Беда не приходит одна (СИ)

Высказав все это и бессильно взмахнув кулаком, монарх зашагал прочь. А на лестнице едва не столкнулся с другом-конфидентом, сэром Роланом. Не иначе, тот как раз направлялся в спальню.

Не столько молодой, сколь моложавый, Ролан сохранился получше короля. Оставшись в отличие от него стройным и подвижным. А за лицо, узкое и украшенное аккуратной черной бородкой, конфидента до сих пор считали привлекательным даже молоденькие дамочки.

Одно плохо: задумчивый взгляд делал конфидента не самым приятным собеседником на пирах, балах и светских приемах. Да и наряды личный друг короля предпочитал такие, что больше подходили для охоты или конных прогулок. То есть, скорее практичные, чем красивые.

— Это просто беда, Ролан, — не удержался и пожаловался конфиденту Лодвиг Третий, — сперва один пролез в замок и чуть не похитил мою Сабрину. Говорят, убить даже грозился… голову отрезать. Ну, его-то вроде отогнали… так ведь потом другой негодяй появился. И ожерелье выкрал… с изумрудом. Прямо из спальни моей девочки! А Гвардия, Гвардия… драконы ее пожри! Ушами прохлопала!

— Да. Я наслышан уже, — сэр Ролан, в отличие от своего коронованного собеседника, оставался внешне бесстрастным, — только вот сильно сомневаюсь, что негодяев было двое.

— Да ну! — с сомнением хмыкнул король, — и именно за этим ты спешил туда?

С этими словами он ткнул пальцем вверх. В направлении этажа, где размещалась спальня принцессы.

— Сообщить всей честной компании о своем гениальном предположении?

Слово «гениальном» Лодвиг Третий нарочно выделил, произнеся его с заметным сарказмом.

— Ну, гениальное оно или не гениальное, — невозмутимо отвечал конфидент, — но вот сомнение у меня есть. И не только оно. А поведать я собирался не кому-нибудь, а вашему величеству. Но коли уж мы встретились на лестнице… нужды подниматься в спальню не вижу. Разве что проведать принцессу.

— Сабрина в печали, — отрезал король, — сидит на кровати, обхватив колени руками. И молчит. Не думаю, что ты сможешь ее развеселить.

— Согласен, — сэр Ролан кивнул, — а раз так, то поговорить нам лучше на свежем воздухе. А здесь душно… башня ее высочества буквально пропиталась тревогой.

Оба спустились вниз. И вышли из башни в залитый солнцем двор. Неподалеку тренировались новички-гвардейцы под короткие, но громогласные команды ветерана.

— Я слушаю тебя, — кислым и слегка раздраженным голосом обратился Лодвиг Третий к другу-конфиденту.

— Еще раз повторю, ваше величество, — начал тот, — как я полагаю, тот, кто якобы пытался похитить принцессу — он же украл ожерелье с изумрудом. И именно ожерелье было целью его проникновения в замок.

— Объясни-ка, — потребовал король.

— Соль в том, что это глупо, — сэр Ролан усмехнулся, — пытаться похитить из столь неприступного замка что-то… или кого-то крупнее кошки. Если бы так называемый похититель не бросил принцессу и не дал деру… то смог бы, самое большее, выйти из башни. Но даже тогда его бы нашпиговали стрелами.

— Допустим…

— А с другой стороны, у меня просто язык не повернется назвать глупым человека, сумевшего проникнуть в замок незамеченным. Нет: он, определенно, мастер своего дела. А попытка этого, так называемого, похищения — тогда уж не глупость, но хитрость.

— Вроде сдачи без боя какой-нибудь малозначимой крепости, — пришло в коронованную голову неуклюжее сравнение.

— Скорее уж отвлечение сил противника осадой малозначимой крепости, — возразил на это конфидент, — враг отвлекается, изматывается. А мы тем временем войска подтягиваем. И ударяем с тыла.

— Как понимаю, удар — это треклятое ожерелье, — сообразил король, — вернее, цель удара. Но зачем? Кому какой-то прок от красивых камушков? Это ж просто бесполезное украшение!

