Совращенная тенями (ЛП)

Скрытый глубокими тенями Арчер наблюдал «спешку женщины Серы», ее небольшая фигура, выделялась в завитушках зловещего света. Спектральное сияние, видимое с балкона пентхауса, уплотнилось и сосредоточилось вокруг нее. Серебренный зеленый жар наполнил ему о небесном торнадо, когда спираль смерти появилась из неоткуда.

Освободился демон.

Зейн присоединился к нему.

— Женщина? Да уж. Обычно демон выбирает мужчин.

— Божьи пути неисповедимы. Она такая же таинственная, как и другие парни. — Арчер соврал, скрывая ее дикие слабости: дрожь в ногах от болезненной травмы ее позвоночника; ее срывающийся пульс, когда речь заходит о насилии; опасения в ее грустных глазах. Страх перед ним.

Демон не нуждался в тысяче слабостей. Только в одном.

— Мы уверены, что она цель? Демон, возможно, изменит свое решение? — Зейн смотрел через реку, где шла Сера. Эфирные огни тянулись позади нее подобно потертым расправленным крыльям. — Она кажется хорошенькая.

Арчер был доволен, что сказал младшему тальяну следить за ней.

— Демон не изменит решения. Он только играет с ее душой пока.

— Тогда, почему мы не можем взять ее? Вы говорили, почему мы здесь?

— Мы не можем ничего рассказать, пока демон не поднимется. Она не поверит пока этого не случиться. Возможно и потом.

Зейн посмотрел на него.

— Мы не можем позволить ей уйти. Я знаю, что мы не знаем точно, что это за демон, но она не должна пройти через это одна. — Он пошел вперед, как будто хотел спуститься вниз к такси.

Арчер поймал его за руку и резко повернул.

— Если она умна, то не поддастся.

Зейн колебался.

— Так Вы предупредили ее? Это так?

Арчер пожал плечами раздраженно.

— Мы не можем сказать больше, чем сами знаем.

— Вы должны надеяться, что Нил не слышит этого. Экко и Райни наблюдали с другой стороны моста.

Арчер нахмурился, став еще более сердитым.

— Ты думаешь, если он поднимается к женщине, то стоит собирать всех? Как будто безумия нам не достаточно.

— Она не хуже некоторых, — бормотал Зейн. Тогда его пристальный взгляд скользнул вдаль.

Стрелец держал на привязи его вспыльчивый характер, но так как он хорошо улавливал чувства, которыми питался демон на стадии становления, дисциплина оказывалась под угрозой.

Ее обвинение, что он был психом-убийцей, должно было быть слишком близко к правде. Но интерес, с которым она наблюдала вспышку в его глазах и целилась в него баллончиком, будили в эмоции, которые, как он думал, мертвы. Мертвы, похоронены и сгнили безвозвратно.

За исключением тех чувств, которые ему говорят ему, что надо поспать. Странно, для поднимающегося демона он был готов к насилию. Как всегда. Но не сейчас. Не для нее.

Он ощутил гнев.

— Есть преступные намерения в переулке там внизу. Это из-за пиротехники немного дальше. Отпугните это прежде, чем оно перерастет в преступление.

Зейн поглядел вниз.

— Разве мы не должны отфильтровывать это?

— Мы не можем исправлять каждое преступное намерение, бродя вечером по улицам, — Арчер зашагал прочь.

— Куда Вы идете? — кричал Зейн.

— На более опасную игру.

Глава 2

Сера поднялась на два лестничных пролета, сжимая зубы на эхе доносящегося совета.

— Наверно, вам лучше переехать на первый этаж, — бормотала она. — Возможно, вам надо вылечить последний позвонок.

— Возможно, тебе лучше замолчать.

Вытащив ключи из сумки, и открыв дверь, она отпустила трость. Склонившись под неправильным углом, она не стала поднимать трость, а похромала в ванную.

Открывая горячую воду, она оказалась лицом к зеркалу.

Шесть месяцев назад, Сера бы набросила на светильник пленочный платок, она «говорила» себе, что здесь стоит сделать винтажный дизайн. Как психотерапевт с работой в танатологии, где она направляла людей в свои последние дни, увидев много травм и заболеваний, которые исцелялись без хирургического вмешательства. Она провела день диабетического инвалида, который мог поклясться, что чувствовал свои руки. Она убрала последнюю невидимку из волос и взглянула в поразительно яркие глаза жертвы. Ее раны не имели ничего для них.

