Земля Горящих Трав

— Возьмись за них всерьез, Армилл, — приказал он главе Ведомства. — Ничего с ними не случится, дело проверенное: «х-2а» — безопасный препарат, только не переборщи. Ну, а даже если и… — Стейр махнул рукой. — Из-за двух человек война миров не начнется. Понадобится — принесем их правительству официальные извинения. Мне надо срочно знать, что такое на самом деле их Обитаемый мир.

Накануне Армилл надеялся, что с допросами много возиться не придется. Вся элита Земли Горящих Трав обладала способностью гипнотического внушения. Сам Стейр был сильнейшим в искусстве подавления чужой воли, но Армилл немногим ему уступал. Он ожидал, что разговорит Сеславина в два счета, достаточно им встретиться взглядами.

…Второй попытки Армилл сделать не посмел. Ему досыта хватило и одного столкновения глаза в глаза с Сеславином. Армиллу почудилась, что иномирец сбил его с ног ударом кулака. У Армилла даже помутилось в глазах, и он опустился в кресло. Сеславин продолжал стоять перед ним, и у него было грозное лицо воина, молодое и доброе. Армилл понял, что чужая воля для него не указ. Пришлось остановиться на сыворотке.

Армилл допрашивал и Ярвенну.

Когда девушку привели в лабораторию, глава Ведомства молча вгляделся в это порождение иного мира.

Чужакам уже выдали тюремную одежду. Ярвенна была в просторной синей робе и штанах из такой же плотной материи. Девушка выглядела так, как выглядят на Земле нищеброды, которым не хватает денег ни на одну операцию по усовершенствованию внешности. У нее чуть вздернутый нос и широкий рот. Неужели Обитаемый мир так духовно неразвит, что у них человек не может обеспечить себе внешнюю красоту?

— Садитесь, — безразлично вежливым тоном произнес Армилл и указал на обыкновенный стул с кожаным сидением.

Анатомическое кресло, на котором недавно давал показания дружок этой девицы, дожидалось неподалеку. Девушка села, подняла на Армилла почти круглые зеленые глаза.

Спутник этой особы под действием «х-2а» пришел в невменяемое состояние, его бормотание можно было счесть бредом. Что он там нес про небожителей? Теперь придется подождать, пока парень отдохнет, и его сознание восстановится. А время не терпит. Канцлер постоянно ждет отчетов. Это понятно, Армиллу тоже было не по себе. Под управлением могущественного Стейра человечество Земли Горящих Трав давно не знало войн и почти забыло о внутренних волнениях. Вторжение чужих даже с самыми благими намерениями внесет какие-то изменения в налаженную жизнь… Да и ждать ли благих намерений? Судя по их рассказам, они явились из самой Империи Зла.

Девушку под сывороткой не допрашивали. Армилл хотел сперва обработать сведения, которые дал ее спутник. Имело смысл свериться с девчонкой: допросить ее без применения спецсредств и проверить, о чем она захочет солгать или умолчать, а о чем постарается предоставить принципиально иную информацию, чем ее накаченный наркотиками приятель. Кроме того, показания под «х-2а» все равно следует чередовать с сознательными.

— Назовите ваши имя, — ровным голосом произнес Армилл.

— Ярвенна, — сказала девушка. — Меня назвали в честь покровительницы Даргорода.

— Ярвенна — и все? — перебил Армилл. — У вас есть фамилия?

— Семейное имя? — переспросила она, мгновение подумав. — Мои родители живут в деревне Лесная Чаша под Даргородом, работают в общине хлеборобов. У нас принято называться по месту рождения: Ярвенна из Лесной Чаши.

— Хорошо, — согласился Армилл. — В честь кого, вы говорите, вас назвали?

— В честь небожительницы Ярвенны, которой в старину поклонялись в Даргороде, — ответила девушка. — На главной площади города ей построен соборный храм… Как бы вам объяснить? Культ премудрой и дивной Ярвенны — это культ матери, целительницы, спасительницы, жены. Ее у нас зовут "даргородской хозяйкой".

