Повелитель

Рен снова улыбнулась и посмотрела на солнце. Возможно, лутин ее ненавидят. Ей пришлось уехать далеко от своей семьи, зато она может поутру, когда воздух свеж, совершать короткие прогулки, не боясь сгореть на солнце. Нежную кожу она унаследовала от матери-человека. Как хорошо, что ребенок Рен тоже родится с этим даром.

Иногда Рен хотела рассказать миру о чуде, которое она носит под сердцем. Согласно бытующему мнению, гоблины не могут размножаться. Существуют физические препятствия, и это запрещено законом. Однако женщины-лутин, рискуя навлечь на себя гнев короля, много раз пытались рожать детей, но всегда безуспешно. Сам Квазим раньше имел близкие отношения с женщинами-лутин. Только немногие из них забеременели, и от этих уродливых недоразвитых детей приходилось избавляться еще задолго до родов. С Рен такого бы не случилось. Квазим был уверен, что у его любимой может появиться на свет здоровый ребенок, ведь она сама полукровка, и только человеческая кровь позволила им зачать здоровое потомство.

Иногда у Рен возникало желание узнать у своего возлюбленного, почему он так думает. Может быть, у него уже был ребенок от человеческой женщины? Но она об этом не спрашивала. Некоторые темы лучше не обсуждать. Союзы хобголинов с чистокровными людьми запрещены. Даже говорить об этом не разрешается. И подобная попытка могла бы стать причиной смерти влюбленных, если они осмелятся зайти настолько далеко.

Ходили слухи, что король боится ребенка, рожденного от человека и хобгоблина, ведь этот ребенок обладал бы не только всеми волшебными силами хобгоблинов, но и, скорее всего, совсем уж невероятными способностями. Рассказывали нелепые истории о том, что такое дитя сможет видеть прошлое и будущее, вызывать духов и даже воскрешать мертвых.

Конечно, это все глупости. На самом деле никто не верил в подобный вздор, как и в то, что хобгоблинов создали с помощью украденной белой магии.

Однако Рен читала в человеческой Библии про царя по имени Ирод, который показался ей немного похожим на Гофимбеля. Куртизанка иногда читала эту священную книгу, и некоторые истории утешали ее. Больше всего ей нравились в Библии сказания о Деве Марии. Она понимала чувства Девы, ее страх и ответственность от сознания того, что она носит частичку человеческих Небес в своем теле. Марию тоже вынудили оставить свою семью, когда выяснилось, что она готова произвести на свет дитя. Рен сочувствовала ей. Наверное, они с Марией могли бы быть добрыми подругами.

Но некоторые библейские сказания тревожили Рен в такой же мере, как она любила истории о Марии. Особенно отрывки из «Евангелия от Матфея». Куртизанка прочитала их всего один раз, но они запомнились ей навсегда.

Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:

Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.

… Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех Пределах ее, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов.

Рен снова вздрогнула. Не потому, что король Гофимбель мог бы совершить нечто подобное. Он строгий правитель, но никогда бы не приказал убить ни в чем не повинных детей. И все же ей и Квазиму, несомненно, повезло, что ее отец — лутин. Следовательно, Рен тоже лутин.

Почувствовав внезапную усталость, Рен уселась на каменную стену и открыла свой дневник. Она обнаружила, что в последнее время стала более эмоциональной — более одинокой, уязвимой и вспыльчивой, — а ее настроение постоянно менялось. Не имея возможности делиться правдой о своем положении даже с подругами, она привыкла вести дневник. Рен еще не в совершенстве владела письмом, да и вообще французским языком. Но, будучи осторожной, она следовала наставлениям Квазима и никогда не пользовалась языком лутин.

12 мая.

Сегодня мне немного грустно, хотя сияет солнце и у меня новое платье. Из-за чего эта печаль? Иногда я сама себе кажусь незнакомкой, которая ждет, когда начнется настоящая жизнь. Я жду своего любимого, жду появления на свет ребенка… постоянно жду. Иногда я ненавижу это ожидание.

