Девять золотых нитей

Ей ответила Ласта. Тихим голосом, низко опустив голову, словно признаваясь в совершенном проступке, девочка сказала:

— Это все сны, госпожа моя. Мне все время снился один и тот же сон, и каждый раз я видела все яснее и яснее…

— Бабушка Ласты была одной из Мудрых, — вмешался Тиффин. — И все у нас на Четвертой излучине считали, что у Ласты тоже есть этот дар. Во сне Ласта всех нас увидела именно в этом замке!

Марсила улыбнулась и обняла смутившуюся Ласту за плечи.

— В наше время мало кто обладает тем даром, каким обладали Мудрые. Но когда мы жили в Дальней башне, то нашли там записи… И в них говорилось… В общем, нам все равно больше некуда было идти. Вот мы и решили пойти в тот замок, что Ласте приснился. — Лицо Марсилы вновь стало грустным и каким-то безжизненным. — Во всяком случае, тогда демоны еще не пробовали пробраться в горы. Когда мы отыскали это место, то поняли, что судьба все-таки к нам благосклонна. Пусть хоть чуточку. Там в долине есть одичавшее стадо, есть даже несколько клочков земли, где еще растет пшеница, так что мы собираем «урожай». И фрукты там тоже есть. А еще… это место… Нам всем отчего-то казалось, что оно предназначено именно для того, чтобы послужить нам убежищем.

— Вот как? Значит, вами руководили сны! — Лета придвинулась к Ласте и коснулась головы девочки своим посохом. Сверкнула голубоватая искра. Лета улыбнулась. — Ну что ж, сновидица, ты отлично поработала! И теперь все будет хорошо. Вот только тебе не дано понять, как это случится.

И она вновь и вновь пытливо всматривалась в лица детей, надолго задерживая взгляд на каждом. Да, это действительно было начало.

— Вы правы, — помолчав, сказала она. — Это место и предназначено для таких, как вы.

Все они были из разных семей, из разных слоев общества, эти юные саженцы, и все же корни у них были одинаковыми, она поняла это с первого взгляда. Даже волосы у них, спутанные, нечесаные, немытые, были одного цвета — одинаково светлые, пепельные, — и глаза тоже светились одинаково и были ясными, светло-серыми, точно сталь клинка. Да, старое племя все-таки выжило, хотя семена его и разметало ветром во все стороны!

Лета сняла свой заплечный мешок, положила его на стол и распустила стягивавшую горловину веревку. Из мешка она достала один большой сверток с вяленым мясом и второй — с сухими травами.

В большом котле над очагом уже что-то варилось, исходя паром, и Лета не сомневалась: они не упустили возможность поохотиться днем. Подтолкнув к ним сверток с едой, она как бы сделала свой вклад в общий котел. Дети внимательно наблюдали за нею.

— У путника в заплечном мешке найдется немного, но все же и это немногое может послужить добавкой к общей трапезе. Да и обычай того требует, — сказала она.

Марсила смотрела на Лету во все глаза и после ее слов, несмотря на то что была одета в мужские штаны с заплатками из звериных шкур, в знак благодарности склонилась перед ней в глубоком реверансе, как того требовал этикет от дочери богатого и знатного человека, и с достоинством промолвила:

— Если это твой родовой замок, госпожа моя, то прими нашу благодарность за предоставленное нам убежище.

Учтивые слова. Но по глазам девочки было видно, что вопросы так и роятся у нее в голове.

Однако первой задавать вопросы стала все же не Марсила, а Алана, и голос ее при этом звучал почти обвиняюще:

— Ты одна из них! Значит, это действительно твой замок?

— А что ты знаешь о них, детка? — Одним движением Лета сбросила плащ. Ее узкие, заправленные в сапоги, «мужские» штаны и жилет были примерно того же темно-зеленого цвета, что и поросшие мхом стены замка.

— Они обладают невероятным могуществом! — сказала Алана, прижимая к себе Робара. — И какие-то неведомые силы позволяют им править. Никто не может противостоять им! Как и демонам.

Лета сняла с крюка, вбитого в стенку очага, черпак и посмотрела на девочку.

— Значит, эти силы дают такую же власть, какой обладают демоны? Так теперь о них говорят?

Алана довольно долго молчала, потом вся вспыхнула и заговорила, волнуясь:

— Только они… не охотятся на людей!.. Они не… убивают!..

