Конан и Слуга Золота(СИ)

И почему это никто не идёт на помощь на его истошные крики?..

А, ну да. Он же сам запретил совать нос, чего бы они не услышали…

Придурки чёртовы… И султан этот… Та ещё сволочь! Не может, и не хочет пачкаться!.. А жить хочет?! Трусливая мразь! Ох, что-то тяжко… мысли разбегаются…

Ничего – если Хаттаф выживет, он этому Боташу покажет!..

Чёрт, почему – если?! Он – выживет! Выживет… Он докажет Хозяину это… Как это… А, да – свою силу, мужество и преданность!.. А Хозяин – спасёт его!

Скорее, наверх!

Ох, ноги стали словно ватные… Нет, вперёд! Давай, двигайся, чёртово тело! Останавливаться нельзя! Иначе – смерть! Хозяин не простит оплошности!.. Не простит…

Нет, так думать нельзя – от этого по всем жилам расползается ужас и предательская слабость… А он должен быть сильным! Он… должен доказать… им всем… О чём это он?.. Что – доказать?..

Никогда ещё эти двести ступеней не казались Хаттафу таким тяжким трудом, такой каторжной работой. Но он дойдёт. Он – дойдёт. Он уже видит… Правда, сквозь какой-то красный туман… Но он видит последний поворот лестницы! Там – его люди! Там – жизнь! Ну же, ноги… Чего это они вдруг гнутся?! Вот же – осталось… И там… там…

                              ***

Конан очнулся от душераздирающих криков.

Огромная, словно безбрежный океан, боль, пронзала всё его тело, перекатываясь обжигающими волнами через сознание, призывая лежать и не шевелиться!.. Чтоб не стало ещё невыносимей…

Да, плевать ему на эти крики…

Нет, не плевать – вдруг сознание прояснилось, и он вспомнил всё!

Там мучают, быть может, смертельно пытают женщину! Его женщину!!!

Волна злости и лютой ненависти затопила его душу. Мощный приток адреналина наполнил силой раздавленное и раненное тело, заставив отступить в сторону дикую боль. Кром! Пока он жив – он не побеждён!

Ох, не зря монстр нахваливал его мозги! Нет, он не оставит, пока жив, пока может двигать хоть одной рукой, любимую женщину на растерзание проклятому чудищу! Ну, давай же, северная боевая машина!..

Открыв глаза, Конан быстро осмотрелся.

О, Мирта!!!

Его взору предстали два обнажённых зада!

Проклятая извращённая тварь, повалив несчастную Каринэ животом на какой-то сундук, и наступив своими задними ногами ей на икры, пыталась своим – таким крохотным для такого гиганта! – мужским достоинством, на ощупь попасть в цель у стоящей на коленях женщины!

Для этого монстру пришлось даже присесть – его брюхо не давало жертве разогнуть спину, и всё равно – чтобы старания увенчались успехом, монстр должен был бы опуститься ещё ниже. А где же его уродливая голова?

А, вот она! Хочет получше рассмотреть гримасы от мук, и слёзы несчастной женщины, для чего шея тоже засунута под омерзительное брюхо! Да он же наслаждается страданиями и полной беспомощностью бедняжки, стараясь ещё и ещё продлить эту жестокую игру! Нет, это не может длиться вечно… Это кощунство! Да за такое!..

Сопротивление, рывки и крики Каринэ явно слабели – от боли и отчаяния она, кажется, сейчас потеряет сознание! Да и кто смог бы выносить такую боль!

Но тогда проклятый монстр сможет попасть в замершую мишень! И его гнусная плоть проникнет…

Не бывать же этому!!!

Ползком, оставляя за собой широкий кровавый след, но моля Крома, своего сурового северного покровителя, только об одном: чтобы вошедшее в азарт чудище не заметило его движения, Конан бесшумно добрался до своего верного меча.

Подобрал его левой рукой очень осторожно, чтобы не звякнуть о каменный пол.

На беспомощную тряпку правой руки он старался внимания не обращать.

На обратный путь ушла почти минута.

Бедная Каринэ! Она затихла! Долгожданная цель монстра замерла! Тот удовлетворённо фыркнул, словно жеребец перед случкой, и тоже замер, приноравливаясь.

