Королева эльфов Шаннары

Встреча эта во всех подробностях стояла сейчас перед ее глазами.

Старуха выглядела крайне отталкивающе: лицо ее покрывала густая сеть морщин, спутанные седые волосы в беспорядке падали на костлявые плечи. Рен подошла к ней, наклонилась. Предсказательница повернула трясущуюся по-старчески голову, обратив к девушке слепые и неподвижные глаза.

— Ты Гадючья Грива, предсказательница? — мягко спросила Рен.

Та моргнула и проговорила скрипучим, хрипловатым голосом:

— Кто спрашивает? Назови свое имя.

— Меня зовут Рен Омсворд.

Старческие руки, потянувшиеся к ее лицу, ощупали его, прошелестев по коже, точно увядшие листья.

— Ты принадлежишь к эльфам, — сказала старуха, убирая руки.

— В моих жилах — их кровь?

— Эльфийка! — Ее голос, напряженный и зловещий, отчетливо звучал под сводами подвала. Старуха склонила голову как бы в раздумье и проговорила: — Я Гадючья Грива. Что тебе нужно от меня?

Рен стояла перед ней, чуть покачиваясь на каблуках.

— Я ищу эльфов Западной Земли. Мне сказали, что ты знаешь, где их найти. Если, конечно, они вообще существуют…

Гадючья Грива презрительно фыркнула.

— Они существуют, но показываются не всем, а бывает, в течение многих лет — и вовсе никому. Ты очень хочешь найти их, а, эльфийка? — Старуха обратила к Рен невидящие белесые глаза. — Скажи, зачем они тебе?

— Мне дали поручение… и я решила его выполнить, — неуверенно ответила Рен.

— Так, значит, поручение? — Лицо старухи еще больше сморщилось. — Нагнись ко мне поближе, эльфийка.

Рен колебалась, затем с опаской наклонилась. Гадючья Грива вновь подняла руки, ощупывая скрюченными пальцами лицо Рен. Потом руки ее скользнули по шее и телу девушки. Коснувшись ее груди, старуха тотчас отпрянула, словно обожглась, вскрикнув изумленно:

— Магия!

Рен вздрогнула и неожиданно для себя самой схватила старуху за руку.

— Какая магия? О чем ты говоришь?

Но Гадючья Грива, поджав губы, отчаянно замотала головой, затем уронила ее на свою впалую грудь.

— Эльфийка, — проговорила она шепотом, — кто послал тебя искать эльфов, живших в Западной Земле?

Рен, глубоко вздохнув и пытаясь успокоиться, ответила:

— Тень Алланона. Старуха вскинула голову.

— Алланон! — Она произнесла это имя точно проклятье. — Так, значит, это поручение друида. Прекрасно. Тогда слушай меня. Иди на юг через Дикие Дебри. Пройдешь горы Ирайбис, пройдешь по берегу Синего Раздела. Когда дойдешь до пещер роков, разведи огонь, и пусть он горит три дня и три ночи. К тебе подойдет тот, кто сможет помочь тебе. Ты поняла?

— Да, — ответила Рен не очень уверенно.

— Но берегись, эльфийка, — предупредила предсказательница. — Я вижу: тебя ждут испытания, тебе грозят опасность, измена и большое горе. Я все это вижу, откровения преследуют меня, точно безумие. Послушай моего совета: полагайся только на себя, моя девочка. Никому не доверяй!

Никому не доверять!

Рен оставила старуху и присоединилась к Гарту.

Покинув Угрюмый Угол, они, следуя указаниям предсказательницы, направились на юг. Они шли уже двое суток, шли, не делая привалов даже для сна, так как стремились поскорее уйти как можно дальше и по возможности освободиться от таинственного преследователя. Еще сегодня утром Рен решила, что это им удалось, Гарт же так не думал. Его одолевала смутная тревога. И когда они остановились, чтобы наконец-то выспаться и восстановить силы, он внезапно изменил замысел — сказал, что, возможно, ему еще удастся все уладить.

Все это так похоже на Гарта — никогда не полагаться на волю случая.

В лесу беспокойно забила копытом лошадь, затем успокоилась. Уходя, Гарт спрятал животных среди густой листвы. Рен немного помедлила, чтобы убедиться, все ли в порядке, потом поднялась и скользнула под иву, спрятавшись в тени ветвей, снова прислонившись к ее толстому стволу. На западе, там, где небо сливалось с водой, свет приобретал серебристый оттенок.

