Вопреки разуму, по велению сердца (СИ)

Эссен, устало вздыхая, вошел в дом после очередной безуспешной экспедиции в поисках пропавшего два месяца назад Вейзмира. После непонятной битвы в окрестностях Ведьминых холмов Вечерний фейерверк, израненный и покалеченный, вернулся в дом, где борцы с Властителями устроили базу, лишь под утро и рассказал, как на них напал большой отряд воинов в плащах и масках. Не было ни объяснений, ни криков, ни лозунгов. Неведомые убийцы молча делали свое дело, издевательски медленно и точно нанося удары Вейзмиру и фейерверку. Разумеется, двое парней, хоть и опытных бойцов, не могли противостоять двум десяткам вышколенных воинов. Исход битвы был предрешен заранее. Куда делся после боя Вейзмир, Фейерверк так и не понял. Очнувшись от удара молотом, он собрал все силы и обыскал поляну. Ни тела, ни следов пребывания друга в бою не было. Если бы Фейерверк не помнил, что они с Вейзмиром бились вместе, он решил бы, что ему показалось. После того боя они с Эссеном несколько дней рыскали на поляне и вокруг нее, пытаясь найти хоть малейшие следы пребывания друга. Но безуспешно. Тем не менее ни один не сдавался. Они бродили по городу, вслушиваясь в разговоры. Окольными путями выспрашивали лекарей, не приходилось ли тем лечить раненых. Результата не было. Порой Эссену начинало казаться, что Вейзмира унесли неведомые силы, о которых периодически судачили на городских рынках.

– Ну как? – обернулся от окна Вечерний фейерверк. На столе уже стоял ужин, за который Эссен с удовольствием и принялся. На вопрос друга он отрицательно покачал головой. – Асур! Ну куда он мог деться? Ну не демиурги же унесли!

– Нет. Демиургов не волнуют людские проблемы, – хмыкнул Эссен. – Там были люди. Но кто и куда... Если бы его утащили Властители, мы бы знали. Значит, его забрали какие-то неведомые спасители. Но тогда почему он не дает о себе знать? Он так тяжело ранен? Даже говорить не может?

Он отодвинул тарелку, опершись на руки, и снова вздохнул. Под глазами парня легли невыводимые тени от хронического недосыпания и тяжелых мыслей. Вечерний фейерверк молча убрал тарелки и сел напротив. Внезапно его лицо озарилось:

– Слушай... а я знаю, что могло произойти! Я видел, что его ударили молотом по голове. Как меня потом. Он упал и не встал больше. По крайней мере, пока я был в сознании и мог сражаться. Он же просто мог все забыть! От такого удара – если выжил – запросто. Поэтому он и не дает о себе знать, не ищет нас! А что он жив, мы точно знаем! Ты же ходил к Ведунье!

– Верно, – медленно проговорил Эссен. – Ты прав, ты совершенно прав.

Он встал и в волнении принялся мерить шагами комнату. Остановившись, обернулся к фейерверку:

– Тогда нам остается просто ждать. Кстати, про эту девушку, Рику, с которой он связался. Что-то слышно?

– Я узнавал, – кивнул фейерверк, впиваясь зубами в румяную краюшку хлеба. – Она еще у Призраков. Эти неумные все ждут Вейзмира. Делать им нечего больше. Как будто непонятно, что он не придет.

– Может, надеются, что он так сильно любит Рику, что рискнет, – улыбнулся Эссен, допивая чай. Фейерверк расхохотался, схватившись за край стола:

– Ага. Так любит, что готов подписать ей приговор, явившись к Призракам и тем самым подтвердив ее участие в его побеге. Ну да, ну да. Вейзмир не ангел, конечно, но и не дурак. Может, отпустят ее скоро. Не век же будут ждать нашего друга. Кстати... Она таки беременна. Мне служанка шепнула, которая за ней присматривает. Так что если повезет, будет у нас сын полка.

– Прелестно, – уронил ложку Эссен. – Мы воспитаем его в ненависти к Властителям, он вырастет и станет нашим лидером. Мы станем старенькими и беспомощными, а мальчик будет продолжать наше дело.