Спрятавшийся за толстой колонной задней ноги Конан набрал в горящую адским огнём грудь полный вдох. И когда проклятое исчадье злодейского волшебства начало подаваться вперёд, нащупав, наконец, беззащитную желанную цель, и довольно заурчав, приготовившись сделать первое движение, варвар с боевым киммерийским кличем, левой рукой под корень отрубил напрягшуюся в предвкушении плоть!

Каринэ повезло – она и так уже была без сознания. Поэтому и не оглохла.

А Конан никак не мог зажать уши – правая рука по локоть была теперь просто раздробленным куском мяса. Оставалось только откатиться в сторону, и морщиться от боли – теперь ещё и в ушах!

Наконец вопль затих. Но в голове ещё жутко звенело.

Под этот странный звон и происходило всё дальнейшее, странное и волшебное, действие.

Тварь вдруг стала резко уменьшаться в высоту, словно растекаясь по полу. И вот уже перед киммерийцем лишь большая золотая не то туча, не то лужа – колыхающаяся и вздрагивающая.

Ого, куда это она течёт?! В центр пещеры?! Может, там её логово?

Отверстие, ведущее в самый ад, под землю! О, Бэл! Отправляться живым в пещеры Мардука Конан ещё не готов! Но как же тогда догнать…

Э, нет! Догонять, похоже, не придётся.

Он, подползя из последних сил к месту, куда втекал искристо переливавшийся поток, ясно увидел, как жёлтая, тягучая, словно сироп, жидкость-туман, втекает в… горлышко узкого и стройного кувшина! Вернее, скорее, амфоры – золотой амфоры со странными символами, письменами и рисунками на боках.

И как это такая тварюга там умещается?! Ох уж это «волшебство», мать его…

Так вот где, значит, обиталище страшного монстра!

Ну, Конан найдёт способ прикончить его там!

На волшебство можно ответить не только доброй сталью, но и другим волшебством! А у него как раз есть знакомый – к счастью, весьма могущественный волшебник!

И он может, и должен помочь – ведь в своё время Конан спас ему жизнь… Но нужно поспешить: похоже, в его распоряжении до следующего выхода монстра из своей норы, не больше месяца. Значит, нужны лошади…

С этой мудрой мыслью, прижав левой рукой к ноющей груди драгоценный кувшин с душой своего смертельного врага, Конан и потерял сознание.

                               ***

Очнулся он опять-таки от боли.

Кто-то немилосердно дёргал и терзал его раненную ногу. Зарычав от беспомощности, он открыл глаза.

К счастью, это оказалась лишь заплаканная Каринэ.

Кусками материи от своей разорванной одежды, она перетянула бедро повыше страшной раны, чтобы остановить потерю крови, и теперь накладывала два тампона и плотную повязку на уже закрывшуюся дыру. Всё же организм киммерийца обладал потрясающей живучестью – любой другой человек давно бы умер!

Передвигалась его боевая подруга, как заметил варвар, только ползком.

– С… пасибо! – выдохнул он, с трудом разлепив запёкшиеся губы, – Ты… как?

– Вроде, жива! – нашла в себе силы усмехнуться сквозь слёзы мужественная женщина.

– А как… твоя… нога? – даже шёпот жёг Конану грудь огнём.

– Всё так же сломана. И даже раздроблена… Да и вторая тоже!

– Вот сволочь! Ничего… Он мне за всё заплатит! Я теперь знаю, где… его логово! – киммериец показал злосчастный сосуд, который так и не выпустил из руки, – Только бы нам выбраться отсюда, а уж я найду способ уничтожить его! Есть у меня… подходящие знакомые!

– Это в каком смысле – подходящие? Скупщики краденного золотого лома?

– Ага… Очень смешно. Спасибо, твой юмор очень бодрит и помогает… Нет, не совсем так. Просто один волшебник. Нормальный. – он криво через силу ухмыльнулся, – А подходящий он – в том смысле… что не свихнулся на идее власти над всем миром!

– А… – без особого энтузиазма откликнулась Каринэ, закончив, наконец, перевязку, и обессилено откинувшись на кучу расшитых золотом роскошных халатов и чего-то ещё, возле головы Конана, – Вот уж не знала, что такие бывают. Что ж, мой смелый и неунывающий возлюбленный – тогда: вперёд! Мы поползём, или как?..