Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)

Торака затошнило, а Ренн и вовсе позеленела.

– Ходец делал наконечники для копий, – невнятно буркнул великан. – Куски кремня летели и больно кусали Ходеца в голову. – Он хрипло засмеялся, брызгая слюной. – И тело Ходеца в некоторых местах стало портиться. Выдры зашили дырки, но тело опять испортилось. А потом у Ходеца глаза выскочили наружу, и их клевал ворон. Ха! Вороны любят глаза…

Вдруг изуродованное лицо Ходеца сморщилось, и он, стукнув себя по башке кулаком, забубнил:

– Ох, болит, болит, болит! И в голове у Ходеца голоса все воют, все ссорятся! Вот Выдры его и прогнали!

Ренн судорожно сглотнула и сочувственным тоном заметила:

– Да, и у нас в племени один человек точно так же глаз потерял. Мое племя всегда дружило с племенем Выдры. И мы… мы не хотели никакого зла тебе причинить!

– Может, и не хотели, – согласился Ходец, вытаскивая изо рта голубиную косточку и старательно пряча ее под тростниковой накидкой. – Только они всегда с собой зло приносят! – Он вдруг остановился и стал озираться вокруг. – Забыл Ходец, совсем забыл! Нарик всегда у него лесных орехов просит! А куда же все орехи-то подевались?

Торак перехватил Волка поудобнее и спросил:

– Значит, ты думаешь, что зло, которое мы приносим, это…

– Они знают, что он думает! – озлился Ходец. – Медвежий дух – злой дух! И Ходец говорил ему: нельзя его вызывать!

Торак даже рот открыл от удивления.

– Кому говорил? Тому калеке, да? Тому, кто этого духа в медведя вселил? – торопливо спрашивал он, но, получив болезненный укол ножом, был вынужден замолчать и идти дальше.

– Калека, да! – бурчал у него за спиной Ходец. – Как же, очень мудрый! Вечно за духами гонялся, заставлял их свои приказания выполнять. – Он хрипло рассмеялся – точно пролаял. – Только ведь мальчишка из племени Волка ничего не знает о злых духах! Не знает, а? Не знает даже, что они такое! а Ходец много чего о них порассказать может!

Ренн, потрясенная этими откровениями до глубины души, уже подняла было брови, готовясь задать вопрос, но Торак незаметно остановил ее.

– Ходец много о них знает! – продолжал бубнить великан, по-прежнему пытаясь отыскать среди скал кусты орешника. – Еще бы! Он и сам был очень мудрым, пока кремень его не ударил. Он знал, что если умрешь и утратишь телесную душу, то будешь вечно скитаться, забыв, кто ты есть. Призраком станешь, а Ходец всегда очень жалел призраков. А если еще и внешнюю душу потерять, тогда от тебя и вовсе останется только злой дух.

И, наклонившись к Тораку, он обдал его своим зловонным дыханием.

– Подумай об этом, мальчишка из племени Волка. Не будет у тебя внешней души, и ты тоже станешь злым духом. Ты будешь обладать жизненной силой Нануака, но чувства племени лишишься и превратишься в дикое, неприрученное существо. И будешь испытывать жгучую обиду оттого, что у тебя что-то отняли. Вот почему они ненавидят все живое. Вот почему они так хотят всех уничтожить.

Торак понимал, что Ходец говорит правду, ибо собственными глазами видел эту ненависть. Она убила его отца.

– А тот калека? – хриплым голосом спросил он. – Тот, что поймал злого духа и вселил его в медведя? Как его звали?

– Ах, – и Ходец снова ткнул Торака в спину, чтоб не стоял на месте, – он был такой мудрый, такой хитрый! Сперва ему нужны были только маленькие злые духи, которые всюду проскользнуть могут. Только они ему казались недостаточно сильными, поэтому он стал ловить новых, всяких кусак и убивцев. И все равно ему было мало. – Ходец фыркнул, снова обдав Торака зловонным дыханием, и опасливо прошептал: – И он призвал себе на помощь… стихию.

Ренн охнула.

А Торак был озадачен.

– Что такое стихия? – спросил он. Ходец рассмеялся:

– О, она знает! Девчонка из племени Ворона знает! Ренн в ужасе смотрела на Торака; глаза ее казались черными бездонными ямами.

