Что купить Сумеречному охотнику, у которого все есть (ЛП)

— Да уж, — сказал Эльяс. — Как-то неловко.

— Ничего личного, — сказал Магнус.

— Может, если я освежу твою память, — услужливо предложил Эльяс. — Ты призывал меня, когда искал демона, который проклял Сумеречного охотника. Билла Херондэйла?

— Уилла Херондэйла, — сказал Магнус.

Эльяс щелкнул щупальцами, словно пальцами.

— Я знал, что что-то вроде того.

— Знаешь, что, — просияв, проговорил Магнус, — думаю, я помню. Сожалею об этом. Я сразу понял, что ты не тот демон, которого искал. На одном из рисунков ты выглядел синим, но, очевидно, ты не синий, и я зря потратил твое время. Ты с пониманием отнесся к этому.

— Пустяки. — Эльяс взмахнул щупальцем. — Такое бывает. И я могу выглядеть синим. Знаешь, при правильном освещении.

— Освещение важно, это верно, — сказал Магнус.

— Так что произошло с Биллом Херондэйлом и тем проклятием, которое наложил на него синий демон? — Интерес осьминого-человека казался искренним.

— Уиллом Херондэйлом, — снова поправил его Магнус. — На самом деле, это довольно долгая история.

— Знаешь, иногда мы, демоны, только делаем вид, что проклинаем людей, но, на самом деле, этого не делаем, — болтливо проговорил Эльяс. — Мол, просто по кайфу. Мы такое любим. Ты знал об этом?

— Может, ты упоминал об этом столетие или два назад, — сдержанно заметил Магнус.

Эльяс покачал головой, улыбаясь испачканными в слизи зубами.

— Старое доброе притворное проклятие. Классика. Очень смешно. — Похоже, он только что заметил не слишком впечатленное выражение лица Магнуса. — Конечно, не с твоей точки зрения.

— Для Билла Херондэйла это было не смешно! — сказал Магнус. — Ах, черт. Теперь ты и меня этим заразил.

На стойке, где Магнус его оставил, зазвонил телефон. Он бросился к нему и обрадовался, когда увидел, что это Катарина. Он ждал ее звонка.

А потом он осознал, что демон с любопытством смотрит на него.

— Извини, — сказал Магнус. — Не возражаешь, если я отвечу?

Эльяс взмахнул щупальцем.

— О, нет, ни в коем случае.

Магнус нажал кнопку ответа на телефоне и подошел к окну, подальше от демона и паров серы.

— Привет, Катарина! — сказал он. — Я так рад, что ты, наконец, мне позвонила.

Возможно, он слегка сделал акцент на слове «наконец».

— Я позвонила только потому, что ты сказал, что это срочно, — проговорила его подруга Катарина, которая в первую очередь была медсестрой, а во вторую — магом. Магнус не думал, что за пятнадцать лет у нее было хотя бы свидание. До этого у нее был жених, за которого она все собиралась замуж, но никогда не находила времени, а потом, в конце концов, он умер от старости, все еще надеясь, что в один прекрасный день она назначит дату.

— Это срочно, — сказал Магнус. — Ты знаешь, что я тут, кхм, проводил время с одним из Нефилимов в Нью-Йоркском Институте.

— Лайтвуд, верно? — спросила Катарина.

— Александр Лайтвуд, — сказал Магнус, который был слегка напуган тем, как его собственный голос смягчился, произнося это имя.

— Не думала, что у тебя будет время, с учетом того, что происходит.

Правда. В тот вечер, когда Магнус встретил Алека, он просто хотел устроить вечеринку, повеселиться, сыграть роль мага, наполненного жизнерадостностью, пока не почувствовал это. Он помнил, как в прошлом, каждые несколько лет, он чувствовал беспокойную тягу к любви и начинал искать возможность любви в прекрасных незнакомцах. Так или иначе, на этот раз этого не произошло. Восьмидесятые он провел в странном облаке страдания, думая о Камилле, вампирше, которую любил больше века назад. На самом деле, он никого не любил — не любил и не получал их любви в ответ со времен Этты в пятидесятых годах. Этта уже много лет как мертва и оставила его перед своей смертью. С тех пор, конечно, были встречи, возлюбленные, которые разочаровывали его и которых разочаровывал он сам; лица, которые сейчас он едва помнил; проблески яркости, которые мелькали и исчезали, даже когда он приближался.

Он не переставал желать любви. Он просто почему-то перестал ее искать.

Он задавался вопросом, можно ли чувствовать истощение, не зная об этом; могла бы надежда исчезать не сразу вся, а ускользать постепенно, день за днем, и исчезнуть прежде, чем ты сможешь это осознать.

