Академия магов. Тетралогия (СИ)

‑А тебе удалось побывать в Шамбале? ‑ перебил её Эрик.

‑О нет. Увидеть её позволено лишь немногим избранным. А женщинам путь туда вообще заказан. По крайней мере, так было сто лет назад. Не знаю, как сейчас ‑ вроде бы запреты уже не столь строги, и кое‑кто из представительниц моего пола умудрился побывать там. Однако так или не так ‑ однозначно не скажу, поскольку любой, осчастливленный честью увидеть тайный град, обязан дать обет вечного молчания об увиденном там.

‑Поэтому, даже если бы и посетила его, всё равно твой ответ стал бы отрицательным?

Лайта усмехнулась.

‑Сообразительный. Обсуждать содержание Шамбалы не возбраняется лишь с тем, кто тоже был там. Но разве мало в мире вещей, не менее интересных? Восток ‑ как наркотик, его извечная неторопливость очаровывает настолько, что можешь прожить там целую вечность, купаясь в нирване. Но, видать, рановато было уходить на покой созерцательности, душа требовала действия. Уступив наконец её возжеланиям, в середине шестидесятых я вернулась в Париж.

И словно попала в иное измерение ‑ мало что осталось от привычного когда‑то, да и люди стали совершенно другими. Битлы и рок‑н‑ролл, свободные отношения, хиппи с их призывами ко всеобщей братской любви, первые полёты в космос. Как на чудо света пялилась в экран телевизора, а уж с каким трепетом садилась в салон авиалайнера! Вместе с приятелями‑студентами ходили бить стёкла в окнах американского посольства, протестуя против войны во Вьетнаме, и на публичные лекции всемирно известных профессоров, увлекательно рассказывавших о чёрных дырах, ядерном синтезе и перспективах генной инженерии. Весёлое было времечко ‑ словно скинула весь груз прожитых лет…

Голос Великого Мастера вновь предательски дрогнул, выдавая печаль ностальгии. Виновато оглянувшись на Эрика, словно устыдившись непозволительной её титулу слабости, Лайта свернула в сторону:

‑Тогда же познакомилась с Санта‑Ралаэнной. Об острове, чародеями населённом, слышала и раньше, но побывать довелось лишь когда сдавала экзамен на звание Мастера. Тибетские мудрецы не заморачиваются с чёткими критериями колдовских способностей, у них больше на интуиции основано, кто кому поклоны бьёт. Ничего не попишешь ‑ традиции, формальное их членство в Гильдии мало что меняет. В Штарндале я тогда прожила без малого пять лет ‑ кстати, неподалёку от твоей каморки. А если точнее ‑ в комнате под номером 14.

Там, где они с Гекой случайно разрушили чёрный кристалл, за что чуть было не поплатились по полной программе. Но едва ли тут есть какая‑либо связь ‑ чистой воды совпадение.

‑В тринадцатой поселиться не рискнула?

‑Шутишь, да? Я, конечно, к басням о зловредном привидении, в ней обитающем, отношусь скептически, но проверять на себе горячего желания никогда не испытывала. Там, кстати, секретный люк, в подвал ведущий, имеется! Узнала о нём случайно ‑ полгода назад Великий Мастер Синту заварил его Металлизацией ‑ заклинанием, превращающим камень в металл. Не знаю, зачем такие сложности, по‑моему, куда проще было бы сломать механизм, открывающий его.

‑Наверное, ‑ нарочито безразличным тоном согласился Эрик.

Рассказчица, к счастью, не стала заостряться на столь незначительном эпизоде, предпочтя вновь окунуться в воспоминания.

‑В те годы состоялось и моё знакомство с Внеземельем. Первой планетой, на которой довелось побывать, оказалась Олотто ‑ не самое интересное место для туризма. Пейзаж невыразительный ‑ горы да болота, блеклые серо‑зелёные краски природы, скудные флора и фауна. Единственно, чем запоминается, обилием птиц. Точнее говоря, созданий, очень их напоминающих. Ну да не в том дело ‑ главное, первое впечатление. Осознание факта, что ты за тысячи световых лет от родного дома и вокруг всё иное, даже звёзды на ночном небе, бодрит не хуже кружки доброго вина. Потом, конечно, когда список посещённых тобою миров перевалит за дюжину, потихоньку начинает приедаться, красоты Внеземелья ассоциируются с земными образами, уже не видишь в них ничего необычного. Впрочем, точно такие же чувства испытывают люди, много дорог исколесившие по белу свету ‑ удивить их можно лишь суперэкзотикой.

