Зеркало мира(СИ)

- Все это пустые разговоры. - Презрительно ответил Атанас, все еще летая по кабинету-лаборатории. - Брат завидует мне. И про книгу наплел, чтоб я не стал еще сильнее. Беги трусливый заяц. Наступит время, когда нигде тебе не укрыться от моего взора. Пока ты мне не нужен. А нужен мне... - Атанас задумался, - слуга послушный. Но первым делом - книга. Она зовет меня все сильнее.

Атанас спустился на пол, подошел к столу, откинул верхнюю толстую крышку с кожаным тиснением и самоцветными камнями. На белых страницах проступили таинственные знаки.

- Слепая книга стала зрячей... - Атанас любовно гладит страницы, - читать могу ее ладонями, и даже глаз не нужно. Вот первые же строчки мне говорят, что смерти нет... а есть перерожденье. Все верно. Это я на себе проверил. А... вот еще - как мертвых оживлять! Неужто? Проверить должен я...

Атанас хватает коробку с порошком из костей убийцы.

- Вот и слуга мне будет. А если... строптив окажется иль языкаст не в меру - верну в коробочку, какие тут проблемы?

Несколько раз прочитав инструкцию из книги по оживлению мертвых, Атанас уходит с порошком из лаборатории на двор. Уже вечер. На небе появилась луна, зажигаются звезды.

- Ночь - время мертвецов, от солнца кожа сохнет и валится ломтями. А ночь прохладою овеет, и сырость поможет наполнить сухие ткани живительною влагой. - Атанас из глины, песка и воды сооружает подобие человеческой фигуры, лежащей на земле. Посыпает ее порошком из коробочки и по памяти бормочет слова заклинания на непонятном языке. Фигура увеличивается в размере, обретает человеческие черты, и вот на траве и глине лежит мужчина средних лет, смуглый, бородатый, голый и очень жилистый, как и сам Атанас. - Восстань, живи! - Мертвец открывает глаза, смотрит на волшебника, - И говори!

Ожившему не сразу удается речь, он сперва кашляет, хрипит. И падает на колени. Через несколько мгновений от него доносится хриплый голос.

- Великий чародей! Не знаю имени я твоего. Но вырвал меня из лап безжалостного палача и строгих судей. Я твой на веки раб.

- Как звать тебя, скотина? - Атанас отходит чуть дальше, помня историю убийцы. Ведь тот в припадке безумного гнева перерезал всю семью. - Что ты помнишь?

- Я - Зелиард. - оживший садится по-турецки, но вдруг вскакивает и сгибается в поклоне. - Я помню, как вели на казнь, как затянулась петля на шее, и дальше мир исчез, и я горел в аду, иль мне привиделось? А вот сейчас - я тут. Ты спас меня, выходит? Который час прошел с момента казни?

Атанас усмехнулся.

- Вот дурень. Сто семьдесят лет! Тебя я оживил. А захочу, опять верну в могилу. Пока ты верен мне и не болтаешь под руку. Запомни, сперва ты должен спросить разрешения, и только потом говорить, что хочешь, если я позволю. Нарушишь это правило, и я найду себе другого - попонятливее.

- Я ваш слуга до гроба, - Зелиард упал к ногам волшебника, - и буду нем, как камень, как плита могилы... все выполню, что будет в вашей воле. Молчать - молчу, идти - иду, нести прикажете - нести могу немало, а сдохнуть повелите - так сдохну, как это ни смешно... Но лучше все же тут. Боюсь я, что пламя адское мне не приснилось, и нет совсем желанья вернутся в тот костер...

- Заткнись. Иди, оденься, в покоях брата остались вещи, сам подберешь, что глаз укажет. И чтоб не звука больше.

Зелиард склонился в поклоне. И ушел. Атанас постоял еще некоторое время во дворе, глядя на луну.

- Богат был день. Событий столько. Вся жизнь перевернулась махом и новая судьба у мира. Теперь в нем - я. И я могуч. И мне под силу такие замыслы и цели, которые и богу не снились. Мир не знает... и спит. Пока. Пусть спит в неведенье. Последние часы покоя. А я пойду и, сон презревши, найду успокоение у книги зрячей. Вот истинное наслажденье.

Дед увидел, что внук трет кулачками глаза, зевает.

- Э, брат, да ты спишь уже!

- Я слушаю! Дедушка, а что же дальше будет? Он, правда, всех убить захочет?

- Узнаешь завтра. Иди, умойся, почисти зубы и ложись.

Внук соскакивает с кресла и улетает в ванную. Дедушка, качает головой, улыбается...

