Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — Эй, Ники, Грег не одобрит, что ты пьешь пиво с этим парнем!

 — Никто не смеет указывать мне, что делать и с кем встречаться! — вскинулась Ники. — Если Грег против, он сам мне об этом скажет!

 — Грегу по фигу, с кем ты встречаешься, — безжалостно сказал байкер. — Но ему не понравится, что ты выбалтываешь случайному собутыльнику вещи, которые его не касаются.

 — Это кто тут случайный собутыльник? — возмутился я.

 Байкер меня опять проигнорировал.

 — Пошли-ка отсюда!

 Я думал, Ники сейчас вспыхнет, но, к моему удивлению, она сказала примиряющим тоном:

 — Да забей, Валенок. Ничего такого я не разболтала. Выпей с нами, Леша угощает.

 — Ага, щас, — расхохотался я, в душе вскипая от негодования. — Отвали, как там тебя, Ботинок! Тебя сюда никто не приглашал!

 — Леша, замолчи! — крикнула Ники.

 Но было поздно.

 Байкер повернулся и вдумчиво осмотрел меня с ног до головы. Меня пробрала дрожь от его взглядам Глаза у него были жуткие — маленькие, неподвижные и холодные. Да еще и с сумасшедшинкой. Глаза крокодила. Или психа.

 Чокнутая рептилия в центнер весом спросила меня:

 — Что ты сказал, красавчик? «Отвали»?

 — Вот именно. Она пришла сюда со мной и со мной уйдет! — твердо заявил я. — Понял, толстяк?

 Байкер неожиданно заухмылялся, как будто предвкушая нечто очень веселое.

 — Я не толстый, — щерясь, сказал он. — Я — полный.

 — Полный, ну-ну. Вон брюхо качается!

 — Это не брюхо. Это мое тайное оружие — Молот Асов!

 Продолжая мерзко улыбаться, он двинул меня — пузом. Я сам не понял, как вылетел из-за стола и растянулся во весь рост на зеленом ковролине.

 Тем временем Валенок втиснулся на мое место и демонстративно отхлебнул из моей кружки.

 За соседними столиками сдержанно захихикали. А потом предвкушающе замолчали.

 Я встал. Тщательно отряхнулся и направился к столу.

 Есть у меня одна дурацкая привычка. Бороться за правду и получать по тыкве. Причем в ситуациях, когда явно ничем нельзя помочь. Например, один против пяти. Заканчивается дело обычно тем, что я ничего не добиваюсь, а жертва все равно получает все, что ей причитается, и я вместе с ней за компанию. Потом, естественно, я же оказываюсь во всем виноват.

 Я сам не нарываюсь, нет. Но если меня провоцируют… Оскорбляют на глазах у девушки, которой я хочу нравиться…

 Бугай Валенок меня не провоцировал. Он просто со мной не считался. Ему казалось, что если он на меня плюнет, то я утону.

 И меня уже не волновало, что он выше меня на голову, в два раза шире в плечах, а руки у него как у меня ноги. Я просто схватил свою кружку, выплеснул ему в морду «Гиннесс» и приготовился умереть.

 Погибель пришла в виде ослепительной вспышки света. В голове что-то хрустнуло. Когда сияние погасло, и мне удалось приоткрыть правый глаз, я обнаружил, что опять лежу на ковролине. Вся левая половина лица не чувствовалась. Левый глаз ничего не видел.

 — Эй, немочь, ты жив? — раздался сверху голос. — Скорую вызвать?

 Валенок стоял наклонившись надо мной. Такой случай я не мог упустить.

 — Я просто дал тебе фору!

 Распрямив ноги, как пружины, я шарахнул его двумя сразу в челюсть.

 Голова Валенка мотнулась, он покачнулся, но не упал. Зато он наконец обозлился. Что-то случилось у него с глазами, от чего они стали еще хуже, чем раньше. Они отчетливо пожелтели, а зрачки стали вертикальными, как у кота. Меня вдруг охватил какой-то животный страх, руки и ноги ослабели. Словно я купался в озере, и передо мной вынырнул крокодил.

 Издалека, словно через слой ваты, донесся вопль Ники — такой странный, что я решил, что он мне чудится:

 — Не убивай его! Вспомни о гвоздях!

 Валенок не подал вида, что услышал крик Ники. Он сгреб меня с пола, без всяких видимых усилий поднял над головой, как таран, раскачал и отправил в полет.