Она разделать догола и сдернула шарф с лампы. Время для тяжелых истин на семьдесят пять ватт.

Бетси была права. Она напоминает черта. Мерион была права. Она напоминала покойницу. Худая, бледная, искалеченная от талии до колена. Если бы потенциальный насильник на мосту видел бы это, он был бы тем, кто убегал в ужасе.

Она сползла по шкафу. Они отправили ее отца в частный санаторий, а она обещал ему, что никогда такого не случиться, говоря ей, что надо сконцентрироваться на своем выздоровлении. Она не могла работать, не могла двигаться, только медленно ходить. И теперь она перепугана, только потому, что мужчина заговорил с ней.

Она не могла так жить. Она не должна так жить.

Она подумала о таблетках в ее сумке. Возможно, она слишком надеялась на них. Хорошо, она считала, что они ее исцелят. И эта проклятая трость могла остаться в прихожей навсегда.

Зеркало запотело от пара, поднимающегося от занавески душа. Она положила одну руку на стекло, вглядываясь в свое отражение, которое казалось незнакомым, украшенным бусинками из капель воды.

Она нахмурилась, смотря на расплывчатое изображение. Она знала, кем она была, кем станет. Она просто немного сошла с назначенного курса. Хорошо, слетела. Но завтра Мерион снова ее примет. Затем она пойдет в дом, куда ее братья поместили отца. Затем завтрак с Бетси, где она закажет все что угодно.

Стекло опять запотело, и она вернулась в настоящее. Зашла под душ и наклонила голову под горячую воду. Она прекратила дрожать через несколько минут.

Сера прошла в свою спальню, даже не одевшись. Влажная, высокая температура следовала за ней из душа, медленно превращаясь в туман. Только свет от уличных фонарей освещал ее комнату, бросая глубоко-фиолетовые тени. Он был там, скудная, темная фигура в черном драповом пальто. Пряный аромат дразнил ее чувства.

Она поморгала.

— Я сплю. Именно поэтому хожу по своей квартире обнаженной. Я никогда не хожу раздетой.

— Не ходишь. Ты пришла. Ко мне. — Он стоял, не двигаясь, но тянущиеся края его длинного пальто стали по-другому отбрасывать тень. — Я не буду делать это сладкой мечтой.

Она коснулась рукой своего лба, вместо того, что бы прикрыть голые части тела. Мокрые кончики волос запутались вокруг ее запястья.

— Мне не нужна сладкая мечта. Уходи.

Он придвинулся к ней.

— Ты просила. Ты всегда просила.

— Я даже не знаю тебя… — сказала она, затихая, когда он откинул назад ее волосы. Он имел руки рабочего человека, но большие пальцы были очень нежными. Прикосновение послало волну дрожи по всему ее телу подобно гальке на стоячей воде.

Она хотела кричать, когда встретила его на мосту. Она не могла сейчас испытывать то же. Это только сон, напомнила она себе.

— Такой одинокий, — бормотал он. — Такой потерянный.

— Мне жаль тебя, действительно. Но не могу ничем помочь.

— Ты — единственная кто может. Но я говорю о тебе, любовь моя. — Он погладил ее щеку. — Ты была одна так долго, так долго боялась близости, все дело во времени.

— Я не…, я не твоя любовь! — она отшатнулась от него.

— Я оживил твою душу. Кого еще я могу полюбить?

— Ты не оживлял ничего моего, — ее кожу покалывало от мысли об удовольствии, которого она не испытывала долгое время.

Сзади его руки скользнули по ее рукам, затем опустились на голые бедра.

Это смутило ее, поскольку она уже давно не испытывала ничего такого.

— Не трогай меня.

Не там. Невысказанные слова отозвались эхом в ее голове.

Он провел по шрамам рукой. Длинные пальцы скользили по красной и белой морщинистой сшитой плоти.

— Я могу сделать тебя целой снова, как будто никогда не было переломов и травм, вообще ничего.

Говоря о ее мечте, она вспомни, как сама себе это твердила после аварии.