Вечерний фейерверк от души расхохотался, едва не свалившись со стула.

– А Рика согласится? – спросил он, вытирая выступившие от смеха слезы. Эссен хмыкнул:

– Асур ее знает. Если любит Вейзмира – может. С другой стороны, она мать. А матери вечно боятся за детей. Ладно. Пора спать. Завтра встречусь еще с парой человек, может, они что знают о нашей пропаже.

Артиша первая спрыгнула с лошади, с любопытством рассматривая дом. По дороге Грант объяснил, что он всегда останавливается здесь, когда приезжает в Люту. На ехидный вопрос Артиши, что связывает Темного Сокола со Светлой, спокойно ответил, что несколько лет назад воевал с ее отцом, тогда и с девушкой познакомился. А впервые приехав в столицу, встретил ее на Бирже. Киана обрадовалась старому знакомому и предложила остановиться у нее. Так и повелось.

Открыв дверь, Грант показал Вэлу, где находится конюшня, а сам галантно распахнул дверь перед белокурой валькирией. Войдя в дом, Артиша незаметно огляделась. Увиденное ей понравилось: в обстановке чувствовался вкус и сдержанное достоинство. Строго, ничего лишнего, минимум оттенков и предметов. Уют создавали картины на стенах (Грант шепотом пояснил, что написала их Киана) и огромное количество цветов на подоконниках и стеллажах. Йожинька тут же выкатилась к гостям, обнюхивая и рассматривая. Удовлетворившись осмотром, она требовательно мяукнула, намекая, что не против посидеть на руках. Рассмеявшись, Артиша подхватила кошку и села в кресло.

– Привет, – раздалось вдруг со стороны лестницы. Все трое обернулись, как по команде. На нижней ступеньке стояла нахмуренная Рутиэль. Волосы, вопреки обыкновению, не были заплетены в косы, прикрывающие уши, а шелковой лунной волной спадали на спину. Миндалевидные глаза отливали сталью, а на лицо набежало облачко беспокойства. – Грант, она заболела. Жар. Киана растерла ее раствором рома и укутала. Нужен лекарь, я простуду лечить не умею. Вот если бы ее в бою ранили, – иронически усмехнулась наемница.

– Я целительница! – вскочила Артиша, переложив кошку на подлокотник и выхватив у Вэла свой короб с лекарствами. – Где Рика? Проводи меня к ней, пожалуйста. Ой, прости, я не представилась. Артиша, сестра Рики, – слегка поклонилась она.

– Рутиэль, – бесстрастно ответила воительница, поворачиваясь к лестнице. – Грант, Киана на кухне, попроси ее приготовить чай. Мы пока посмотрим девочку.

– Хорошо, Ру, – кивнул Сокол. – Да, немудрено ей было заболеть. Почти целый день гулять в такой скудной одежке по холоду... Артиша, посмотри, что с ней. Потом приходите на кухню. Я голодный, будем ужинать.

– Ты же целое блюдо пирожков умял! – всплеснула руками девушка. – И опять голодный?

– Сколько там было, того блюда, – буркнул Сокол, открывая дверь на кухню. – И потом, у меня тренировка сегодня. Мне силы нужны. Иди давай. Вэл, пошли.

Рутиэль шла, не оглядываясь на спутницу. Толкнув вторую от края дверь, она вошла и придержала створку для Артиши. Рика лежала в постели, тяжело дыша. Кожа ее даже на глаз была раскаленной, как песок Ар Каима, а лицо покрывали капельки пота. Застонав, она повернулась на спину и отбросила одеяло. Артиша молча поставила на табурет свой короб, мысленно похвалив себя за привычку никуда без него не выходить, и достала несколько мешочков с травами и глиняный пузырек, заткнутый деревянной пробкой.

– Рутиэль, пожалуйста, сходи на кухню. Вот это, – протянула Артиша один мешочек, – надо заварить крутым кипятком. А это залить водкой на полчаса. И принеси мне, пожалуйста, большую миску горячей воды и чистые тряпицы. Пару штук.