Черный Клан. Трилогия (СИ)

 Неужели все социальные отношения можно свести к этой убогой модели «хищник — жертва»?

 Я почувствовал, что окончательно запутался с самоидентификацией. Неужели нет третьего варианта?

 Взглянув на часы, я вздрогнул. Половина шестого. То-то вокруг так тихо. Народ потихоньку разбредался уже часов с пяти, а к семи оставались только те, кто хотел бесплатно посидеть в Сети. Так тут все жили: приходили в институт часам к десяти, пили чай, трепались, ходили «в гости» из отдела в отдел, потом долго обедали, потом снова пили чай, а там и домой пора. Вначале, когда я только сюда устроился, меня это возмущало, потом стало безразлично, а теперь я и сам поступал так же.

 — Леша, ты еще долго? — спросила, пробегая мимо, самая ответственная из наших теток. — Я ключи на стол кладу, потом занесешь их на вахту, ладно?

 Я молча кивнул, продолжая упрямо таращиться в экран монитора. Сердце вдруг пропустило удар. Я готов был поклясться — бессмысленные ряды значков на миг сложились в нечто осмысленное… И тут же снова распались на хаотические потеки.

 — Стой! — воскликнул я. — Стой, сволочь!

 Тут внутри экрана что-то ярко вспыхнуло, хлопнуло, и он погас. Навсегда.

 Запахло горелой пластмассой.

 Дверь, которая только-только закрылась за уходящей коллегой, снова приоткрылась.

 — Леша, это вы мне? — раздался дрожащий от незаслуженной обиды голос.

 — Ну е-мое! — рявкнул я, стукнув по столу кулаком.

 Дверь быстро закрылась. В коридоре что-то затрещало. Раздался испуганный вскрик и торопливые удаляющиеся шаги.

 «Надо во всем видеть позитив, — наставительно сказал я себе, вставая из-за стола. — Зато теперь, наверно, новый монитор поставят. Жидкокристаллический. И буду как белый человек!»

 Из коридора теперь доносились громкие голоса и ругань. Я с любопытством приоткрыл дверь, и все стало понятно: свет вырубился и там. Народ, кто хихикая, кто возмущаясь, на ощупь пробирался к лестницам. Высказывались различные догадки, порицалась жадность начальства, пятнадцатый год не чинившего проводку, предсказывался скорый пожар, в котором мы все и сгорим к чертям вместе с институтом. Общее мнение было таково: почему бы этому свету не отрубиться часика на два-три пораньше?

 Я просочился сквозь толпу в гардероб, с трудом нашел в потемках свою куртку и отправился на проходную.

 Но все равно — не оставляло ощущение, что я упустил что-то важное. Подошел к границе чего-то, но не увидел… и теперь слепо топчусь рядом, а потом начну удаляться, так и не поняв, что прошло мимо меня.

 Глава 2

 ЗНАКОМСТВА НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ

 Когда я вышел из НИИ на улицу, снег с дождем уже прекратились. Тяжелые низкие тучи, подсвеченные с изнанки красноватым отражением городских огней, быстро неслись в небе. Внизу ветра почти не ощущалось. Зато все блестело от воды, как лакированное. Решетки, фонарные столбы, скамейки, асфальт, зонты и куртки прохожих… В мире не осталось вообще ничего сухого.

 «Март — с водою», — вспомнил я примету, еще из школьного учебника по литературе. Да уж, воды тут хватало во всех видах. Сырой ветер пах бензином. В воздухе висела водяная пыль, с неба моросило.

 Яркие огни, дрожащие расплывчатые контуры, сочная чернота. Нереальный мир.

 Что же все-таки промелькнуло там, на экране?

 Показалось? А если нет?

 Главное, оно там мелькнуло буквально на долю секунды. Я все равно не успел бы прочитать…

 Вот бы отмотать память назад, как видео, и нажать на паузу!

 Я остановился перед пешеходным переходом, дожидаясь зеленого сигнала светофора. На тротуаре коварно поблескивали тающие наледи. Машины, проезжая, поднимали за собой метровый шлейф грязной соляной каши.

 Я чуть попятился, прикрыл глаза и начал вспоминать.

 Итак, я сидел за столом, тупо глядя в монитор, и размышлял о природе хищников…

 Неторопливо щелкали часы на стенке…

 За спиной кто-то быстро прошел. Звякнули ключи о стол…

 «Леша, ты еще долго?»