– Чем сильнее были души человека, тем сильнее получается и злой дух. А стихия… – Ренн облизнула губы, – стихия обретает силу, когда умирает кто-то необычайно могущественный, а души его разбредаются в разные стороны. Это… как водопад или ледник. Стихия – это самый могущественный злой дух на свете!

Волк вдруг вывернулся из объятий Торака и мгновенно исчез в зарослях папоротника. «Стихия» – это слово медленно ворочалось в голове Торака.

Однако разговоры о злых духах явно расстроили Ходеца.

– Ах, как они ненавидят все живое! – стонал он, раскачиваясь из стороны в сторону. – Ненавидят все светлые, ясные, светящиеся собственным светом души! Больно! Больно! А все их вина, мальчишки из племени Волка и девчонки из племени Ворона! Это они принесли беду в прекрасную долину Ходеца!

– Но мы уже почти что ушли из твоей долины! – сказала Ренн, отчаянно пытаясь его успокоить.

– Да, – поддержал ее Торак, – мы уже почти взобрались…

Но Ходец успокаиваться не желал.

– Зачем они это сделали? – кричал он. – Зачем? Ходец никогда им зла не причинял! – Размахивая отнятыми у них луками, он схватил лук Ренн за оба конца, явно собираясь сломать его пополам.

Этого Ренн не выдержала.

– НЕ СМЕЙ! – крикнула она. – Не смей трогать мой лук!

– Назад! – взревел Ходец. – Или Ходец его сломает!

– Сейчас же положи лук на землю! – завопила Ренн, бросившись на Ходеца и тщетно пытаясь отнять у него лук.

Торак понимал, что медлить нельзя. Он быстро сунул руку в свой мешочек с припасами, что-то протянул на ладони разъяренному Ходецу и громко крикнул:

– Лесные орехи! Лесные орехи для Нарика! Это подействовало мгновенно.

– Орешки! – обрадовался Ходец. Бросив луки на землю, он сгреб орехи с протянутой ладони Торака и присел на корточки. Затем, вытащив из-под своей вонючей накидки довольно большой и острый камень, принялся колоть орехи, приговаривая: – М-м-м, какие вкусные, какие сладкие! Нарик будет доволен.

Ренн потихоньку подобрала луки, бережно отерла с них влагу и протянула Тораку его лук, но он его не взял. Он неотрывно смотрел на камень, которым Ходец колол орехи.

– Кто такой Нарик? – спросил он, просто чтобы поддержать разговор и получить возможность рассмотреть камень поближе. – Это что, твой друг, которого никто больше не может увидеть?

– Ходец запросто может его увидеть. Всегда! – буркнул великан. – А почему мальчишка из племени Волка не может? Разве у него глаз нет?

И откуда-то из глубин своей накидки Ходец вытащил маленькую грязную мышку. Мышь сжимала в передних лапках половинку орехового ядрышка и сердито поглядывала на тех, кто помешал ей угощаться любимым лакомством.

От изумления у Торака глаза стали совершенно круглыми, а мышка презрительно фыркнула и вновь принялась за еду.

Ходец нежно гладил ее по сгорбленной спинке грязным пальцем.

– Так, значит, Нарик – твой воспитанник, верно, Ходец? – воскликнул Торак, приглядываясь к камню.

Камень, забытый Ходецом, валялся на земле. Он был размером примерно с ладонь, черный и блестящий, очень похожий на острый изогнутый коготь.

Торак и Ренн переглянулись. Девочка тоже не сводила глаз с камня. Судя по выражению ее лица, мысли у нее были примерно такие же, как у Торака. Там, где есть каменный коготь, вполне может найтись и каменный зуб! «Зуб, камни превращающий в песок…» Каменный зуб. Вторая часть Нануака.

– Этот камень… – осторожно начал Торак. – Не мог бы Ходец рассказать мне, где он его взял?

Ходец поднял на него глаза, ставшие совершенно бессмысленными. Он все поглаживал пальцем свою мышь, и по лицу его блуждала блаженная улыбка. Вдруг черты его исказились, точно от судороги, и он забормотал испуганно:

– Каменный рот! Давно. В плохие времена. Он прячется. Люди из племени Выдры прогнали его, и он еще не нашел своей прекрасной долины.

Торак и Ренн снова переглянулись. Стоит ли расспрашивать Ходеца дальше, рискуя вызвать у него очередную вспышку гнева?

– Ау этого каменного рта, – все-таки решился спросить Торак, – зубы тоже каменные?

– Ну конечно! – рыкнул Ходец. – Как же иначе он мог бы есть?