Заклятие короля-колдуна

– Моего имени ты здесь не найдешь, – раздался высокий пронзительный голос, готовый сорваться на визг, от которого мороз продирал по коже.

Джарлакс мысленно обругал себя, что, увлекшись книгой, потерял бдительность. Он поднял взгляд на личи, застывшего в дверном проеме.

– Твое имя? – переспросил он, пересилив желание закричать от страха. – А для чего мне знать его, ты, тленный?

– Тлен подразумевает смерть, – ответил личи. – А у меня нет с ней ничего общего.

Джарлакс потихоньку перебрался за спинку кресла, предпочитая, чтобы между ним и страшной нежитью было хоть какое-то препятствие.

– Ты не Женги, – заметил он, – а книга – его.

– Да, одна из них.

Джарлакс прикоснулся к полям шляпы.

– Ты думаешь, что Женги – единое существо, – пояснил личи. – Неделимое. И это твоя ошибка.

– Но я ничего не знаю о Женги.

– Оно и видно, иначе ты никогда не посмел бы сюда сунуться! – завизжал личи и ткнул костлявыми пальцами в сторону Джарлакса.

Из их кончиков вырвались снопы зеленоватого огня, прорезали комнату, минуя книгу, пьедестал и кресло, и ударили в дроу.

Костлявое чудовище хотело сокрушить незваного гостя, но все вспышки беззвучно вобрала в себя волшебная брошь, которой был сколот у горла плащ темного эльфа.

– Неплохо, – оценил личи. – И надолго ее хватит?

И с этими словами он выпустил еще пучок разрядов.

Но Джарлакс уже сорвался с места и бросился прочь от кресла. Зеленые сполохи настигли его со спины, как пчелиный рой, но сила волшебной броши изогнула огненные языки и вновь поглотила их.

Дроу метнулся в сторону и, полуобернувшись к своему врагу, быстро-быстро затряс рукой. При каждом движении в руке его появлялся магический кинжал, и Джарлакс метал их в личи с такой невероятной скоростью, что четвертый кинжал был брошен, когда первый еще не достиг цели.

Однако в личи ни один из них так и не попал. Нежить была надежно защищена, и все клинки, не коснувшись ее, со звоном падали на пол.

Бессмертный личи разразился ликующим хохотом, и тогда дроу окутал его сферой непроницаемого мрака.

В тот же миг магическую черноту прорезала зеленая вспышка, и Джарлакс мысленно поздравил себя с тем, что прыток по-прежнему, поскольку луч, обращая камень в пыль, прорезал стену башни в том самом месте, где он только что стоял.

Еще в полете Энтрери поджал ноги и приготовился падать боком, чтобы смягчить удар, сделав кувырок через плечо. Как можно глубже втянув голову в плечи, он несколько раз перекувырнулся, гася силу падения с пятнадцатифутовой высоты.

Кроме того, он хотел как можно дальше откатиться от того места, где рухнула громадная люстра, которая, разлетевшись вдребезги, осыпала все вокруг осколками стекла и хрусталя.

Но, едва поднявшись, Энтрери припал на одну ногу и невольно поморщился – острая боль в одной из щиколоток пронзила все тело. Хоть он и спасся, уйти невредимым не удалось.

Однако в следующее мгновение он понял, что говорить о спасении еще рано.

Он стоял, в просторном круглом вестибюле башни. Немного выше громадный металлический шар продолжал с грохотом катиться по спускающейся спиралью галерее. Напротив, позади груды осколков у нижней площадки лестницы, находился тот самый запретный вход, через который они с Джарлаксом и проникли в волшебную башню. Рядом с ним стояло большое железное изваяние, в котором темный эльф тогда еще распознал голема и сразу же предупредил, что им нужно быть предельно осторожными и ничего не зацепить, чтобы не пробудить этого грозного стража к жизни.

Теперь же Энтрери понял, что именно это он и сделал.

Голем начал со скрежетом шевелиться, в его пустых глазницах зажглись красные огни. Он сделал первый шаг, сминая осколки хрусталя и покореженный металл. Никакого, оружия у великана не было, но ростом он был раза в два выше Энтрери и весил не одну тысячу фунтов.

– Как же я с ним справлюсь? – шепотом спросил сам себя убийца, приготовив оба клинка.

Голем подошел поближе и выдохнул облако удушливого ядовитого дыма.