— Ох, ваше величество, вы меня удивляете, — сэр Ролан, наверное, был единственным человеком в королевстве, которому дозволялось отвечать монарху подобным образом, — драгоценности потому так и называются, что дорого стоят. Я не исключаю, что ожерелье уже разделили на камни. И каждый из них пытаются кому-нибудь продать.

— Ну уж! Постараюсь не допустить, — грозно молвил Лодвиг Третий, — прямо сейчас же велю проверить все ювелирные лавки в городе!

— Остается вопрос насчет виновника кражи, — напомнил конфидент.

— …и ворюг местных потрясти тоже, — было ему ответом, — а то совсем обнаглели! Уже в сундуки своего короля грязные лапы тянут. Самого короля!

С этими словами монарх развернулся и двинулся в направлении донжона. И без того коренастый, в своей бесформенной мантии он казался грузным и неуклюжим. Провожая коронованного друга взглядом, сэр Ролан как бы невзначай пожал плечами. Похоже, итог разговора если и удовлетворил его, то не до конца.

В любом крупном городе имеется подобие выгребной или компостной ямы для отбросов общества. Райончики, куда и вооруженные до зубов стражники стараются заходить пореже. На карте столицы таких районов при желании можно было отыскать два. Один прилегал к морскому порту, да так и назывался: Припортовый. Второй носил характерное имечко Ножи. Причем назван был так вовсе не в честь безобидной кухонной утвари.

Но желания желаниями, а воля короля — закон. Так что на следующий день после кражи ожерелья, стражники в Ножи все-таки заявились. Вернее, сводный отряд городской стражи и Гвардии его величества общим числом два десятка человек. И принесло их не абы куда, а в одноименную с районом таверну, шибко популярную среди воров, уличных девок и нищих.

Переступив порог таверны, оба командира, от стражи и от Гвардии, долго всматривались в полутемный зал. Чуть ли не через каждую секунду сверяясь с портретом, кое-как набросанным чернилами. Тогда как подчиненные их уже выстроились с оружием наготове. И замерли, ожидая команды к штурму.

К слову сказать, природа как могла, затруднила и работу автора портрета, и поиски человека, на портрете запечатленного. Наделив того внешностью почти неприметной. Тем не менее, командирам отряда удалось вычленить этого человека из числа посетителей таверны. Невысокий, немолодой, бледный, но еще юркий — страже он был известен как Ханнар Летучая Мышь. Он же признанный вожак всех столичных воров.

Когда стражники и гвардейцы направились к нему, ощетинившись мечами и алебардами, Ханнар вначале даже не понял происходящего. Отчего и не подумал о бегстве. А когда понял — решил, что произошла какая-то ошибка.

— Ох… туда ли вы пришли, служивые? — флегматично осведомился Ханнар, ненадолго отвлекшись от кружки с пивом.

— Именем его величества Лодвига Третьего, — как отрезал, отвечал командир со стороны Гвардии, — приказано доставить тебя, Ханнар Летучая Мышь, в Каз-Рошал.

— Я думал, мы и так в Каз-Рошале, — неловко попытался сострить воровской вожак. Намекая на имя королевского замка и столицы. Что было одно на двоих.

Только вот явившиеся в Ножи гвардейцы и стражники шутить настроены не были. И попытку эту не оценили.

— Сам пойдешь или тебе помочь? — хриплым грубым голосом вопрошал один из гвардейцев.

— Ну что ж, — Ханнар вздохнул и поднялся из-за стола, — если его величество назначило мне встречу… противиться не буду. Окажу Лодвигу Милосердному такую честь.

Тотчас же стражники и гвардейцы выстроились в кольцо, обступив и воровского вожака, и своих командиров. В руках блеснули клинки — зримое предупреждение тем из посетителей таверны, кто вздумает броситься Ханнару на помощь. Зримое и весьма доходчивое. Во всяком случае, ни один из приверженцев дневного отдыха после ночной работы из-за своего стола так и не поднялся.

А кольцо гвардейцев и стражников не разомкнулось, даже когда Ножи остались позади. Команда «вольно!» прозвучала лишь у подъемного моста, ведущего из города в замок.

Излишне говорить, что прием, оказанный Ханнару в резиденции короля, мягко говоря, не соответствовал законам гостеприимства. И не соответствовал настолько, что давешнее остроумие предводителя воров вмиг улетучилось.