Дженни, Дженни, о чем теперь тебе поют лягушки

Она почти забыла об Уилларде Эллисоне, когда неожиданно услышала позади рокот тяжелого грузовика. Ночь была теплой, стекла машины опущены, и она даже наслаждалась ночным хором лягушек, квакавших в придорожных кюветах. Похоже, они мне аккомпанируют, подумала она с улыбкой.

Рёв дизеля моментально прогнал всю беззаботность. Она глянула в зеркало заднего вида — но не увидела ничего, кроме пустого шоссе. Звук нарастал, он становился все ближе и ближе, и Дженни понимала, что должна от него оторваться. Она до упора втопила педаль газа.

Маленький автомобиль рванулся вперед как испуганный олень; менее чем за секунду стрелка спидометра скакнула с 35 до 70 миль — Дженни даже не успела среагировать. Она понятия не имела, какую скорость может выжать ее машина. В конце концов, она успела посидеть за рулем даже меньше суток, когда этот проклятый трейлер, что сейчас гонится за ней, вышиб её с дороги. О Господи, охнула она про себя, я даже не знаю, как управлять машиной на такой скорости!

Даже на 75 милях в час ей не удалось оторваться от грузовика — шум мотора неотвязно следовал за автомобилем.

Наконец, в первый раз за эти две недели, она увидела этот трейлер. В эту ночь луна не светила, и чудовищная махина была едва видна, какие-то еле-еле различимые очертания — но это был тот самый грузовик, вне всяких сомнений. Именно тот, что унес его в другой мир, когда он заснул за рулем, напившись кофе, щедро сдобренного кое-чем, что официантка взяла в аптеке. И сейчас он был за рулем, укоризненно глядя на Дженни из кабины своего левиафана.

Она видела, как он покачал головой, как бы говоря: — Дженни, Дженни, не стоило так поступать. Нет, малышка, не стоило. В конце концов, я более чем оплатил ремонт твоей машины.

— Я знаю, что ты это сделал! — закричала она, пытаясь удержать руль. — Господи, Боже мой, Уилли, я знаю, что ты заплатил за ремонт. Но я бросила снотворное тебе в самую первую чашку кофе, и ты ее уже выпил. Я просто хотела, чтобы ты почувствовал, что это такое — несчастный случай.

Его ревущий голиаф и ее маленькая машинка неслись по шоссе бок о бок, в каких-то дюймах друг от друга. Он опять покачал головой: — Тебе стоило прислушаться к моим словам, когда я просил тебя выйти за меня замуж. Маленькая резвушка, вроде тебя и большой медведь, типа меня — эх, какая была бы пара. Нам бы всяко было весело друг с другом! Твоя попытка убить меня — это был самый глупый шаг в твоей жизни, дурашка.

— Пока, малышка, — сказал он и начал хохотать. И все это время, пока маленький автомобиль летел с трассы в кювет, и далее в болото, полное лягушек, она слышала раскаты его хохота, продолжавшиеся даже после того, как квакушки испуганно замолчали.

Это было последнее, что она услышала в своей жизни.

© С.Карамаев, перевод.