Страж поневоле (ЛП)

-Обходи его!- крикнул один.

Но когда другой солдат пытался последовать этому совету, волк прыгнул, щелкая зубами и рыча. Солдат замахнулся, тяжело управляясь с мечом, но отразил нападение зверя.

Прячась в кустах, Бея покачала головой. Почему два Энта рискуют жизнью, пытаясь схватить волка? Прищурившись, она пригляделась к животному.

У него было белое пятно на груди и странные желтые глаза, но самой примечательной деталью был какой-то темный браслет на правой передней лапе. И когда он опустил уши в рычании, а затем снова поднял их, Бея разглядела толстое серебряное кольцо серьги.

Зверь мог угодить лапой в потерянный браслет и не суметь снять его, но серьга из серебра? Это не имело никакого смысла.

Второй солдат перекрыл волку путь, и Бея изумилась еще больше.

Мех животного по всему телу вдруг начал истончаться, и грива черных волос начала расти из его головы. Его тело, казалось, крутится и искажается, пока он пытался обойти солдат… но вот он выпрямился, схватил сеть и дернул, выводя первого солдата из равновесия.

Бея потрясённо уставилась на обнажённого темноволосого мужчину, еще мгновение назад бывшего волком. Но потом заметила, что с ним что-то не так. Он весь блестел от пота, а глаза были мутными.

-Нет, ты не сделаешь этого!- крикнул второй солдат и сунул меч между обнаженным мужчиной и первым. - Ты дезертир, тсиган, и я имею право тебя убить!

Мужчина лишь зарычал на него. Затем его тело снова начало покрываться коричневым мехом, и на этот раз он бросился в сторону леса.

При одном взгляде на солдат Бею охватывал гнев. Слово «тсиган» было оскорбительным термином, означающим «блуждающий вор» и иногда используемым против мондьялитко, странствующих людей, которые жили в бродячих караванах. Надя из Чеместука была мондьялитко, её сын Ян – полукровкой, а Энты забрали Яна из семьи.

Ни на секунду не задумавшись, лишь давая волю ярости, копившейся последние дни, Бея схватила прочную ветку с земли и бросилась вперед, размахивая своим импровизированным оружием. Им она и ударила в затылок первого солдата.

Он упал, словно мешок с картошкой.

Его напарник с сетью удивлённо замер при виде пухлой женщины в лиловом платье. В этот момент волк развернулся и прыгнул на второго, целясь в горло.

-Нет!- закричала Бея. Она не собиралась кого-то убивать.

Но было слишком поздно. Солдат оказался на земле, и волк впился ему в горло. Фонтан крови забрызгал дорогу. Глаза солдата были открыты, но Бея знала, что он уже мертв. А волк вдруг упал. Он просто рухнул на бок, будто его покинули последние силы, и его мех стал исчезать.

Бея оказалась рядом с голым человеком без сознания с густыми черными волосами. Где его одежда? Оглянувшись, она увидела что-то темно-зеленое через дорогу и поспешила туда. Там лежала пара ботинок, коричневые штаны, темно-зеленая рубашка и кинжал.

Закусив нижнюю губу, она посмотрела назад. Она видела много мужчин мондьялитко, они были либо коренастыми и жилистыми, либо высокими и стройные, как молодой Ян. Голый человек на земле был высок, с широкими плечами и развитой мускулатурой. На вид ему было лет тридцать, его смуглое лицо пересекал белесый шрам, тянущийся от угла правого глаза вниз, к челюсти. Его помутневшие глаза означали, что он болен. Он был опасен, готов убивать не задумываясь. Он был борцом... и оборотнем.

Она слышала смутные слухи и сплетни о странных вещах среди мондьялитко, но до сегодняшнего дня никогда не видела ничего подобного. Она должна была быть ошеломлена, но этого не было. Вместо этого появилось тусклое воспоминание о том, что Надя как-то говорила о клятвах крови и жестоком обычае «жизни за жизнь» среди мондьялитко.

-Наверное, ты сошла с ума,- сказала она себе.

У нее не было ответа, но она только что спасла этого человека.

Приняв решение, она подхватила одежду с кинжалом, отбежала подальше от дороги и бросила их в лесу. Затем поспешила назад и, взяв мужчину за лодыжки, изо всех сил потащила его туда же.

