Если не ты, кто же?.. (СИ)

- О нет, - Кара резко отстранилась и вскочила с огромной мягкой шкуры. - Скажи, что справишься! Ты сильная, ты не станешь сходить с ума!

Палайна справилась. Пара ведер холодной воды отлично помогают в таких случаях. Зато теперь она помнила.

Целая жизнь прошла с тех пор.

Дроу медленно нес факел к помосту. За ним, как воины в парадном строю, вытянув руки по швам, шагали близнецы. Они не плакали. Молча, отрешенно смотрели перед собой и шагали.

Глухой, низкий голос темного разнесся по двору эхом.

- Крылья огня едины с твоими. Лети!

Он помолчал, застыв, словно не решался сделать последний шаг. Факел с шипением ткнулся в дровяную кладку. Пламя легко побежало по промасленным поленьям и хворосту, единым ровным языком рванулось к небу...

Очнулась Палайна снова в подземелье, как и предыдущие два дня, растянутая на цепях за руки. Дроу сидел напротив, точнее раскачивался на хлипком табурете и задумчиво барабанил когтями по его краю.

- Ты мой единственный ключ, - сообщил Дагирраен, - надо выяснить, что там произошло.

- Причем тут я? - просипела она. - Я не убивала... И не знаю, кто...

- Не верю, что ты настолько глупа и самонадеянна, чтобы нарушить приказ лорда по собственной воле, - он встал, отпихнул ногой табурет и прошелся по камере. - На тебя кто-то воздействовал, и даже если ты этого не помнишь, мне достаточно будет намека. Знать бы, откуда начинать, с какого времени. Возьмем пока последний месяц. Последние восемь-десять твоих отлучек из крепости. Все твои встречи, с каждым эльфом, человеком и любым другим существом.

- Я не смогу...

- Смо-о-ожешь, еще как сможешь, - многообещающе протянул дроу. - Ясно одно. Дикари ее не убивали, они не стали бы выжидать момент, куда-то скрытно пробираться... Их использовали для отвлечения. Тебя, специально назначенную охранять, выманить было сложнее, но кто-то сумел и это. Кому-то хватило пары минут твоего отсутствия. Похоже, оно было важно. Кто-то ждал, пока ты уйдешь, хоть я и не понимаю, зачем. Все равно ведь пустили какой-то дым. Впрочем, он не подействовал на детей... Они просто некоторое время ничего не видели. М-да...

- Я не могу быть ключом, я не знаю...

- Знаешь, - прервал темный.- Просто память не хочет говорить с тобой. Ничего. Мы ее раскроем.

- Нечего раскрывать... Убей... Умоляю...

- Нет, - он качнул головой, алые глаза холодно сверкнули, - я достану тех, кто это сделал.

Тяжелая дверь коротко скрипнула, чьи-то острые каблуки прозвучали по десяти каменным ступеням. Саманта. Только она так ходит. Спустилась помочь "раскрывать"?

Нежить остановилась перед Палайной, холодные сухие пальцы коснулись лба, погладили по щеке.

- Совсем замучил, - тихо произнесла Саманта. Достала из-под плаща флягу и поднесла к губам Палайны. - Пей.

О-о-о, какое блаженство... Палайна застонала, жадно и быстро глотая, пока не отняли. Свежая прохладная вода казалась вкуснее всего на свете.

- Зачем пришла? - дроу скептически выгнул бровь.

- Помочь, - вампир продолжала держать флягу, аккуратно наклоняя ее по мере опустошения.

- Благодарю, я справлюсь, - хмыкнул он.

- Так ты от нее ничего не добьешься, раз до сих пор не добился, - пожала плечами Саманта. - Все равно, что вскрывать сейф дубиной. Позволь мне попробовать.

- Смотря какая дубина, - криво усмехнулся Дагирраен. - Пробуй, не жалко!

Он повел рукой в широком приглашающем жесте.

Вода закончилась. Вампир убрала флягу.

- Смотри на меня.

Палайна опасливо подняла взгляд. Сплошные серебряные глаза Саманты, без белков и зрачков, мгновенно приковали к себе и потянули в бездну. В водоворот с жидким серебром. В омут. В никуда.

- Не сопротивляйся, - голос нежити был мягким. Мягким, на удивление теплым, как перина... Как мех селестийских ригго, больших горных котов... тот мех в домике с цветущим садом за окнами...