Мысли Рен прервало тихое мурлыканье, и куртизанка почувствовала, что Бастет обвивается вокруг ее ног. Она никогда не выпускала кошку из дома, боясь, что ее собьет экипаж. Зверюшке всегда как-то удавалось появляться именно тогда, когда хозяйка хотела ее видеть.

— Здравствуй, моя красавица, — ласково сказала Рен. — Ты гоже устала ждать?

Бастет тихо запыхтела и позволила хозяйке потрепать себя за ушами. Кошка никогда не расслаблялась, ее бдительные глаза всегда исследовали тени, где мог притаиться враг. Казалось, зверюшка постоянно жила в каком-то ожидании. Может быть, она тоже ждала Квазима?

— Уже скоро, киска. Он скоро придет.

Глава 2

Когда Рен проснулась, ее расшатанные нервы будто вопили о том, что она не одна в комнате. Не открывая глаз, куртизанка чувствовала присутствие посторонних — троих лутин. Она пыталась позвать на помощь, но рот шлепком захлопнула холодная рука, и Рен грубо стащили с кровати. Гоблины так сильно схватили Рен за запястья, что чуть не сломали их.

— Подведите ее к окну, — приказал самый большой лутин.

Он повернулся к оконному проему, сдвинул тяжелые портьеры и опустил жалюзи. Услышав знакомый голос, Рен перестала сопротивляться. Это был король Гофимбель. Она никогда его не видела и не слышала, но хорошо знала его голос. Каждый лутин в империи ощущал шепот правителя в своих ушах.

Король повернулся к ней. При очень тусклом свете его глаза приобрели зловещий черный цвет. Язык, похожий на покрытую фосфоресцентным зеленым порошком желтую змею, быстро выполз изо рта и погрузился в маленький мешочек, закрепленный вокруг шеи гоблина. Порошок быстро растаял на деснах Гофимбеля, а его язык заполз назад в рот, похожий на пещеру. Холодные змеиные глаза короля все это время внимательно рассматривали Рен.

Куртизанка нашла Гофимбеля отвратительным, и ей стало стыдно за свои мысли.

— Итак, ты и есть маленький секрет Квазима.

Голос правителя отдавался в голове Рен так же, как и голос возлюбленного. Но эти звуки причиняли ей страшную боль и были какими-то выпытывающими.

Рука, закрывающая рот Рен, разжалась, дав возможность отвечать. Она отчаянно сопротивлялась требованию звучащего в ее голове голоса, но эта битва была неравной. Не в силах себе помочь, Рен в конце концов кивнула в знак согласия. Пока она пыталась защищаться, сухожилия на ее шее напряглись так, что даже затрещали. По спине и плечам бежала мучительная боль, мышцы рвались, но в конце концов куртизанка не смогла заставить себя не отвечать.

Гофимбель протянул одну из своих левых рук, и Рен отметила, что сплетники в королевстве не всегда лгут. У короля действительно было шесть пальцев. Поговаривали, что некоторые гоблины из его рода отрастили дополнительные конечности и пальцы. Он положил свою широкую ладонь на ее живот и поднял голову, прислушиваясь. Рен попыталась утихомирить ребенка, но ее младенец, как и она, не мог не откликнуться на зов жестокого короля. Малыш тоже ощущал боль.

— Значит, это правда. — Гофимбель казался растерянным. — Мэбигон не соврала. Предатель Квазим ослушался меня и зачал ребенка с человеком. Какая непростительная дерзость с его стороны!

— Я лутин, — промямлила перепуганная Рен. Отчаяние выталкивало слова из ее окаменевшего рта. Она говорила шепотом, так как ужас почти парализовал ее голосовые связки. — Мой отец лутин, а значит, и я тоже.

— Не совсем лутин. Недостаточно лутин. В конце концов, ублюдок живет в тебе. Так не должно быть. — Король кивнул гоблину, стоящему слева от Рен. — Покончи с этим. Я хочу уйти отсюда до рассвета. Позже я займусь Квазимом.