Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— По крайней мере теперь мы знаем, почему граф Глинн не отправил своих рыцарей в бой с графом Дрошем, — рассудительно заметил Грегори.

— Это верно, — хмуро кивнул Магнус. — Вот только можно считать, что теперь этим графством вообще никто не правит, потому что тот, кто захватил власть, будет жить припеваючи, а делать ничего не будет — только денежки станет у людей отнимать!

— Просто ужас! — кипятился Джеффри. — Граф больше не сможет оборонять своих подданных, а этот великан не борется с разбойниками и ворами, а, наоборот, подначивает их на разбой и грабежи!

— Теперь и женщинам, и детям покоя не будет, — прошептала Корделия.

— Зададим ему трепку! — воскликнул Джеффри. — Давайте прикончим этого злобного великана!

— Нет, дети, стойте! — вскричал Келли. — Вы собрались сразиться не с простым смертным, а с великаном!

— А дракон что же, обычной ящеркой был? — прищурившись, проговорил Джеффри.

— В сражении с драконом вам своим могуществом помогал единорог, но разве он выстоит в драке с таким верзилой? О нет, Грогат его изловит и угробит!

— О нет, ни за что! — воскликнула Корделия и крепко обняла единорога за шею.

Келли не упустил достигнутого преимущества в споре.

— Да и Пак пока не подошел — стало быть, и от него вам помощи ждать не приходится. Хоть бы дождались, когда он вернется.

— Но ведь это чудовище нельзя оставлять ни на час… нет, даже на одну минутку — он тут всех в округе до смерти напугает!

— Ну а кто возьмет бразды правления в свои руки, когда он их выронит — если выронит? — подбоченившись, поинтересовался Келли. — Не-ет, мои миленькие! Чтобы сразиться с великаном, прежде надо графа Глинна и его жену с детишками из плена вызволить!

— Ну, так веди же нас туда, где они томятся! — крикнул Джеффри.

— Тебе все равно, с кем драться, — лишь бы драться! — нахмурившись, укорила брата Корделия.

— Это неправда!

Джеффри, сжав кулаки, развернулся к сестре.

— Он прав, Корделия, — встав между ними, серьезно проговорил Магнус. — Ты не станешь спорить, сестренка: твой братец рвется в бой только тогда, когда видит, что кому-то нужна помощь — тому, кто слабее своего обидчика.

— Да знаю я, — вздохнула Корделия. — А уж теперь как раз такая самая драка и предстоит.

— Так что же мы тут стоим! — воскликнул неожиданно зараженный боевым задором детей лепрехун. — Этакий мерзавец! Мало того, что законного правителя в плен забрал, так еще благородную леди и детишек обижает! Вперед, детки! Мы найдем этого графа и вернем ему свободу, а он созовет своих рыцарей! А уж потом мы ему поможем превратить этого великана в коврик у городских ворот, чтобы об него все ноги вытирали!

— Да! Да! — радостно прокричали дети и бодро зашагали за возглавившим отряд лепрехуном.

Мальчишки решили, что быстрее будет лететь, но Корделия не пожелала расставаться со своим единорогом, и потому она ехала верхом на нем, а Джеффри и Магнус летели по обе стороны от дороги — только Грегори девочка взяла к себе и усадила перед собой на единорога. Малыш был безмерно счастлив, он улыбался от уха до уха и покрикивал:

— Эге-гей! Эге-ге-гей!

— А чего это вдруг этот зверь его терпит, а нас с тобой — нет? — спросил Джеффри у Магнуса.

Старший брат уловил мрачные мысли Джеффри и прокричал в ответ:

— Может, просто потому, что Грегори такой маленький. Так что ты не переживай, братец!

Джеффри расплылся в довольной улыбке.

Кавалькаду замыкал Векс. Келли топал между его копытами и причитал:

— Вот же здоровенная коняга! Ну ступай же ты помягче!

Через какое-то время небо затянуло серыми тучами и стало пасмурно. Келли задрал голову и принюхался.

— Пахнет дождем, похоже! — объявил он.

— Анализ местных метеорологических параметров позволяет предположить высокую вероятность скорого выпадения осадков, — согласился с ним Векс.

Довольно-таки близко прогрохотал раскат грома.

— Не стоит ли нам поискать укрытие? — обернувшись, проговорила Корделия.