Тропинка вьется между кустов с белыми шапками соцветий, от которых на весь сад разливается изумительно сладкий, ни с чем не сравнимый запах. На гладких, медового цвета, камнях похрустывают под сандалиями семена и песчинки с пляжа. Если вернуться по тропке назад, выйдешь к морю, к тихой бухте, окруженной скалами. Сейчас ей туда не нужно. Палайна идет к дому. Небольшой, всего двухэтажный, домик из пористого голубовато-белого камня, какой водится только здесь, прекрасен в любую погоду. В жару идеально хранит прохладу, в кислые зимние дни его совсем несложно прогреть. И смотреть сквозь запотевшее по углам окно на оранжевые стрелы созревших к зиме лаприссов. Из дома доносится звон противня, и Палайна ускоряет шаг.

Аромат выпечки встречает с крыльца. Кухня отгорожена по селестийскому обычаю занавесью из тяжелой, рубцеватой, светло-кремовой ткани.

- Ой! - от плиты оборачивается Кара. Смущенно улыбается, прихваткой держит полупустой противень, часть маленьких поджаристых пирожков дышит теплом из плетеной вазочки для хлеба. - Я хотела к твоему приходу, вот... С клубникой, между прочим!

- Ты?.. Как... - слова рассыпаются на подходе к горлу. - Ты жива?!

- В смысле? Ну и шуточки у тебя! - фыркает Кара. - Куда я денусь-то?

Палайна хмурится, вспоминая, что же было. Вчера... или не вчера... Нуолэ, кровь на мраморе, костер... Или нет?

Нет. Вчера они только прошли сюда, как всегда, через "дверь". Съездили в город, посмотрели, что новенького. Демоница купила на базаре гребень в волосы. Красивый, из благородного белого металла, с зелеными прозрачными камнями. Торговец клялся, что это настоящие "слезы моря".

А что же тогда...

- Приснилось! - радостно выдыхает она. - Представляешь, такое приснилось! Ужас!

- Какое? - Кара сгребает остальные пирожки в вазу.

- Что тебя... убили, - Палайна опускает голову. - Из-за меня.

- Полная ерунда, такого просто быть не может, - Кара поднимает тонкие брови, отмахивается, улыбка на мгновение гаснет и снова расцветает на ее лице. - Не может быть, чтоб из-за тебя.

- Поставь уже эту железяку! - встряхивается Палайна. - Плевать на все. Иди, обниму!

- Но-но! Ты полегче с обнимашками! Мне табличку пора вешать: "Руками не трогать!" - хохочет демоница, обегает стол, отстреливается прихватками. - Чай лучше завари!

Вечерами на берегу маленькой бухты наступает особое время. Время дегустировать красное аласонское вино и провожать закаты. На сухом, выбеленном солнцем и солью бревне как раз хватает места для двоих.

Демоница вертит бокал за ножку.

- И все-таки, почему из-за тебя? - спрашивает она.

- Ты же знаешь, я всегда хочу участвовать в сражении, - вздыхает Палайна. - В этот раз ты снова предложила мне пойти, хотя бы в конце боя. И я пошла... - она морщится, смутное неуловимое воспоминание мелькает где-то позади мыслей, - пошла, хотя и нельзя. Мне будто приказали...

- Ерунда. Ты бы меня не бросила, - уверенно говорит Кара. Подливает вина, протягивает бокал. - За нас!

Палайна открыла глаза. Стены подземелья и боль вернулись так внезапно, что она закричала. Вампир больше не смотрела на нее.

- Кто такие кен'сой? - нежить обернулась к темному.

- Народ одного из миров, в которые есть постоянная "дверь". Покупают у Теккериана какие-то пряности, они для кен'сой вроде наркотиков, - пояснил дроу. - Причем тут эти любители забвения?

- Вот это нам и предстоит выяснить, - кивнула Саманта.

Те, кто создавал Вселенную, обладают чем угодно, только не добротой и состраданием. Если у большинства живых существ вопросов к богам, демиургам и иже с ними хоть отбавляй, у Саманты их давно нет. Какие могут быть вопросы к маньяку, который издевается над жертвой ради развлечения? Какого ответа требовать от изощренного садиста, что выдумал любовь и впрыснул ее в каждый мир, как вирус?