Но проворный Энтрери уже успел отскочить в сторону. Он мог бы попытаться ранить неуклюжее чудовище, но вместо этого бросился что есть духу к запретной двери.

Голем с металлическим скрежетом стал разворачиваться, чтобы пуститься в погоню.

Энтрери с размаху налетел плечом на дверь, хотя и так знал, что она не поддастся. Однако ему удалось притвориться, что он вложил в удар всю силу отчаяния.

Голем приближался, не сводя с него взгляда и больше ни на что не обращая внимания. Энтрери дождался его, но в последний миг сорвался с места и пулей помнался вдоль стены. Железный великан налетел на закрытую дверь, развернулся и пошел, вытянув вперед руки.

Наемный убийца притормозил ненадолго и обрушил на преследователя град ударов и тычков. Тот на мгновение замер в растерянности, и убийца, не теряя времени, со всех ног бросился к центру зала.

Исполинский шар, прогрохотав по последнему маршу лестницы, врезался в спину медленно соображавшего голема и, расплющив его, покатился дальше, потеряв, правда, из-за этого столкновения большую часть своей скорости.

Энтрери стоял посреди зала, наблюдая, как железный великан силится подняться на изуродованных ногах, но самое большее, что ему удалось, – только немного приподнять туловище, опираясь на одну руку.

Убийца стал спокойно убирать оружие в ножны, но тут его внимание привлек какой-то шум над головой.

Подняв взгляд, он увидел, что страшные крылатые горгульи, украшающие свод башни, ожили и расправляют крылья.

Энтрери только тяжело вздохнул.

Магическая тьма рассеялась почти сразу, и Джарлакс снова оказался с глазу на глаз со своим страшным неприятелем. Он переводил взгляд с жуткой нежити на волшебную книгу и обратно.

– Еще не так давно ты был живым, – начал он.

– Я и сейчас жив.

– Пожалуй, мы вкладываем в это слово разное значение.

– Скоро ты сам узнаешь, что оно значит, а что – нет, – пригрозил личи и поднял костлявые руки, собираясь произнести заклинание.

– Неужели ты не тоскуешь по тому, как ветер овевает твою теплую кожу? – спросил дроу, стараясь, чтобы в его голосе звучало неподдельное любопытство. – Разве тебе не хочется вновь почувствовать прикосновение женщины или запах весенних цветов?

Личи помедлил.

– Стоит ли бессмертие того? – продолжал Джарлакс. – Но если стоит, можешь ли ты направить меня?

На черепе личи едва ли можно было прочесть какое-то выражение, но все же Джарлакс решил, что враг недоумевает. Он продолжал смотреть ему прямо в глаза, а сам незаметно готовился броситься к книге.

– По сравнению с той властью, какой обладаю я, все, что ты сказал, – ничего не значащие мелочи! – проревел личи.

И в тот же миг дроу метнулся к книге, зажав в руке кинжал. Ухватив край одной страницы, он со смехом вырвал ее, уверенный, что разгадал, в чем же тайна хозяина башни.

В лохмотьях личи сразу же появилась новая прореха.

Удовлетворенно кивнув, дроу ожесточенно принялся за дело. Всадив кинжал в середину тома, он стал рвать страницу за страницей.

Личи испустил истошный вопль и затрясся. Клочья его истрепанной одежды посыпались на пол, а в костях возникли трещины.

Однако дроу чувствовал, что должно быть еще нечто, и это «нечто» он увидел в сердцевине книги, когда выдернул уже много страниц: на корешке светился крошечный лиловый череп, вырезанный из драгоценного камня. Эта и была тайна, что связывала воедино бессмертное существо и башню. Это был ключ ко всей постройке, сверхъестественная частица Женги, короля-колдуна.

Джарлакс потянулся к камню, но руку его обожгло и отбросило в сторону. Он ударил кинжалом, но клинок раскололся и отлетел.

Личи расхохотался:

– Мы – едины! Ты бессилен против башни Женги и против хранителя, которого он назначил.

– Может, ты и прав, – пожал плечами Джарлакс.

И он окутал начавшего произносить заклинание личи черной сферой, а сам повернул на пальце кольцо, в котором были заключены определенные чары. Поскольку его противник не принадлежал к миру живых, он еще успел подумать: «Жар или холод?» – и сделать правильный выбор. Высвобожденные из кольца чары окутали его теплым, нежгучим пламенем и защитили от волны ледяного холода, посланной личи, от которой Джарлакс замерз бы до смерти, не успев даже сделать вздоха.