Демон, который ошибался

– Какие грехи?

Айзор пожал плечами:

– По мне, так они не более греховны, чем люди, живущие в других местах, но такие уж даются объяснения. Другие говорят, что, даже если Гавинда и остальные – дураки, только справедливо дать глупому возможность попытаться править, а то умные будут немилосердно и бесконечно их эксплуатировать.

– Я думал, что вы сказали, будто солимбрийцы не верят в умственное превосходство одних людей над другими.

– Да, мессир демон, именно так я и сказал. Псоанес учил, что все люди создаются равными, но течение жизни изменяет их, так что одни становятся умными, а другие – нет. Лечение поэтому и состоит в том, чтобы стараться давать всем одинаковое воспитание. Но достичь этого не смог бы ни один из наших правителей. Родители становятся разными и переносят это различие на своих детей.

– Тогда единственная возможность – воспитание детей в государственных учреждениях.

– Один архон попытался это сделать, когда-то давно, но его план вызвал такое противостояние, что следующий архон отказался от этой мысли. Да и вообще новый состав всегда вносит много изменений, возвышая одни приемы и искореняя другие независимо от их достоинств. – Айзор почесался (очевидно, его укусило одно из местных паразитов-насекомых). – Я должен обладать определенным скептицизмом в отношении официальной точки зрения, потому что мы с моим братом воспитывались одними и теми же родителями совершенно одинаково, а получились такими разными, как рыба и птица. Он – один из младших священников Иммура, правильный, как математическая формула, а я – я Айзор из лесов...

Чтобы проиллюстрировать это замечание, предводитель разбойников рассказал несколько анекдотов из своей карьеры. Получив возможность вставить слово, я сделал осторожное предложение:

– Мастер Айзор, если ваше правительство ничего не сможет сделать для нас, жителей Ира, то у вас здесь есть бесстрашные люди, которые могли бы составить отряд великолепных солдат.

Айзор фыркнул:

– Ты что, предлагаешь нам включиться в вашу кампанию?

– Да, сэр.

– Нет, нет, мы не пойдем на службу ни к какому правительству, благодарю покорно! Кроме того, попадись мы в руки официальных лиц, они бы сначала нас использовали, а потом, когда мы были бы больше не нужны, вздернули большинство. Я знаю, что подобные вещи случались.

– Вы говорили о том, что хотите занять город и сделать себя его правителем.

– Это другое дело. Будь я хозяином города, признанным правительством, дела могли бы пойти по-другому. Но сейчас-то речь идет не об этом.

– Если паалуанцы захватят Ир, то следующим местом их вторжения будет Солимбрия. То состояние ослабленности, в котором она сейчас находится, просто приглашает к нападению, не так ли?

Айзор нахмурился:

– Ну и что?

– Они прочешут ваш Зеленый Лес и переловят всех.

– Думаю, нет. Мы знаем этот лес как собственную ладонь. Насколько я слышал, они – люди пустыни, так что заманить их в лесную ловушку – детские игрушки.

– И вы не могли бы помочь остальным вашим сородичам спастись от уничтожения? Кажется, любовь к своей стране – одна из нескольких эмоций, убеждающих временами обитателей Первой Реальности быть лучше, чем они есть на самом деле.

– А мы-то тут при чем? Часть из нас погибла бы в борьбе, а остальные, как я тебе уже сказал, были бы впоследствии казнены правосудием. Вот уж спасибо. Пусть другие рискуют своей головой ради родной земли, даже если она низвела их до нуля и отказалась от них, а Айзор из лесов не будет.

– Но подумайте! Если Солимбрия будет уничтожена, кого же будет грабить ваша банда?

Он хмыкнул:

– Какой искусный оратор! Клянусь хорошенькими сосками Астис, мастер Здим, тебе бы быть профессором в Академии в Оттомани. Ладно, я тебе скажу. Среди награбленного добра у нас тут есть кое-что такое, что подходит послу гораздо больше, чем простому голодранцу-воришке. Я снаряжу тебя, как положено для твоей миссии, и завтра отпущу. Как ты на это смотришь?

– Прекрасно, сэр.

Меня прервал шум голосов. Двое воров – все те же Никко и Кармелион, которые уже раз поссорились раньше, – кинулись друг на друга с ножами. Айзор с быстротой молнии вскочил на ноги и устремился к поляне. Он мгновенно изменился и походил теперь на рычащего льва. Вены на его висках вздулись от ярости.

Он схватил спорящих – каждого одной рукой. Никко швырнул прямо в костер, на котором готовилась еда, Кармелиона с такой силой ударил о ствол дерева, что тот потерял сознание. Когда Никко выскочил из костра, туша горящие места на одежде, Айзор с силой ударил его в челюсть.

– Клянусь Нериксом! – прогремел он. – Я предупреждал вас, мерзавцев! Привязать их к дереву!

Когда это было сделано, Айзор взял тяжелый хлыст и, крича и ругаясь, принялся стегать мужчин по обнаженным спинам, пока их тела не превратились в кровавое месиво. Когда кто-то из них издавал вопль, Айзор отвечал на него издевательским смехом. Он остановился только тогда, когда оба разбойника потеряли сознание, – и даже его мощная рука стала уставать.

Вернувшись туда, где я ждал его, он велел принести ему еще эля. Я начал было фразу:

– Сэр, если мне будет позволено...

Но Айзор зарычал:

– Убирайся, ты, человек-ящерица! Будь доволен, что я не полечил этим способом тебя! Возвращайся под свое дерево и оставь меня в покое!