— Они охраняли нас! — вмешалась Марсила. — Пока они оставались здесь, смерть сюда даже заглянуть не смела!

— Но почему же они отсюда ушли? — спросил один из близнецов, присаживаясь на корточки у огня. — Если у них были такие твердыни, как эта, и они правили всей страной, то почему они так поступили?

Лета неторопливо помешала варево в котле, не глядя на мальчика, а потом промолвила:

— Эта земля очень стара. В ней покоятся корни многих народов. И с течением лет другая кровь начинает играть главенствующую роль.

Впервые за все это время заговорил Орффа:

— Значит, сейчас главенствующую роль будут играть демоны? Ты ведь это хотела сказать, госпожа моя? — В голосе мальчика звучал яростный вызов, да и смотрел он на Лету сердито.

— Демоны? — Лета по-прежнему смотрела не на детей, а на огонь и котел, исходивший паром. — Да, на этой земле в данный момент правят демоны.

Марсила придвинулась ближе.

— Значит, мы тоже должны считать их своими правителями? Да? Скажи честно, бывшая Хранительница!

Лета вздохнула.

— Да, придется пока считать их правителями.

Она наконец повернулась к детям лицом. К детям? Если не считать Робара, то в их лицах, в их глазах детского было совсем мало. Слишком много им уже довелось пережить; слишком мало они видели хорошего в своей жизни. Но и это было частью работы по созданию Пути; именно так требовалось Ткачу переплести нити… И во мраке за спиной каждого из этих детей слабо маячило видение иного будущего.

— Зачем же ты пришла сюда, госпожа моя? И последуют ли за тобой другие? — с надеждой спросил ее Орффа.

— Я пришла потому, что была призвана. Но я одна. — Она сказала им правду. — Мои… Мой народ перебрался в другие места. Похоже, я одна навечно привязана к этому месту и к этому времени.

— Это какое-то волшебство! — И Тиффин указал на ее посох, что лежал на столе. — А теперь ты одна против многих. Эти проклятые всадники захватили земли от Дальней реки до моря, от подножия горы Смор до Глубокой Иены!

Лета внимательно посмотрела на Тиффина. Макушкой со стоящими торчком волосами он едва доставал ей до плеча, но крепкие ноги его стояли твердо, чуть расставленные в стороны; кулаки были с вызовом уперты в бока.

— Ты говоришь со знанием дела… — заметила она.

И удивилась: мальчишка улыбался.

— Да, мы кое-что узнали, но только не с помощью колдовства, госпожа моя! Ты нашла нас тут и, наверно, решила, что мы все время тут и торчим? Однако и у нас есть кое-какие возможности, чтобы узнать, что творится за горой, — и совсем не с помощью снов!

Лета прикусила губу. Она вполне верила тому, на что он намекал. Этот мальчик действительно вырос в этих горах, а не на побережье и многому успел здесь научиться; молодые все схватывают быстро, особенно когда в том есть необходимость…

— Ну что ж, это значит, что вы использовали глаза и уши с пользой для себя. — Она коротко и одобрительно кивнула. — И это хорошо. Что же вам удалось узнать «без помощи колдовства»?

Орффа, сердито оттолкнув Тиффина, не дал ему ответить и буркнул:

— Вполне достаточно.

— А демоны вас тут не тревожили? — спросила Лета.

— Они послали сюда отряд своих разведчиков, — снова заговорила Марсила. — Они пробирались по той же морской дороге, что и ты, но там неожиданно случился обвал, тропу завалило, и им пришлось разбить лагерь и переночевать…

Тут Тиффин заулыбался во весь рот; близнецы тоже.

А Марсила продолжала:

— Им очень… не понравилось то, что они увидели и услышали той ночью. Нам они тоже очень не понравились, но мы догадались, что они вроде бы охотятся совсем не за нами. В общем, они разбежались… А некоторые бросились в реку. Гуртен сразил одного стрелой — он у нас отличный стрелок, а двоих или троих мы забросали камнями. Нам очень хотелось добыть оружие, но река все забрала себе. И их тоже. А нырять мы не осмелились. Но с тех пор они той дорогой не ходили ни разу. И дело было не в нас. Не только в нас… — Марсила помолчала. — Нет, здесь было что-то еще… Мы это все время чувствовали. Хотя оно никогда не пыталось нами завладеть… Оно действовало только против них…