***

Когда наступили сумерки, Бея хлопотала над костром, изредка поглядывая на бессознательного человека с другой стороны огня. Она завернула его в холст, чтобы согреть. Он все еще сильно потел, и она поняла, что у него жар.

Она использовала свою маленькую кастрюлю для приготовления чая, а затем разлила его по деревянным кружкам, также взятым на пепелище Чеместука. После Бея отварила репу, пока та не стала мягкой, как она любила. Когда она закончила, ее внимание привлек стон.

Темноволосый мужчина зашевелился, и она, отставив кастрюлю в сторону, схватила его кинжал, лежащий рядом, но не стала размахивать им. Вместо этого, Бея скрыла его в складках юбки: в случае нападения это станет неожиданностью.

Он открыл глаза и посмотрел вверх. Затем громко засопел, паника затопила его всё ещё мутные глаза, темные, как и его волосы.

-Всё хорошо,- быстро сказала Бея, по-прежнему сжимая рукоять кинжала и надеясь, что он не пригодится.

Его голова повернулась к ней, огню и котелку, и выражение его лица сменилось растерянностью, смешанной с настороженностью. Он перевернулся на бок, пытаясь встать.

-Стой!- приказала Бея. - И не вздумай отращивать мех или клыки.

Он замер при звуке ее голоса и присмотрелся внимательнее.

-А теперь выпей это,- сказала она, поднимая кружку с чаем. - Я сварю пюре из репы с солью, а затем испеку немного хлеба.

Она говорила о еде, давая ему понять, что пытается помочь. К ее облегчению, его лицо расслабилось, и он снова опустился на землю.

-Ты была там,- тихо сказал он, глядя на ее платье. - Я видел тебя.

-Да, я была там. Я ударила одного из солдат, а ты взял и убил другого.

Обойдя вокруг костра, она медленно вручила ему чай, держа кинжал в руке за юбкой:

-Пей.

Сейчас он ослаблен и болен, а ей он нужен в полной силе. К ее облегчению, он медленно взял кружку, все время смотря на неё, и стал пить.

Она снова отошла, отвернувшись, чтобы закончить пюре из репы в небольшой деревянной миске и добавить немного соли. Когда она протянула миску ему, он взял ее и стал быстро есть, подцепляя еду пальцами. Он оказался достаточно голоден, а это может обязать его немного больше.

-Как тебя зовут?- спросила она.

Он проглотил кусок и облизал пальцы.

-Милош,- наконец ответил он.

-Бея,- представилась она и начала смешивать масло с мукой.

-Что ты здесь делаешь одна?- задал резонный вопрос он.

-Верени сожгли мою деревню.

Он хмыкнул, что прозвучало почти рычанием, и, уронив миску, лег обратно:

-Это все безумие.

Она фыркнула:

-Не буду спорить. Почему эти солдаты пытались поймать тебя?

Он не ответил, но внезапно встрепенулся, заметив холст, в который был завернут:

-Где моя одежда?

-Там,- она указала влево кинжалом, а потом пошевелила лезвием в воздухе. - Хочешь, чтобы я отвернулась, и ты смог одеться?

Сделав еще одну неудачную попытку встать, он лег обратно:

-Пока нет.

Это немного обеспокоило ее. Он был слишком болен и слаб даже для того, чтобы достать свою одежду. Она вернулась к работе, быстро поджаривая плоские хлебцы.

-Ты знаешь, что за лихорадку ты подцепил?- глухо спросила она.

Он помолчал с минуту, а затем покачал головой:

-Это началось в лагере... прежде, чем я сбежал.

-Энты забрали тебя от твоего народа?- он не ответил, и она добавила. - Можешь не скрывать свой секрет, я видела, как ты превращался в волка.

От ее насмешливого тона, его глаза сузились, но он внимательно оглядел ее. Она, вероятно, несколько напоминала женщин его народа: пухлых, среднего возраста, темноволосых матерей, тетушек и бабушек, готовящих на открытом огне на очередной стоянке каравана.

-Мне кажется, они получили шпиона из наших и знали, кто я,- тихо сказал он, лежа на спине и смотря вверх на деревья. - Кажется, они хотели заполучить... кого-то вроде меня. Они устроили ловушку и поймали нас на дороге... меня и всю мою семью. Они сказали, что если я пойду с ними, они оставят в покое остальных, но если я откажусь, моя семья умрет. Что я мог сделать? Я согласился. Моя мать и сестры не могли унять слёз. Я – их единственная защита.