Огненный феникс: рождение мастера

Тогда она сказала единственную фразу, которую мы смогли дождаться. Действительно поразительную в таких условиях и совершенно нормальную (как я сегодня понял) для неё:

— Белый. Не люблю белый. Но ты все равно красивый.

Дальше опять был большой провал, с короткими проблесками воспоминаний.

… Мгновения полета…

… Разговор с местной гвардией. Я вспомнил, что мне не понравились брошенные солдатами на девочку взгляды. Пришлось провести воспитательную работу…

… Визит в приют, проверка, как наша девочка устроилась, прежде чем отправиться на поиски того садиста…

… Напряженная беседа с ректором академии (любимой памяти на заметку: надо бы еще раз потрусить того старикашку. Что-то он темнил)…

Следующее воспоминание уже относится к жизни во дворце.

Печально.

Жаль, что не могу вспомнить, кто наложил чары. С другой стороны, многое восстановилось, и важней всего — восприятие «места раскопок». Да, если на неё налипло Сердце мрака тогда, вместе со всеми, то представить, как Таина дожила до семнадцати лет, я не могу. Да она не должна была дожить до нашего прибытия! Тогда еще, на раскопках.

К слову, чтобы там было что-то раскопано, я тоже не помню. Это, конечно, не факт, раскопки могут быть просто в затертом участке, но ведь за что-то их убили? А Сердце мрака, насколько я знаю, проклятие дистанционное, иначе может и «автора» цепануть. Значит — что? Не знаю, что. Покамест все же слишком мало восстановилось из памяти тех времен, а ускорять процесс не очень полезно. Значит будем посмотреть!

А пока пойдем вниз ужинать.

Чует мое сердце — дальше будет весело!

 (проверенно на личном, и печальном, опыте).

Таина

Я поднималась в комнату и думала: а стоит ли мне сейчас заниматься рукой? Нет, дело не в том, что я не была уверенна в необходимости восстановления, просто… не разумней ли было бы сначала договориться с фениксом, а потом совместными усилиями возвращать контроль? Правда, это же логичней: найти союзника, и уже вдвоем добиваться поставленной цели (конкретно — на кой упырик надрываться самой, если пернатый и знает больше, и умеет), то есть восстанавливать функциональные особенности моей правой верхней конечности.

Дилемма быстро и бескровно склонилась в сторону первостепенного подписания пакта с моим alter ego, то бишь сейчас мы поднимемся в комнату и удобно умостимся ожидать возвращения блудного наставника. Хотя в потоках памяти он блукать любит в очень немногочисленных случаях, так что, скорее всего, придет через пару минут после нас (с теперешней нашей скоростью смены места дислокации это не удивительно, ага).

И я, и Фиффи были правы — Арли зашел в комнату через неполные пять минут, мы даже толком умоститься не успели. Как же, у нас вроде одна рука не работает или где? И злобный наставник нехорошим взглядом уставился на маленькую бедную меня (Фиффи, а ты-то где? Или у тебя самоотвод?).

— Что? — опять поднимаем сквозняк ресницами. Как-то я сегодня часто этим занимаюсь, проблем бы потом не возникло (Фиффи, ты не знаешь, на веках крепатура бывает?).

Арли с тихим стоном упал в ближайшее кресло. Ну а что? Я не люблю когда меня ругают. Особенно когда я увлеклась самозащитой. Одни боги знают, что мог бы выкинуть тот дракон в невменяемом состоянии. В конце концов, он не только черный мастер, а еще и один из самых старших жителей Ареи. А это что-то да значит! Особенно в магическом плане (пост фактум: магические силы — это, в каком-то смысле, «ресурсы разума», если хотите. В связи с чем со временем они развиваются, так как знания накапливаются, что ведет за собой повышение мысленных способностей, то есть — развитие магических).

Поделилась своими размышлениями.

Арли опять застонал.

— Ты могла бы мне сказать, что ли?

Теперь уже я могу посмотреть на наставника как на представителя особо редкого и не совсем разумного вида нечисти.

Интересно!

А он понял, что сказал?

Мое молчание видимо натолкнуло Арли на какие-то мысли, так как он поднял голову, наткнулся на мой задумчиво-скептический взгляд и, видимо, все-таки осознал, что сказал.