 В системном блоке под столом загудел кулер…

 «…занесешь ключи на вахту?»

 Стоп!

 Чуть раньше, чем отреагировало тело, мозг уже зафиксировал что-то осмысленное. Нечто, несущее информацию…

 Вот оно. Не фраза. Образ!

 Я замер на месте, закрыл глаза и даже задержал дыхание, боясь вспугнуть воспоминание.

 Перед глазами дрожала выхваченная из мутного потока бесчисленных одинаковых мгновений зеленоватая картинка. Та, в которую на миг сложились бессмысленные знаки.

 Цветок. Во всяком случае — растение. Оно напоминало ряску. А еще точнее — листик клевера. Счастливый четырехлистник — трифолиум. Но с восемью лепестками. А точнее — с четырьмя сдвоенными лепестками на каждой стороне.

 Гм… и что это означает?

 Я нахмурился. Нутром чувствовал — что-то все равно упускаю. Нечто осталось незамеченным — точнее, замеченным, но не осознанным. Возможно, самое главное…

 Глубоко вздохнув, я остановил дыхание и начал вспоминать еще раз, сначала.

 Кажется, даже сердце стало биться медленнее, чтобы не мешать концентрации.

 …размеренное щелканье секундной стрелки…

 …тихое гудение кулеров в соседних компьютерах…

 …прерывистый стук капель по оконному стеклу…

 …неровное мерцание монитора… (Напряжение скачет? Почему?)

 «…занесешь ключи на вахту?» и… движение тени на мониторе… (Что такое? Откуда?)

 Ах, да. Это же мое отражение в стекле. Мониторы у нас устаревшие. Сколько раз просили поменять — хоть бы хны. Итак, вот ползет загадочный скринсейвер, и сквозь него просвечивает овал лица…

 Не было никакого послания от инопланетян.

 Восьмилистник светился вовсе не на экране, а у меня на лбу!

 Откуда-то издалека доносились возмущенные возгласы и гудки машин. Я — медленно-медленно — моргнул, возвращаясь в реальный мир.

 И обнаружил, что стою на «зебре» посреди проезжей части. Поток автомобилей тоже стоял — видимо, ожидая, когда я наконец соизволю убраться с дороги. Что интересно, ближайшие машины не сигналили. Я отчетливо видел лица водителей — какие-то растерянные, а точнее, обалдевшие. Разъяренное бибиканье доносилось из дальних рядов, где меня не видели и не понимали, в чем проблема. А пробка-то скопилась изрядная. Сколько ж я тут простоял? И как я тут оказался?

 — Блин, — пробормотал я, обращаясь к водителям. — Как неловко получилось-то. Ну извините, ребята! Спасибо, что не стали давить!

 Никто меня не только не обматерил, но даже не шевельнулся. Водители дружно таращились в мою сторону, как загипнотизированные. На миг показалось, что они вообще меня не видят. Точнее, что-то видят, но не меня.

 Стало тревожно. Может, у меня за спиной что-то стряслось? Я быстро обернулся и увидел кучку пешеходов, застывших на краю тротуара. Выражение лица у всех без исключения было абсолютно одинаковое. Такое же, как у водителей.

 Ощущение абсурда нарастало.

 Что это они все тут стоят с такими лицами? Что за наваждение? Почему никто не уезжает?

 «Надо немедленно сваливать отсюда, — шевельнулась мысль. — Иначе случится что-то нехорошее».

 Непонятно только — со мной, с толпой или с окружающим миром.

 Позади меня раздался резкий звонок — так близко и так громко, что я аж подпрыгнул. Обернувшись, я увидел за спиной трамвай. Непонятно, как я не заметил его раньше, но оказался он тут как нельзя более кстати. Трамвай как раз отъезжал с остановки. Передняя дверь была приоткрыта и подвязана изолированным кабелем — судя по всему, просто чтоб не отвалилась на ходу. Не раздумывая ни секунды, я вскочил на подножку.

 Внутрь я пробираться не стал, оставшись на ступеньке. Трамвай с бряканьем и лязгом набирал скорость. Заколдованная толпа осталась позади. Я перевел дыхание и быстро взглянул на свое отражение в ближайшем стекле. Никакого восьмилистника у меня на лбу, естественно, не было. Почему-то я совсем этому не удивился.