Камин-аут (СИ)

В этой комнате старались создать уют, но пока одеяло не могло согреть, пейзаж за окном выглядел чуждым и каким-то искусственным, неживым, а мягкий ковровый ворс лип к ступням, создавая впечатление, что кто-то держит за ноги, сковывая движение.

– И это Хоккайдо, северный остров?.. – пробормотала девушка, недоверчиво скривив губы. – Почему я должна ложиться спать, когда на улице так светло? – Фрэя оглянулась на прислужниц.

– Господин Икигомисске сказал, что вам необходимо выспаться, чтобы набраться сил, – ответила брюнетка.

Фрэя не стала спорить, но она не представляла, как сможет заснуть после всего того, что с ней приключилось за одни сутки. Последний раз её голова касалась подушки еще в доме Моисея, вернее, в том доме, где он запудривал ей мозги. То место на термальных источниках оказался вовсе не его жилищем, а очередной декорацией к представлению. А теперь она попала в самый главный цирк… Нет сил сдерживаться, день измотал, и тревога всё никак не проходит, заснуть сегодня не удастся. Если она вообще когда-нибудь сможет здесь заснуть!

– Не тревожьтесь, госпожа, ночи здесь темные, вам не будет мешать лунный свет, но это окно можно закрыть, его надо просто загородить бумагой, – азиатка развернула перед ней бумагу, сложенную гармошкой, где на местах сгиба листы светло-коричневой бумаги скреплялись дощечками. – Просто приставить к окну, и свет вам не помешает.

– Двери запираются на ключ, но у нас его нет, – они делали вид, что не замечают её затравленного лица и перепуганных глаз. – Возможно, ключ есть у начальника дворцовой стражи.

– Здесь недалеко покои Повелителя, поэтому в этой части дворец особенно хорошо охраняется, но слуг можно отослать, если вам захочется вздремнуть… обыкновенно солдаты оставляют эти коридоры, когда Повелитель ложится спать, но они несут стражу где-то поблизости, чтобы в любой момент прийти на помощь.

Вероятно, это был самый запоминающийся цирк, в котором она бывала. Фрэя с трудом поспевала за речью японок, постоянно отвлекаясь на интерьер или стрекотание за окном. Надо было взять себя в руки и чем быстрее это удастся, тем лучше.

– Уборная – прямо по коридору, там две комнаты: ванная и туалет. Гостевые. Разрешите показать? – говорила брюнетка.

Фрэя отказывалась от любой помощи, ей хотелось поскорее отослать служанок. Сама мысль, что ей будет кто-то прислуживать, вводила в сильное замешательство, она могла бы обойтись только своими руками. Чужое место, чужие люди, чужая обстановка, много неясных вещей и странных сюрпризов.

Шатенку с персиковой кожей звали Ю, вторую девушку, бледную темноглазую брюнетку – Каоко. Фрэя не собиралась слушать их рассказ и ни о чем не спрашивала: достаточно на сегодня впечатлений, еще одну душещипательную историю она просто бы не вынесла. Хотелось закрыть глаза, а, открыв, увидеть ярко-побеленный потолок своего комнаты, полоску света под дверью, услышать шаркающие шаги Янке. Она вспомнила желтую пористую краску, которой они с Эваллё красили потолок её старой комнаты в Хямеенлинне. Маю, когда он поскользнулся на краске… а в доме шел ремонт. Казалось, что всё это произошло в какой-то другой жизни, далекой и безвозвратно-потерянной, где всё было так предельно просто и понятно, а этот мир, отвергающий законы природы, ведь тоже имел право на существование.

Благодарить ли ей Лотайру за то, что сохранил жизнь, или проклинать за отнятое будущее? Здесь нет ничего близкого ей.

На кровати Фрэя увидела ночнушку и халат с множеством ленточек и узелков, которые каким-то непостижимым образом должны на ней скрепляться. Приглядываясь к обновкам, она почувствовала неожиданно нахлынувшую сонливость, забравшись на постель, вдохнула запах свежего постельного белья, новенького хлопка. Во рту пересохло, голова гудела, а глаза слипались; завтра настанет новый день и привнесет в её жизнь новые кошмары, сновидения по сравнению с этими кошмарами – сущая безделица. В ночных кошмарах, по крайней мере, можно немного передохнуть. Там она будет свободна, одолеет всех своих недругов, продолжит борьбу. Прижав кулак к холодному лбу, провалилась в мельтешащий запутанный сон.