В той поездке познакомилась с Альфредом, ставшим Мастером незадолго до меня, но уже успевшим познакомиться с целой кучей инопланетян. От него я немало небесполезного узнала обо всяких там эльфах и гномах, орках и драконах. Равно как и закулисье мировой политики, образе жизни современной аристократии, тонкостях устройства великосветских приёмов ‑ во внешнем мире Альфред являлся сыном посла и даже успел окончить дипшколу. Несмотря на 'благородное' происхождение, парень он был свой в доску, без снобистских заскоков. Он, кстати, придумал называть меня Лайтой ‑ типа ты как мини‑солнышко всё вокруг освещаешь и согреваешь. Я ничего против не имела ‑ всё веселей, чем Хуанита, да и восточное моё имя Джакуша тоже как‑то на подвиги не вдохновляло. С той поры так и представляюсь, хотя кое‑кто из старичков ворчит ‑ несерьёзно, мол, для Великой глупым прозвищем именоваться. Ну да, конечно, быть каким‑нибудь Гу‑Блюкиным или де Гуямом прилично, а Лайтой почему‑то нет. Да ну их, старых ворчунов, о чём ни заведут беседу, обязательно проедутся, какая нынче молодёжь распущенная пошла. Вот в их времена, лет триста‑четыреста назад, и небо было голубее, и тролли волосатее. А что касается Альфреда, то единственно, в чём застуживал упрёк ‑ сибаритом был изрядным, очень любил кайф ловить. Это его в конце концов и сгубило. Слышал когда‑нибудь о заклятии, именуемом Радужная Топь?

Эрик отрицательно покачал головой.

‑Как‑то не попадалось.

‑Я бы сильно удивилась, если бы его формулу сунули в учебники для школяров. Действие сходно с Эйфорией, но намного сильнее, а по сути сравнимо с принятием дозы наркотика. Воздушно‑приподнятое состояние, миражи перед глазами, любовь ко всему встречному‑поперечному. Но и последствия такие же ‑ депрессия, нервные боли, и вдобавок эффект привыкания. Очень скоро у пристрастившихся остаётся лишь одна забота ‑ побыстрее поднакопить энергию, чтобы вновь испытать блаженство, даруемое Топью. Так постепенно наступает полная и, к сожалению, необратимая деградация личности. Даже наложить соответствующий запрет бывает подчас слишком поздно ‑ от человека остаётся лишь бледная тень, ничем не интересная и не интересующаяся. Поэтому если где‑нибудь встретишь формулу Топи и не уверен, что сможешь ей противостоять, то лучше не экспериментируй. А главное ‑ не показывай друзьям.

‑Спасибо за предупреждение. Однако расскажи лучше, как тебе удалось Великой стать.

‑Ну, тут как раз ничего особо интересного. Лет тридцать назад очередной мой приятель приколоться решил ‑ а слабо, мол, стать в один ряд с прославленными чародеями? Да без проблем, ответила я, хотя особой тяги к карьерному росту в себе не ощущала, да и, положа руку на сердце, потенциал ещё не тот был. Но раз назвался груздём ‑ полезай в кузов.

‑Меня Гека точно так же на понт взял. Когда решали вопрос, куда поступать.

‑Помню, рассказывал. Я у вашей Эльмиры на защите оппонентом была. Поязвила немного над некоторыми её выкладками. Надеюсь, она не в обиде осталась, оценила дружеский юмор. Ну а касаемо меня ‑ посуетиться пришлось изрядно, чтобы то пари выиграть. Я вновь отправилась на Восток, с поклоном к легендарному Старцу Поднебесья, единственному в мире Гроссмейстеру Духа Тэмгу.