 Внизу промелькнули столики и бледные лица посетителей. Позади послышался звон стекла — кажется, в полете я задел еще что-то. Потом раздался грохот, треск и нестройный аккорд. Казалось, в меня воткнулось несколько сотен ножей. Я взвыл, заглушая восторженный вопль Ники:

 — Йес! Всегда мечтала посмотреть, как оно устроено!

 Если Валенок рассчитывал, что я живописно воткнусь головой в пианино, то немного перестарался — оно развалилось целиком.

 Несколько минут я барахтался среди струн, оклеенных войлоком молоточков и острых лакированных щепок. Валенок нависал надо мной, скрестив руки на груди, и ждал, что я буду делать дальше.

 Я стиснул зубы и встал, превозмогая боль. Вокруг царил полный бардак. Все было разбито и переломано, на полу хрустело стекло. Музыка затихла. Немногочисленные посетители, не успевшие удрать, жались по стенкам и выглядывали из-под столов. Бармен куда-то слился.

 Неужели это все устроил я?!

 — Извините, — выдавил я, покачиваясь. — Сейчас я…

 И умолк. Ну что тут скажешь?

 «Приберусь?»

 «Компенсирую?»

 Последняя мысль привела меня в ужас.

 В бар заглянул охранник, увидел Валенка и сразу спрятался. Я увидел в отражении дверного стекла, что он быстро жмет на кнопки телефона. «В ментовку звонит!» — понял я. Вдалеке замаячил зловещий призрак РУВД.

 Валенок, видимо, тоже заметил охранника, потому что вытащил меня из обломков пианино и поволок наружу.

 — Наконец-то ты начал сражаться всерьез! — прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из его удушающего захвата. — Теперь я покончу с тобой моим новым суперприемом!

 Валенок хмыкнул.

 — Меня восхищает твоя воля к победе!

 И он легонько стукнул меня по куполу. Я отрубился. На этот раз надолго.

 Очнулся я от холода, открыл глаза и обнаружил, что лежу в луже. Я с проклятием приподнялся. Мир перед глазами подозрительно покачивался. Вокруг было темно и сыро, дул ветер, моросил дождь. Откуда-то издалека доносилась музыка и звуки милицейской сирены.

 — …ну и зачем ты его склеила? — услышал я рядом бас Валенка. — Не понимаю! Задохлик какой-то…

 Ники что-то резко ответила.

 Я сел, застонав от пронзившей голову боли. Холодная вода затекла мне за воротник, вся спина промокла.

 — Смотри, живой! — удовлетворенно сообщил Валенок. — А ты боялась!

 Ники с Валенком стояли в паре шагов от меня и с интересом смотрели, как я пытаюсь встать. Не удивлюсь, если Валенок нарочно положил меня в лужу, чтобы я побыстрее пришел в себя.

 Валенок курил, и огонек на конце его сигареты был единственным пятном света в ближайших окрестностях. Я далеко не сразу понял, куда они меня притащили. Потом дошло — на железнодорожную платформу «Старая Деревня». Не представляю, как они пронесли меня через турникет. Впрочем, скорее всего они влезли сюда со стороны рельсов. Но выбор был правильным. В такое время суток и в такую погоду на платформе не было ни единого человека. И что особенно радовало — никаких ментов поблизости. Видимо, от погони удалось оторваться.

 — Спасибо, ребята! — искренне сказал я.

 — За что? — удивилась Ники.

 — За то, что не бросили меня в пабе, — объяснил я. — Я бы до конца жизни не расплатился за это паршивое пианино…

 — Забей, — сказал Валенок добродушно. — Ну, ты в порядке? Тогда валим отсюда. Замерз как собака!

 Я мог бы рассказать ему, что такое по-настоящему замерзнуть. Но промолчал, чтобы он не решил, будто я жалуюсь.

 Мы перелезли через ограждение платформы (никто из них и не подумал мне помочь), спрыгнули на землю, пересекли пустырь и молча пошли вдоль улицы. Валенок вышагивал впереди, чеканя тяжелый шаг, словно статуя Командора. Меня шатало, как на палубе в шторм, из рукавов капала вода, исцарапанная кожа горела… Немногочисленные встречные прохожие при виде нашей компании менялись в лице и переходили на дальнюю сторону тротуара. Ники, косясь на меня, то и дело начинала хихикать.

 — Что смешного?! — не выдержал я.

 — Да так, — давясь смехом, сказала она. — Просто как вспомню пианино… Леша, а кто ты по гороскопу? Не по месяцу, по году…