Гадючья Грива говорила о магии. Что же это за магия?

Если эльфы действительно существуют и она найдет их, откроют ли они ей то, о чем умолчала старуха?

Рен прикрыла глаза, почувствовала, что засыпает, но на сей раз не противилась этому.

Внезапно проснувшись, она увидела, что на смену сумеркам пришла ночь. Вокруг царила темнота, и лишь луна и звезды сверкали между деревьями. Костер потух — она дрожала от холода. Рен поднялась, подошла к своему узелку, достала плащ и завернулась в него. Затем вернулась к дереву и расположилась под ним поудобнее.

«Ты заснула, — мысленно упрекала она себя. — Что скажет Гарт, если застанет тебя спящей».

Она твердо решила, что больше не заснет до его прихода. Было около полуночи, мир вокруг замер, и только волны тихонько плескались, набегая на берег, навевая дремоту… Гарт появился внезапно и абсолютно бесшумно. Почувствовав приближение друга еще до того, как увидела его, Рен обрадовалась, что чувства ее не подвели. Гарт вышел из леса и подошел прямо к тому месту, где она сидела, скрываясь в ветвях старой ивы. Он уселся перед ней, огромный и темный, — в полумраке невозможно было разглядеть его лицо. Он поднял свои большие руки, быстро перебирая пальцами.

Преследователь по-прежнему идет за ними — вот что означала эта жестикуляция.

Почувствовав внезапный озноб, Рен обхватила руками плечи.

— Ты видел его? — спросила она.

«Нет».

— Но теперь ты знаешь, кто он?

«Нет».

— Ты ничего не узнал? Совсем ничего?

Он покачал головой. Она злилась на себя за то, что позволила себе выказать явное разочарование. Ей хотелось выглядеть такой же бесстрастной, как и он, и относиться ко всему так, как он учил ее. Она хотела быть хорошей ученицей.

Рен положила руку ему на плечо.

— Он следует за нами по пятам или где-то выжидает?

Гарт объяснил знаками, что тот все еще ждет.

Он пожал плечами. На его бородатом лице не выражалось ничего, оно оставалось все таким же бесстрастным. Рен хорошо знала это выражение, за которым скрывались и внутреннее беспокойство, и неуверенность.

«Значит, он все еще чего-то ждет, — повторила она про себя. — Но чего ждет? Зачем?»

Гарт поднялся, подошел к своему мешку и достал из него большой кусок сыра и флягу с элем. Снова сел. Рен присоединилась к нему. Он ел и пил, не обращая на нее внимания, пристально глядя на темные воды Синего Раздела.

Рен задумчиво смотрела на него. Гарт был огромным и необычайно сильным, к тому же прекрасным охотником, ловким, как кошка. Он стал ее лучшим другом и защитником, ее учителем с тех самых пор, когда ее еще ребенком привезли в Западную Землю и отдали на попечение скитальцам после недолгого житья в семье Омсвордов. Как же такое могло случиться? Ее отец был из Омсвордов, мать из скитальцев, но она никого из них не помнила. Почему ее вернули к скитальцам, а не оставили жить с Омсвордами? Кто так решил? Ей так ничего и не объяснили. Гарт утверждал, будто ничего не знает, кроме того, что ему рассказали, а рассказали ему, в сущности, немного. Ему было поручено присматривать за девочкой. И он присматривал, заботился как мог, передавая ей все свои познания, научив всему, что умел сам. Он много потрудился, чтобы Рен усвоила уроки. Главной же наукой, которую она постигла, стала наука выживания. Хотя обычно детей скитальцев этому не учили, особенно девочек. Впрочем, сам Гарт знал гораздо больше, чем рассказывал. Позднее она в этом убедилась.

Однако Гарт ни в чем не признавался, когда она начинала донимать его расспросами. Он молча покачивал головой, показывая знаками, что ей требуется совсем другое, что она сирота и потому должна быть сильнее и умнее своих сверстников. Он постоянно ей это внушал, отказываясь что-либо объяснять.

Вдруг она поняла, что Гарт закончил есть — его обветренное бородатое лицо словно вынырнуло из тени, он смотрел на нее. Сейчас она ясно различала черты, по которым легко читала мысли и чувства друга: на его лбу глубокими складками морщин залегла тревога, а глаза светились добротой. И вместе с тем он был полон решимости, Рен чувствовала это. «Как странно, — думала она, — одним лишь взглядом он способен выразить столько, сколько другие не могут и словами».