Дело первое: Кьята (СИ)

- Балбес, как все нынешнее поколение студиозусов. - Старичок изрек вердикт, не оборачиваясь, и свернул в ответвление коридора, не освещенное даже факелами. Шагов десять двигаться пришлось почти в полной темноте, освещаемой лишь бледным пятном света впереди - арочным проемом выхода в открытую галерею. - Плывет в азах! Догматы веры - и те по шпаргалке!

- Верую в Единого, как в единственного Создателя всего сущего на тверди земной и под оной, в небесах и над ними. Верую в справедливость и непогрешимость Его. Верую в пророков Его, что посланы со словом Его в мир. Верую в ангелов Его, что проводят волю Его, - по памяти процитировал Мерино заученное еще в молодости.

Выйдя на свет открытой галереи, отец Гаспарэ на миг обернулся и бросил:

- Такой же недоучка, прости меня Создатель!

- А что не так? - возмутился Мерино и, чуть ускорив шаг, поравнялся с настоятелем.

- Пятый догмат забыл.

- Это который? - Мерино даже остановился. Он был уверен, что догмата четыре. Или пять?

- Это который «Верую в спасение души своей, исполняя законы мироздания, что есть суть законы Создателя нашего», - ухмыльнулся отец Гаспарэ. - Чего замер? За мной ступай.

И совсем тихо, но все-таки слышно, пробормотал:

- Учишь их, учишь... А толку? Пять догматов! Пять! Почему все забывают про пятый?

Отец Гаспарэ или, если уж быть точным, отец-настоятель церковного архива Сольфик Хуна под названием Обитель праведного знания, был не только лектором в университете, но и одним из лучших религиоведов бывшей империи. Обладатель острого ума и памяти, он был совершенно нетерпим к неучам, неспособным запомнить простейших, по его мнению, вещей. Например, таких, как Догматы веры. К счастью, Мерино пришел к человеку, который в детстве учил его науке хранения и поиска знаний прошлого не для того, чтобы вступать в религиозные диспуты.

Кроме всего прочего, отец Гаспарэ был просто энциклопедией во всем, что касалось истории его родного города. В числе прочего - по катакомбам Сольфик Хуна.

Личная комната лектора, предназначенная для отдыха и хранения учебных материалов, была настолько крохотной, что каждый раз, когда отцу Гаспарэ требовалось взять что-то лежащее не на столе, Мерино приходилось вставать с колченого табурета и прижиматься к стене.

- Человеку с вашими знаниями и заслугами могли бы комнату и побольше выделить, - заметил он, когда наставник закончил приготовление декотта и протянул ему глиняную кружку, от которой поднимался благоухающий травами пар.

- Зачем? - удивился отец-настоятель. - Здесь вполне достаточно места для всего, что мне понадобится, а гости ко мне не ходят. Ну, раньше не ходили.

Он усмехнулся и осторожно отпил из своей кружки ароматного взвара.

- К тому же университет - это бывший монастырь, откуда здесь взяться просторным кельям? Выкладывай, уж, неуч: чего пришел к старику?

Мерино так же осторожно пригубил свой напиток и одобрительно кивнул.

- Вкусно. Очень. Передавайте мою похвалу брату Игнатию, кем бы он ни был. Букет трав составлен удивительно тонко. А пришел я, отец Гаспарэ, за знаниями. Меня интересуют катакомбы под городом. С практической точки зрения. Можно ли там найти тех, кто прячется?

- А мне казалось, ты говорил, что оставил службу в этом своем тайном приказе...

- Тайной страже. Да, оставил. Я трактирщик, а тут просто вышло так - помогаю своему воспитаннику и, надеюсь, герцогству.

- Ох, неспокойный дух у тебя, - посетовал отец-настоятель. - Чем же тебе помочь...

Он закрутил головой по полкам на стенах, что-то ища взглядом.

- Ага. Вот оно. Подай мне вон те свитки. Да, эти.

Старик стряхнул паутину с пожелтевшего пергамента, осторожно развернул его на столе.

- Это последняя карта сети подземных ходов, которая у меня есть. Ее обновляли последний раз лет тридцать назад, еще при Максимусе, так что много могло измениться. Уже тогда фиксировались множественные случаи обвалов и затоплений. Вот, смотри, они отмечены красными и синими чернилами. Ремонта все это просит, но у меня ощущение, что наши власти предержащие этим совершенно не озабочены. А ведь это памятник архитектуры, если вдуматься! Хотя, чего удивляться. Герцог Максимум, да упокоит его мятежный дух Единый, тогда был озабочен войной со Скафилом[6] и свободных денег для всяких глупостей, вроде ремонта подземелий, не имел.