— Что ж… — Армилл усмехнулся. — У вас как-то принято, я смотрю, поклоняться женщинам. Я имею в виду картину, что была в числе ваших подарков. Что вы хотели сообщить нам этой картиной? — Армилл подался вперед, внимательно смотря Ярвенне в глаза. — И вообще всем этим… — он хотел сказать «барахлом», но передумал. — Вообще именно таким набором вещей.

— Я объясню, — ответила Ярвенна. — Светописные снимки — это просто наш современный быт, я думаю, тут пояснять не надо…

— Оставим снимки в покое, — согласился Армилл. — С ними все примерно ясно: мирный труд, достижения науки и техники, праздники и будни… Расскажите лучше о картинах и гравюрах в книге. Что вы подразумеваете под этими сценами?

— Мы хотели донести до вас как можно больше сведений о нашей истории, нашем искусстве и наших взглядах, — сказала Ярвенна. — С чего мне начать?

— С небожителей.

— Небожительница в сиянии изображена на гобелене, — произнесла Ярвенна. — Ее имя — Девонна. Она полюбила человека, которого вы видите напротив нее, и стала его женой. Наше современное человечество — потомки небожителей и людей, вот что мы хотели сказать этим гобеленом.

— А что за девушка на картине? — Армилл указал в полотно. — У нее треугольные звериные уши.

Ярвенна чуть улыбнулась:

— Их называют земнородными. Это дети природы. В Обитаемом мире есть особые места, которые обладают порождающей силой. Их сила еще не совсем изучена. В зимний и летний солнцеворот в некоторых локусах появляются на свет существа, которых мы называем лесовицами, дубровниками, полевицами, озерниками, вьюжницами и вьюжниками. Большинство земнородных похожи на людей. Но есть и иные: например, ночницы — светящиеся ночные бабочки, или горный змей, который спит в глубине хребта Альтстриккен. Родство человечества с Обитаемым миром мы понимаем в прямом смысле: с очень давних пор люди вступали в браки с земнородными, конечно, имеющими человеческий облик. Это родство расширило возможности людей в общении с природой…

Еще древними книжниками земнородные расценивались как проявление желания Обитаемого мира породниться с людьми. Мир приглашал людей родить общих потомков. У нас есть опера "Берест и Ирица". Эти герои — даргородский крестьянин и лесовица — стали в нашем искусстве примером сильной и преданной любви.

В большинстве из нас, современных людей Обитаемого мира, течет хоть толика крови земнородных, — продолжала Ярвенна. — Наша семья деревенская, и у меня мама — полевица: полынница. Такое близкое родство встречается редко. И видите, — девушка подняла соломенную прядь волос. — У меня острые уши. Это признаки земнородных. Так называемые зооморфные признаки. Как будто мир в своих созданиях не смог окончательно преодолеть «звериный» облик.

Армилл пристально посмотрел на девушку. Ее кошачьи уши были покрыты густым пушком того же цвета, что и волосы. "Любопытно, много там таких недочеловеков?.." — подумал службист.

У этих шатающихся по мирам чужаков странные верования! Парень с лицом работяги, который совсем одурел от «х-2а», выходит, небожитель, — то ли ангел, то ли языческий бог, — а девица… В другое время Армилл не удержался бы от иронии и спросил бы ее, не пляшет ли она с сатирами и кентаврами на поляне, но сейчас было не до смеха.

— Итак, после свержения верховного правителя люди, небожители и существа низшего пантеона в вашем мире остались без господина, породнились, и нарушилась иерархия рас? — подвел итог Армилл и криво усмехнулся.

— Да. А теперь, когда я ответила на ваши вопросы, скажите мне, где Сеславин? — спросила Ярвенна.

— С ним все в порядке, вы скоро увидитесь. Ответьте мне сначала еще на пару вопросов, — Армилл не позволял девушке уклониться от темы. — Вы и ваш спутник. Кто вы такие? Какую подготовку получили для переброски в иной мир?

— Сеславин — строитель, он закончил ремесленное училище. Занимался философией и историей, был вольнослушателем университета в Даргороде. Ветеран Хельдерики… — сказала Ярвенна.

— Он воевал? — насторожился Армилл.

Ярвенна улыбнулась:

— Нет, у нас давно не было войн. Два года назад от оползней и наводнения пострадали города в Хельдерике. Даргород выслал дружественную помощь, несколько добровольческих артелей.