— Это было бы благоразумно, — согласился Келли и свернул с дороги к придорожному лесу. — Сворачивай, железный скакун! Под деревьями нас хотя бы не так сильно намочит!

Снова грянул гром, а как только дети свернули с дороги и пошли за Келли, на землю упали первые капли дождя. Футов на пятьдесят лес порос густым кустарником, через который пришлось продираться, но потом кусты расступились, и дети, лепрехун, единорог и Векс оказались посреди могучих деревьев, кроны которых почти целиком заслоняли небо. Правда, и здесь без препятствий не обошлось: тут и там из-под опавшей листвы и хвои торчали извилистые и корявые корни, так что ни Векс, ни единорог не смогли бы здесь пуститься галопом. И все же они старались, как могли, и пошли рысью. Келли шел впереди, обходя ямки и отверстия кротовых нор, перелезая через корни, раздвигая молодую поросль.

— Там избушка! — воскликнул вдруг Джеффри.

Дети пригляделись и с радостными криками бросились следом за Джеффри. Единорог, слушаясь Корделию, пошел в ту сторону.

— Нет, дети! — закричал Келли. — Да будете вы слушаться или нет? Не нравится мне что-то эта избушка!

Но дети, не обращая внимания на его увещевания, взапуски мчались к лесному домику.

Лепрехун, сдвинув брови, уставился на Векса:

— А ты что молчишь, стальное копыто? Тебе что же, по нраву эта хижина? Или все-таки нет?

Стальной конь кивнул.

Келли нырнул в ямку под корнями большого дерева, уселся на землю, скрестив ноги и сложив руки.

— Я отсюда шагу не шагну, и не подумаю! И тебе советую моему примеру последовать. Давай останемся здесь, затаимся и будем ждать, чтобы, в случае чего, можно было бы помчаться на помощь этим несносным, непослушным детишкам!

Векс снова кивнул и встал у дерева, чтобы закрыть Келли от дождя.

Джеффри и Магнус влетели в открытое окно. Единорог остановился у двери. Корделия спрыгнула на землю и постучала в дверь кулаком. Дверь распахнулась, на пороге стоял Джеффри.

— Кто это тут барабанит в мою дверь ни свет ни заря?! — разыграл он возмущение. — У нас все дома!

— Ой, перестань дурачиться! — фыркнула Корделия и переступила порог, держа за руку Грегори. Войдя, она остановилась и изумленно огляделась по сторонам. — Так значит, тут никто не живет?

— Если и живет, хозяина нет дома, — заключил Джеффри.

Грегори протиснулся внутрь между ним и Корделией.

Корделия обернулась и посмотрела на единорога:

— А ты не хочешь войти?

Единорог мотнул головой, отвернулся и затрусил обратно, к лесу.

— Вернись! — в отчаянии прокричала Корделия.

Серебристый зверь обернулся, вскинул голову, ударил копытами по траве, снова отвернулся и исчез за деревьями.

— Он что же, опять ушел? — плохо скрывая надежду, спросил Джеффри.

— Перестань! — Корделия развернулась и задиристо вздернула подбородок. — Просто он пошел, чтобы поискать себе убежище. Наверное, он не любитель входить в чужие дома.

— Я тоже, — буркнул Магнус, хмуро оглядывая неведомо чье жилище. — И никак не пойму: как это может быть, чтобы дом внутри оказался больше, чем кажется снаружи?

Корделия пожала плечами, прошла вперед и уселась на трехногую табуретку у очага.

— Все дома снаружи кажутся меньше.

— Да это и не дом, а хижина — снаружи! А внутри — бревенчатые стены, да еще и проконопаченные! — Магнус подошел к столу, стоящему около одной из стен, и, нахмурившись, пробежался взглядом по полкам, висевшим над столом. — Что это тут такое расставлено? — Он стал тыкать пальцем в стоявшие на полках банки и склянки. — «Глаз тритона»… «Шерсть летучей мыши»… «Яд гадюки»…

— Это все колдовские штуки, — оторопело пролепетал Грегори, вытаращив глаза.

Магнус кивнул:

— Видимо, ты прав. И это не травки, из которых стряпает свои снадобья старая Агата. Это все предназначено для грязного, злого колдовства. — Он повернулся к братьям и сестре. — Это дом колдуньи — нет, того хуже! Это дом злого колдуна!