========== Глава II. Идеальная душа ==========

Монстр готов отнять жизнь, сжечь сокровища короны вместе с телами, а самое главное сокровище спрятать там, где его никогда не найдут… Но, возможно, убийца и вор хотел совершить хороший поступок? Избавить несчастных короля и королеву от страданий любви, мук обладания, бремени правления. По замыслам убийцы, быть может, они должны благодарить за оказанную им услугу. Быть может, убийца хотел, чтобы его помнили. Хотел показать им свою преданность, отличиться перед своими господами, поэтому и пошел на это преступление. Теперь они вовек его не забудут. И он благодарен им за эту ненависть, они всё еще помнят о нем, вспоминают изредка, когда солнце отправляется отдыхать в тени облаков и высшие небеса озаряются светом, тогда они, быть может, думают о щедром убийце, даровавшем им вечный покой. Теперь они вдали от резни, вдали от огня и боли, вдали от скорби, разложения. Теперь они не подвержены болезням отчаяния и страха. И убийца будет помнить о них, он будет думать о них, чтобы не забывать об их величии. И, возможно, в один из дней небеса разразятся слезами, и король с королевой решат отомстить убийце, отправят за ним солдат… Погибнув, он присягнет им в верности. Возможно, об этом мечтает убийца. Иногда у висельников и убийц случаются плохие дни, иногда и висельники, и убийцы совершают поступки, о которых потом сожалеют, иногда в их головах мелькают вспышки безрассудства. А, может быть, убийца позавидовал смертным королю и королеве? Позавидовал тому, что они были друг у друга, воспылал завистью к их сокровищам, к тому, что они могли любить друг друга до смерти – а кто знает? – и после неё. Позавидовал их чувствам: разве могло его сердце испытывать что-либо подобное? А, возможно, он просто устал… Убийца точно знает, где найдет свою смерть, только это и придает ему сил, он знает место и время, и всю жизнь движется вперед, стараясь успеть к условленному сроку, очередным убийством приближая долгожданный момент отмщения, чтобы, прибыв на место, больше никогда не покинуть его. Вероятно, убийца просто хотел покоя, покоя, который он мог даровать другим, но никогда не имел сам, потому что, стоило закрыть глаза, как внутри что-то просыпалось и начинало метаться, точно объятое огнем, причиняя тяжкие страдания. Убийца позавидовал смертности короля и королевы, обретшим покой от его рук, их уязвимости, и он просто не мог не преподнести им такой по истине щедрый подарок. А что если убийца горько сожалеет о содеянном? Что если он хочет повернуть время вспять и исправить чудовищное преступление? Даже монстр воет от боли, когда в его тело врезается чей-то клинок. Монстр страдает, потому что крестьяне считают его порождением зла, разув свои заволоченные страхом круглые глаза, они сочиняют небылицу про острые когти, про длинную шкуру, а после начинают верить собственным россказням, монстра проклинают и приписывают ему все самые страшные преступления, и вскоре уже сам монстр начинает думать, будто так оно и есть, и у него на самом деле отрастают шерсть и острые когти. Монстра изгоняют, и в одиночестве, наедине со своей болью, вдали от людей, он воет от боли, проклиная всех вокруг, и хотя в его жилах когда-то текла самая благородная кровь, он становится именно тем монстром, каким его привыкли видеть примитивные крестьяне.

Моисей никогда не говорил Химэко, при каких обстоятельствах погибли её родители. Он знал, что их убил монстр в обличие человека, которому Моисей стремится отомстить. Но маленькой принцессе совсем необязательно знать ни о его планах, ни о мотивах убийцы, благодаря которым монстр оставил её в живых. И чем больше Моисей об этом думал, тем сильнее ощущался горький вкус неосуществленной мести. Химэко была из древнего королевского рода – его последний представитель, его глава. Она прибыла с северного острова, затерянного в туманных озерах. По просьбе Моисея Лотайра позволил поселить Химэко в центральном здании дворца, самом укрепленном, где лучшая охрана. Кроме повелителя, самого Моисея, Химэко и Фрэи больше никому не дозволялось проживать здесь, для слуг и многочисленных поданных были отведены свои апартаменты в других частях дворца, многие имели дома в лесу.