Взор отца Гаспарэ слегка затуманился, обращаясь к прошлому.

- Ты знал, что первым создавать подземные ходы под городом начал герцог Атонио еще в 457 году? Планировал он их как помещения для хранения припасов на случай осады и путей отхода, разумеется. Начинались они как раз под замком Инверино, но уже сын Атонио, герцог Торнальто Строитель, превратил замковые катакомбы в городские. Правда, при нем и была допущена та фатальная ошибка в проектировании, которая сегодня и приводит к затоплению. Под Инверино, кстати, катакомбы во вполне приличном состоянии, даже, насколько мне известно, отгорожены кладкой и решетками от остальной сети.

- Демоны четвертой преисподней! - выдохнул Мерино, глядя на карту городских катакомб. На листе пергамента без всякой логики роились ходы и тоннели, многие из которых были закрашены синей и красной краской. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: в этой мешанине ходов и лазов он ни за что не найдет людей Серого.

- Что? - встрепенулся отец Гаспарэ, который, как всегда, увлекся повествованием.

- Я говорю, что тут невозможно кого-то найти, - пояснил Мерино. - Они могут выйти в любом из этих мест к морю и там лодкой добраться до стоящего на рейде корабля.

- Они - это, я полагаю, те, которые скрылись от тебя в катакомбах?

- Да. Люди Серого с бумагами герцогского корабела. Им нужно покинуть город. По земле у них не выйдет, остается только море.

- Ну тогда они выйдут здесь. - Палец старика ткнул в мешанину разноцветных линий. - Это последний пригодный к использованию выход рядом с морем. Во времена Эдерико Скупого, обложившего морскую торговлю тяжелым налогом, этой пристанью пользовались контрабандисты. Корабль, конечно, подойти к берегу не сможет, но лодка вполне способна причалить. Был случай, когда через этот ход бежал бастард Арктуро Фрейвелинга, Тито, который потом основал дом Фрейланг и принял имя Саверио. Сейчас Фрейланги не любят об этом вспоминать, но факт остается фактом - их дом возник от незаконнорожденного, а вовсе не от третьего сына Арктуро. Да, отец его признал, но позже, когда Тито уже сумел доказать, что благородная кровь древнего рода в нем проявилась в полной мере.

И проснувшийся в отце Гаспарэ лектор продолжил сыпать историческими фактами, перемежая их с историями о контрабандистах, правителях Фрейвелинга, стражниках и судьях. Мерино слушал его вполуха, пытаясь соотнести линии на карте с планом города у себя в голове. Наконец он понял, на что указал палец библиотекаря. Это был лет сто назад заброшенный пакгауз в старых доках, он его помнил. Каменная коробка, уже очень давно лишившаяся крыши, окон и дверей. Старый док стоял на значительном удалении от нового и приходил в негодность по причине полной ненужности. В останках зданий никто не селился, даже беднота, - слишком холодно и сыро, да и стены порой обваливались.

Значит там выход из катакомб...

Место голое, любого человека, как и причаливающую лодку, будет видно издали. Значит Серый будет уходить ночью. Скорее всего, даже этой. А чего ему ждать? Каждый день промедления увеличивает его шансы быть схваченным.

Какое место нехорошее! Если просто уведомить стражу или Бенито, пыльники затаятся и просто не выйдут наверх - стража тихо действовать не умеет по определению. Да тут вообще большой отряд обречен на неудачу! Значит, стоит взять пару знакомых головорезов и вместе с Бельком самим попробовать взять беглецов на выходе. Это риск, численность беглецов ему неизвестна, да что делать? Он уже влез в это настолько глубоко, что бросать на середине просто стыдно.

- А ты вот ругаешься «демонами четвертой преисподней», а между тем это место пребывания овеществленного греха под названием «зависть». - продолжал меж тем лекцию отец Гаспарэ, незаметно перескочив с истории Великого герцогства на богословие. - Тогда как, применительно к ситуации, стоило бы поминать тех же демонов, но обитающих в шестой преисподней, чье имя «гнев» и «раздражение»!