Ура, однако! Может теперь можно начать разговаривать?

— Арли, ты обещал мне техники медитаций.

— Зачем они тебе.

— Надо.

— Это я уже понял. Просто мне нужно знать, какого результата ты ожидаешь, чтобы определить, чему конкретно тебя обучать.

— Техникам глубокой медитации. Если хочешь, то мне нужно поговорить с самой собой. Да, это странно, так как я обычно с собой в слух разговариваю, но все же…

Арли на меня смотрит странно-задумчиво. Не нравится мне такой взгляд. Фиффи, ты имеешь хоть малейшее представление, чего он от нас хочет? Нет? Ну и ладно, главное, чтобы сейчас загнал меня в подсознанку, а то факт, что я отделила тебя от своей психики другим именем не спасает. У меня все равно крутятся мысли насчет шизофрении!

— Мне нужны техники.

— Ты надеешся, что это поможет тебе с рукой? — ах вот о чем он подумал! Какое облегчение. Хотя и не знаю почему.

—  В каком-то смысле.

— Раз глубокая медитация, значит, надолго. Займи самую удобную для твоего тела позицию. С непривычки первый раз лучше лечь. Сейчас я буду тебя вести. Подсознание будет следовать за моими «инструкциями», но в сознании они прочно зафиксируются, в результате чего ты сможешь потом сама входить в состояние медитации. Хорошо?

— Ага, — мы уже максимально комфортно умащивали нашу хворающую тушку.

Как только я кивнула Арли, он начал говорить. Странно, я никогда не слышала у наставника такого голоса: низкого, тихого и успокаивающего. Ну да ладно, не отвлекаемся!

Чего он там говорит? Расслабиться и сконцентрироваться? Это мы могём!

Дыхание успокаивается, сознание плывет на мягких волнах покоя и уравновешенности…

В последний раз я такое ощущала тогда, за Гранью. Толи нечто, толи ничто.

Восприятие окружающего идет каким-то странным образом. С одной стороны, у меня не чувствуется глаз, чтобы видеть, и с другой — я отлично знаю, что и где, и как оно выглядит.

Интересно!

— Ну здравствуй, квартирант несанкционированный!

— И тебе не болеть, хотя я немного запоздал, — забавный голос. Может все дело в моем восприятии, или он действительно не разговаривает, только передает мысль-чувство.

— Ну, судя по словам той дамы, это было ожидаемо. Мне кажется, или ты не разговариваешь?

— Нет, тебе не кажется. Просто я уже давно мертв. Не десять и, по-моему, даже не двадцать тысяч лет. Ты первая, кто со мной заговорил.

— Почему?

— Кажется, меня не считают разумным, просто памятью, сущностью, информацией.

— Наверное, обидно?

— Я давно привык. Тебе не кажется, что говорить нужно о чем-то более важном?

— А ты можешь куда-то деться?

— Нет. Странный вопрос.

— Куда-то спешишь?

— Нет. Я не понимаю.

— Ну, раз мы никуда не спешим, и ты никуда не денешься, то рискну предположить, что у нас будет несколько столетий, чтобы обсудить все, даже перспективу развития цен на рынке мелкорубленой пшеницы.

Я услышала (хотя, наверное, все-таки правильно говорить восприняла) тихий неуверенный смех.

— Давно не смеялся?

— Даже не помню, когда это было в последний раз. Наверное, еще при жизни.

—А где ты жил? Или тебе неприятны такие вопросы?

— Мне уже давно все равно. Я жизни даже не помню, только смерть.

— Ну что ж, я бы могла тебе предложить начать вспоминать жизнь со мной, но слишком уж у меня специфическое восприятие этой самой жизни. Как бы ты в оной не разочаровался.

Опять тихий смех. Хорошо, депрессирующая вторая сущность мне не нужна. Мне такой и первой с головой хватает.

— Давай сначала все-таки поговорим о том, за чем ты пришла.

— Это будет трудно. Изначально я пришла убедиться, что не сошла с ума, и ты не плод моей шизофрении. Кстати, а как тебя зовут? А то Фиффи — это, конечно, прикольно, но не солидно как-то. Ты все же одна из величайших сущностей Ареи. Или один… Не суть.