А потом на его вечеринке появилась Клэри Фрей, девушка, чья мама скрывала наследие Сумеречных охотников от Клэри всю ее жизнь. Клэри приводили к Магнусу, чтобы он мог околдовывать ее память и затуманивать зрение, снова и снова, пока она взрослела. Ничего страшного с девочкой он не делал, но ее мать так боялась за нее, а Магнус не чувствовал, что был в праве отказать. Тем не менее, он не мог удержаться от того, чтобы не проявить личный интерес. Видеть, как год за годом взрослел ребенок, было для него новым, как будто он чувствовал в своих руках тяжесть воспоминаний. Он начал ощущать некую ответственность, хотел знать, что с ней будет, и стал желать для нее лучшего.

Магнус был заинтересован в Клэри, в этом рыжеволосом отбросе, который вырос в еще больший рыжеволосый отброс, но не думал, что его так ужасно заинтересуют спутники, которых она нашла себе. Не невзрачный смертный мальчик; не золотоглазый Джейс Вэйланд, слишком сильно напоминающий Магнусу о прошлом, которое он предпочел бы забыть; и, конечно, не один из братьев или сестер Лайтвудов — темный парень с девушкой, чьих родителей у Магнуса имелись веские причины не любить.

Не было никакого смысла в том, чтобы взгляд его был прикован к Алеку, снова и снова. Алек маячил позади их маленькой группы, не прилагал никаких усилий привлечь внимание. Он обладал удивительным редким сочетанием цветов: черные волосы и голубые глаза, — которое всегда было любимым у Магнуса. И маг предположил, что именно по этой причине он в самом начале взглянул в сторону Алека. Так странно видеть цвета, которыми так славились Уилл и его сестра, у кого-то за столько миль и лет с совершенно другой фамилией…

Тогда Алек улыбнулся одной из шуток Магнуса, и эта улыбка будто лампочку зажгла на его лице, сделав голубые глаза блестящими, у Магнуса на краткий миг перехватило дыхание. А когда его внимание было выдержано, он увидел вспышку ответного интереса в глазах Алека, смесь вины, интриги и удовольствия от его внимания. В таких вещах Сумеречные охотники были старомодны, а отсюда нетерпимы и ограниченны во всем. Конечно, Магнусу и раньше оказывали внимание мужчины Сумеречные охотники, но все время они делали это украдкой, будто оказывали Магнусу огромное одолжение, будто прикосновение Магнуса могло их запятнать. (Магнус всегда им отказывал). Поэтому было поразительно видеть такое открытое и невинное проявление чувств на красивом юношеском лице.

Когда Магнус подмигнул Алеку и попросил его позвонить ему, это было безрассудным импульсом, чуть больше прихотью. Естественно, спустя несколько дней он не ожидал увидеть на пороге Сумеречного охотника, назначающего ему свидание. А также не ожидал, что это свидание окажется таким захватывающе необычным или что позже Алек ему так сильно понравится.

— Алек застал меня врасплох, — наконец, поведал Магнус Катарине, что было сильным преуменьшением и такой правдой, что показалось, будто он раскрыл ей очень многое.

— Что ж, по мне так это безумная идея, но для тебя обычно в самый раз, — сказала Катарина. — В чем проблема?

Вопрос на миллион долларов. Магнус решил говорить об этом спокойно. Не стоит так сильно волноваться по этому поводу, и ему нужен был совет, но он не хотел никому позволять, даже Катарине, видеть, насколько ему это было важно.

— Я рад, что ты спросила. Дело вот в чем, — сказал Магнус. — Сегодня день рождения Алека. Ему восемнадцать. И я бы хотел сделать ему подарок, потому что празднование чьего-то дня рождения — традиционный момент для дарения подарков, который символизирует твою к нему любовь. Но — и в этот момент я хотел бы сказать, что жалею, что ты не перезвонила мне раньше — я понятия не имею, что ему подарить, и буду признателен любому совету. Дело в том, что его, похоже, не волнуют материальные вещи, включая одежду, чего я не понимаю, хотя и нахожу странно очаровательным. Ему нельзя ничего купить. Единственные новые вещи, которые я видел у него — это оружие, но нунчаки — не самый романтичный подарок. А еще я подумал, не считаешь ли ты, что, подарив ему подарок, я покажусь ему слишком пылким и приставучим? Я встречаюсь с ним всего ничего, а его родители даже не знают, что ему нравятся парни, не говоря уже о том, что ему нравятся вырождающиеся маги, поэтому я хотел бы быть деликатным. Может, вообще дарить подарок будет ошибкой. Возможно, он решит, что я слишком настойчивый. А ты знаешь, Катарина, что я не настойчивый. Я никуда не вмешиваюсь. Я пресыщенный интеллектуал. Я не хочу, чтобы у него сложилось неправильное представление обо мне или он думал бы, что подарок значит для меня больше, чем есть на самом деле. Может, просто сувенир. Как ты думаешь?