- Вот уж не думал, что к пенсии вдруг стану Шахерезадом... но, судьба. Хоть внука потешу сказкой.

- Ты не забудешь, дед? - внук уже стоит рядом. - Я буду ждать. Мне очень интересно.

- Нет, не забуду. Ложись и спи.

Глава 2.

Есть у меня песни...

Слепили бабу на морозе

Руки, ноги, голова...

Она стоит в нелепой позе,

Не жива и не мертва...

(В.Романов "Снежная баба")

После ужина внук схватил дедушку за палец и повлек в свою комнату.

- Деда, сказку дальше. Что там Атанас удумал? А Димитар куда девался? Они подерутся?

Дедушка уселся в кресло, не торопясь, ответил:

- Давай так, я все расскажу по порядку. Атанас занят своими делами, Димитар спрятался от него. А тем временем примерно в тех же краях в небольшом горном селении жила одна женщина. Звали ее Майя и был у нее сын, взрослый уже парень по имени Радко. Майя в прошлом женщина-воин, знаешь такие были? Богатырши.

Внук кивнул.

- Ты читал мне сказку про Вольгу-богатыря и богатыршу Синеглазку. Эта Майя - и есть Синеглазка?

- Такая же. Их же было несколько. Однажды богатырша выходит замуж и растит детей, ведет хозяйство. Вот и Майя - однажды встретила мужчину своей мечты и родился у нее сын, которого назвала Радко.

- Это хорошо, что не Иван. А то во всех сказках одни Иваны. - Внук залез опять в кресло. А какое он отношение имеет к братьям-волшебникам?

- Узнаешь в свое время. Все, давай рот на замок и помни, один вопрос можешь задать - но самый важный. А пока - слушай.

Внук кивнул.

В горах осень наступает быстро. Вот только еще лето, а вдруг раз и снег выпал. Вот и в этот день. Тучами небо затянуло и ветер подул с вершин и снегу накидало мокрого, липкого. Только только урожай убрали. Сено смели в стога. А вот уже и первый снег. Молодым в радость! Кто с гор на санях катается, кто бабу слепил снежную, а кто в снежки играет. Веселье стоит. А Майя сына пилит, упрекает, что никак не женится. Не хочет парень. Как заведет мама разговор о женитьбе, он хватает шапку, рукавицы и вон из дома! Прибегает он на полянку за околицей, а там народу!

Только и сказал в дверях Радко:

- Эх, маманя!

Встречает его на полянке дружок Ваня. Ровесник его. И видит, что печален друг.

- Что ты затосковал, Радко? - спрашивает его Иван.

- Да опять она про женитьбу разговор завела. Говорит, вон сколько девок - выбирай любую. И худые и плотные и работящие и певучие. А я как ни посмотрю на какую - ну, дура дурой. Поговорить то и не о чем. Что с того, что собой недурна? А как разговор заведет, так все о нарядах, да кто краше... да как на нее смотрят, да что о ней думают. Тьфу ты пропасть! Будто кроме нее и нет никого и ничего!

- И я о том же. Полностью с тобой согласен. Куда ни взглянь - повсюду девки дуры. Может с годами умнеют?

- С чего это? Нет, друже, не пойду жениться. Ярмо на шею вешать!- Тут взгляд Радко падает на снежную бабу. - Скажу тебе по чести, я лучше оженюсь на снежной бабе, чем наших девок позову в невесты.

- Ну, ты хватил! - Иван очень удивился и рассмеялся.

- Я правду говорю. Готов поспорить. Коль ожила бы эта краля... да оказалась молчаливее да умнее наших пустоголовых девок - я б тот час же позвал ее замуж.

Вдруг раздалось с окраины поляны переливчатая трель. И окружила толпа парней и девушек пришедшего гостя. Им оказался молодой мужчина в расписном полушубке с дудочкой.

- Смотри, Чавдар пришел!

Чавдар - продавец волшебных песен. Ты удивлен? А ведь известно испокон веков, что песня помогает жить и строить, работать и отдыхать. Чавдар приносил и продавал такие песни, что здорово помогали в делах. Сам он их сочинял или брал у кого-то, того никто не знал. Но можно было спросить любую песню - у него она была. Вот хочет человек дом построить и покупает у Чавдара строительную песню, так дом возводился быстро и стоял крепко. Или кто на охоту собирался, так песенка помогала всегда прийти с добычей. А кто хотел ребенка завести - то он продавал ясельную песенку и детки нарождались обязательно и не болели. Ясное дело, что Чавдару тут всегда все были рады. Радко с Чавдаром дружит, хотя и не покупает его песен, но только потому, что сам справляется отлично с делами.