу узнать сам, но честнее узнать все от тебя. Твою историю в городе знают все жители, но я не уверен, что со мной будут обсуждать твою персону. Я нанес тебе оскорбление и теперь на меня в обиде целый город. Вот, что может сделать один фрукт. Ответь ты, как тебя угораздило стать смертным, и что такого уловила в тебе Нейда?

- Она почувствовала, - Мартин улыбается, почти ликует. - Почувствовала! Я многие годы убеждал себя, что все утрачено. Она вернула меня в такое состояние, какого я не испытывал давно. Я трепещу при звуке ее имени. Когда она улыбается даже тебе, мне хочется тоже улыбаться.

- Это любовь, - тоном знатока заключает Монту.

- Со мной? Знал бы ты, на сколько это невозможно! Я убивал свои привязанности постепенно и долго. Я потому и лечу безнадежных, потому что не стану жалеть, если победит смерть.

- И все же ты чуткий. Расскажи, как ты стал лекарем?

- Для этого придется рассказать всю историю.

- А мы торопимся? Мы не будем уходить из этой галереи, чтобы Нейде было удобно позвать меня, а в остальном, мы не ограничены ничем.

- А ты не собираешься…

- Нет. Мне сегодня не до сна. Я совсем отвыкну спать. У меня получиться.

- Это тоже из-за забвения, Монту.

- Наверное. Рассказывай. Речь ведь не обо мне.

Мартин собирается с мыслями.

- Это случилось так давно… Я еще помню прежнюю владычицу, странное мрачное существо, ей было тяжело в мире отца, существо совсем не похожее на Нейду. Она была смертной, отец возвысил ее. Она боялась меня, я вытворял разные дикие штуки, пробуя овладеть силой. Я не помню, когда она исчезла… Потом я услышал историю о том, что отец убил странника. Кажется, с того все и началось. Я попытался узнать, зачем. Это же странно. По закону странник либо должен служить владыке, либо должен покинуть миры. Я долго пытался выяснить сначала у отца, потом у сведущих мудрецов. Я очень упрям, если добиваюсь поставленной цели. Как не скрывал отец истину, я ее узнал. Тот странник ничего не нарушил. Отец уничтожил его оболочку, чтобы силу забрать. Представить сложно. Этого нет ни в одном законе. И должно быть за такое полагается возмездие. Однако, отец ничуть не пострадал.

А потом я узнал, что он захотел от меня избавиться, что ему нужен другой наследник. Не я.

Мартин остановился, перевел дыхание.

- У тебя есть брат?

- Нет. У отца не получилось создать мне замену. Он снова захотел учить меня. Это довольно больно уходить и быть снова позванным. Во мне не оказалось способностей достойных владыки. Отец мне этого не объяснял, я понял сам, исследуя историю моих предшественников. Я не дурно знал историю этого мира, потому что исследовал очень тщательно, но, как оказалось, знал не все. Я сделал открытие относительно себя. Дело было в том, что, по непонятной мне причине, с каждым поколением передавалось все меньше опыта. И вот настал мой черед, я не смог освоить того, что мои предшественники усваивали с легкостью. Все, что я научился делать, и великолепно, - находить изъяны в системе мира и исправлять их, по той же причине я хорошо лечу, потому что мне известно, где искать. Как и в твоем случае, я на третий день определил, что суть твоего чудного поведения - забвение. Ни один лекарь не отличил бы тебя от смертного, тем более не сказал бы, отчего ты не помнишь. Нейда не разгадала тебя, хоть верно назвала странником. Во время моей учебы, я вдруг понял, что не понимаю некоторых явлений, я, будущий владыка, не нахожу им объяснения. Я осознал, что не вынесу груз управления миром и разрушу его, я смогу разрушить, но не дам жизни новому. Я решился оставить долг наследника, я поселился здесь и избрал поприще равное моим способностям. Я стал лекарем и правителем для смертных. Я научился даровать смертным долгую жизнь, возвращать от порога смерти.