Олаф, глупый король (СИ)

  - Да, ваше величество. Даже лучшим из королей не помешало бы побыть какое-то время шутами.

  Король хохотнул, но захлебнулся дыханием, сжал кулаки и крупно затрясся. Советник, шут и лекарь стояли возле постели, не зная, чем помочь, или хотя бы облегчить страдания. К счастью, король не промучился долго. Смех прекратился, дрожь усилилась и быстро переросла в конвульсии, изо рта короля пошла пена, и, мгновения спустя, все было кончено.

  Харальд Веселый был мертв.

  3.

  Сцена молчания затянулась. Харальд не дышал уже пять минут, а никто не мог проронить и слова.

  - Король умер... - скорбно проронил советник и поклонился, хотя Олаф готов был поспорить, что спина и шея советника не могут гнуться принципиально.

  - Да здравствует король. - как бы нехотя подхватил шут, и поклонился Олафу.

  Советник горько усмехнулся:

  - Эта история и так напоминала фарс, но сейчас, когда Королевским возвестителем стал шут... По-моему, это очень знаково. Идемте... Ваше величество. - это он сказал Олафу, слова "ваше величество" дались советнику с большим трудом, - Времени мало. Все надо сделать быстро.

  Троица покинула королевскую спальню, и вокруг обалдевшего Олафа закружился целый водоворот событий. Его схватили в охапку и чуть ли не волоком потащили по замку в сторону тронного зала, попутно срывая старую одежду и одевая новую, подстригая на ходу ногти, умывая и вылавливая вшей из волос. Когда Олаф мельком глянул в зеркало, то не узнал сам себя.

  Его пронесли по замку, и вытолкнули в огромный тронный зал, освещенный десятками факелов. Там уже ждали - несмотря на поздний час, было не протолкнуться от народа. Пестрые наряды купцов, благородные одежды знати, доспехи выстроившихся вдоль красной ковровой дорожки гвардейцев, факелы, гобелены и знамена на стенах - все это как молотом ударило по голове несчастного Олафа, и окончательно уничтожило остатки осознания происходящего.

  Рядом возник советник, и буркнул мрачно на ухо:

  - Идите по ковровой дорожке к трону. Там все объяснят. Живее, ваше величество.

  Олаф, спотыкаясь о слишком длинные для него полы мантии, пряча глаза от чужих взглядов - ироничных, недоумевающих, а, порой, и откровенно злобных, плелся к трону так, будто всходил на эшафот.

  Возле трона его ожидал все тот же Хельги, но в праздничном одеянии, тиаре и с золотой виселицей на груди. Хельги стоял рядом с небольшим столиком у подножия трона. На столике стояла небольшая глиняная плошка со святой водой и лежала бордовая подушка, на которой покоилась корона Мнморта.

  - Преклони колено. - шепнул Хельги, и начал церемонию.

  Глядя все в ту же книжечку, он читал сопутствующие случаю молитвы и щедро орошал Олафа святой водой так, что тот полностью промок.

  - Во имя Всесоздавшего, Сына его, и Дыхания святого. Аминь. - на голову Олафу опустилось что-то тяжелое, и тот понял - это корона, - Встань же, Олаф, сын Харальда, король Мнморта. - Олаф поднялся, повернулся, и оглядел многолюдье, собравшееся в тронном зале.

  Некоторые закричали "Да здравствует король Олаф", но подавляющее большинство стояло молча и угрюмо смотрело по сторонам.

  - Сядь на трон. - подсказал Хельги Олафу, и тот поднялся по ступенькам, снова едва не запнувшись о мантию.

  Как только зад новоиспеченного короля коснулся трона, раздался зычный голос усача в доспехах: - Церемония окончена! Расходитесь по домам! Праздник будет завтра!

  Люди начали выходить, подгоняемые гвардейцами, и вскоре в тронном зале остались лишь Олаф, советник, Хельги, да тот самый усач в доспехах.

  - Ваше величество! Капитан Мнмортской гвардии Сигурд! - представился он, и отсалютовал, - Гвардия приведена к присяге, и готова выполнять любые приказы Вашего Величества. Пограничная стража будет приведена к присяге завтра утром. Разрешите идти? - добавил он усталым голосом, и Олаф подумал - сколько же всего этот человек переделал за последние несколько часов?

  Олаф кивнул, глядя куда-то в пространство, и все еще полностью не переварив произошедшее.

  - Уже поздно, ваше величество, а завтра предстоит много дел. - подал голос советник, - Желаете ли пойти в малую опочивальню, или подготовить опочивальню старого короля?...

  - М... малую... - едва сумел выдавить из себя Олаф, и тут на него, наконец, нахлынуло понимание всего, что с ним произошло.

  Еще пару часов назад он сидел и пил пиво с Карлом-Жлобом, а сейчас сидит на троне Мнморта, на его голове корона, а личный советник спрашивает хочет ли он, король Олаф Глупый, пойти спать, чтобы завтра, на свежую голову, приступить к государственным делам, о которых он не имеет ни малейшего понятия.

  Олаф обмяк на троне, откинулся на спинку, и все, что смог сказать, это:

  - Ну обалдеть...

  4.

  Олаф спал. Ему было мягко и тепло, на пухлых губах играла улыбка, а сны были светлы и безмятежны. В 6 утра он проснулся с мыслью, что надо выгонять коров в поле, и тяжело вздохнул, увидев, что вчерашнее приключение не было пьяной галлюцинацией. Он спал не у себя дома, а в малой королевской опочивальне Мнморта.

  Олаф тихо поднялся, оделся (ах, эти королевские шмотки - вышивка, жемчуга, меха - залюбуешься), и захотел, было, выскользнуть из спальни незамеченным, но за дверью стояли два гвардейца, дремавших, опираясь на алебарды. При виде королевской особы они сразу же, громыхнув доспехами, как кузница, в которую ворвался вепрь, встали по стойке смирно, (отчего Олаф дернулся), сделали морды ящиками, и всем видом показали готовность сберечь покой Его Королевского Величества.

  - Доброе утро! - буркнул Олаф, и, прижимаясь с непривычки к стене, начал спуск с башни. Где-то на середине он услышал доносящийся снизу истеричный перезвон колокольчика, сменившийся топотом поднимающихся по лестнице ног.

  Топот приближался, и, в конце концов, превратился в трех слуг - старика в ливрее, мальчишку-поваренка с подносом и старуху-горничную в грязном белом фартуке с дыркой и чепчике.

  - Ваше величество?... - вопросительно сказал старик, и замер, удивленно глядя на Олафа. Олаф молчал и также вопросительно смотрел на старика. Возникла неловкая заминка, которую прервала старуха:

  - Ваше величество уже оделись! - удивилась она, - Кушать изволите? Мы вам, вот, завтрак несем...

  - Кушать... - эхом повторил за старухой Олаф, прислушиваясь в ощущениям внутри и присматриваясь к подносу. На подносе стояла большая глиняная тарелка с яичницей, жареными колбасками и кружка пива. Все это выглядело аппетитно и очень вкусно пахло.

  - А... Где можно?.. - спросил робко Олаф, и старуха немедля ответила:

  - Так где хотите, ваше величество! Хотите - в спальне, как старый король, хотите - в зале! Ой! - спохватилась горничная, - Про старого короля я, наверное, зря...

  - Давайте в зале. - Олаф начал понемногу осваиваться, - И... Можно послать кого-нибудь ко мне домой?.. Мне корову надо... В поле... - к концу фразы Олаф снова жутко застеснялся и покраснел.

  - Можно! Можно, ваше величество! Сию же секунду! - старик отвесил поклон и умчался вниз по лестнице.

  Олаф с горничной и мальчишкой-поваренком направились следом.

  После завтрака Олафу стало немного лучше. Пиво было превосходным, сосиски с яичницей настроили на оптимистический лад, и Олаф перестал думать о том, как неплохо было бы сейчас прыгнуть с башни или броситься на фамильный меч.

  - Ваше величество! К вам в дом отправлены двое слуг для ведения хозяйства. И советник Вегард просил передать, что нижайше просит Вас посетить королевский кабинет! - старый лакей умело гнул спину, - Разрешите идти?

  - Да-да. - Олаф поморщился. "Нижайшая просьба" со стороны советника явно была подколкой. - Проводите меня до кабинета, уважаемый. - хмуро пробурчал новоявленный король, - А то я не знаю где тут что находится.