Тень луны

Еланта поцеловала зверя в нос и поднялась.

– Спокойной ночи, – она вышла, закрыв дверь денника.

Черный остался один в темноте конюшни. Девушка ушла, унося с собой свет, тепло ласковых рук, любовь…

Нет, я решительно не согласен находиться здесь, я должен быть рядом с ней, должен чувствовать ее запах, ощущать ее присутствие.

О, Создатель! Я уже думаю, как животное!

Еще я должен что-то предпринять, чтобы защитить ее и Каю. Что ж, Михал, ночь тебя ожидает длинная и, по возможности, бессонная. Уж это я тебе постараюсь устроить. Ты заплатишь за все переживания Еланты, за каждую слезинку Каи…Главное, не увлечься и не перегнуть палку.

Оборотень лег на солому. Отовсюду доносилось фырканье лошадей, встревоженных его присутствием. Вскоре пришел конюх проверить, все ли в порядке. Черный с нетерпением ждал, когда человек уйдет, но тот не спешил отправляться спать. Конюх, честно выполняя свои обязанности, обошел все денники, пообщался с каждой лошадью, заглянул и к псу, пожалел его и лишь после этого ушел.

Кони успокоились. Зверь слушал, как постепенно затихают во дворе звуки и замок медленно погружается в сон. Оборотень вздохнул, поднялся, покрутился на месте, разгреб лапами солому, и, соорудив что-то вроде гнезда, улегся, положив голову на лапы. Закрыл глаза. Попытался заснуть, но мысли о возлюбленной, оставшейся там, в замке, без его защиты, гнали сон. Он не знал, сколько времени пролежал в такой непонятной дреме. Из оцепенения пса вывел наглый мышонок, шустро прошмыгнувший мимо морды и задевший своим тонким хвостиком нос. Черный клацнул зубами, пытаясь поймать нарушителя спокойствия, но юркий нахал мгновенно исчез в соломенной подстилке. Оборотень вскочил на лапы. Уткнулся носом в то место, где пропал серый наглец, и взрыл мордой солому. Затем неожиданно замер. В испуге попятился назад. Наткнувшись на ведро с водой, развернулся и уставился бледно-желтыми глазами на свое отражение.

Оборотень с места перемахнул дверь денника. С другой стороны на утоптанный земляной пол приземлился человек.

Марта права, слишком долго пребывать в облике пса опасно. Я уже веду себя, как животное, думаю, как зверь. Мне трудно контролировать свой гнев. Но это моя вторая сущность… половина меня… Что скажет Еланта, когда узнает, что я не человек. А она узнает. Я сам скажу ей. Но еще рано… Слишком рано… Почему мне так важно знать заранее, как она это воспримет?.. Сможет ли она выполнить мою просьбу? Достаточно ли она сильна духом? Достаточно ли меня любит? Я сомневаюсь в ней? Нет… Я сомневаюсь в себе… Я не уверен, что смогу сдерживать свою злобу, что смогу оставить в живых ее брата… Наверно, во мне больше от животного, чем от человека… Волк-одиночка…

Мирослав, желая проверить истинность своих мыслей, подошел к деннику, в котором стоял серый в яблоках двухлетка. Молодой жеребец, увидев человека, радостно подбежал и потянулся мордой к протянутой ладони. Неожиданно он остановился, втянул ноздрями воздух, резко шарахнулся в сторону, отбежал к противоположной стене, застриг ушами, нервно захрапел.

– Ты прав. Я – не человек, я – опасность, я – смерть, – тихо прошептал оборотень.

Из человеческого горла вырвался душераздирающий волчий вой…

Он гнался за ней по длинному мрачному коридору замка… Догонял… Она была словно окутана золотым сиянием… Она, как спасительный лучик света и тепла в кромешном мраке, манила к себе. Он догнал ее. Развернул лицом к себе. Ее глаза вспыхнули изумрудным огнем. Они зачаровывали. Они поглощали его целиком. Он испугался… Оттолкнул ее от себя. Она вскрикнула, ударившись о стену. Ее спина заскользила по каменной кладке… Он подхватил ее на руки… Прижал к себе… Вдруг ее лицо стало меняться: глаза темнели, яркая зелень медленно сменилась карим цветом, жизнь в них угасла, из края рта потекла тонкая струйка крови. На него смотрело осуждающее лицо девушки из Новополя. Он в ужасе отпустил ее… Она исчезла… Он почувствовал, что его руки покрыты чем-то густым и липким. Он посмотрел на ладони: они были все в крови… Он закричал…

Ему эхом ответил волчий вой…

Михал проснулся от собственного крика. Сел на кровати, тяжело дыша. Со страхом уставился на свои руки. Словно не веря, что они чисты, юноша обтер их об простыни. Показалось мало. Он, соскочив с кровати, бросился к бадье с водой. Молодой человек неистово тер ладони, словно хотел смыть с них невидимую кровь вместе с кожей.

В дверь постучали – граф отпрянул от бадьи, опасаясь, что его застанут за этим занятием.

– Кто? – спросил он.

– Милорд, – послышался за дверью голос капитана. – Там пес леди Еланты перепугал всех лошадей в конюшне. Они от страха поразбивали загородки денников, вынесли ворота…

– Где эта тварь?! – рявкнул Михал, открывая дверь.

– Он исчез, – ответил Болеслав. – Мы обшарили весь двор – его нигде нет.

– Демонова кровь! – выругался лорд. Он быстро оделся и последовал за воином…

Граф вышел во двор, по которому в свете факелов метались обезумевшие от страха лошади, темными тенями скользя по белому снегу. Воины и конюх ловили животных, не доверяющих больше людям и старавшихся увернуться от их рук. Михал направился к конюшне. По дороге к нему подбежал один из солдат и сообщил, что пса видели возле кухни. Воин поскользнулся и чуть не угодил под копыта проносившегося мимо жеребца. Лорд едва успел выдернуть неуклюжего вояку из-под ног коня.

Хозяин Иверы, обнажив меч, кинулся к кухне, но там пса уже не было. Кто-то из присоединившихся к поискам солдат сказал, что видел черного зверя в крыле для слуг. Воины подняли на ноги всю челядь замка. Они тщательно обыскали каждую комнату. Михал решил лично проверить спальню Каи. Молодой человек рывком распахнул дверь в надежде, что девчонка скрывает у себя зверя. Хлипкая створка ударилась о стену, чуть не слетев с петель. Граф ворвался в помещение и остановился в замешательстве. Комната оказалась пустой. Гнев, горящий в молодом человеке, вспыхнул пламенем ярости.

«Девчонка у него, – ревность охватила сердце юноши. – Этот подлец уже труп! Я убью их обоих, если они вместе! Тварь! Подлая тварь! Потаскуха!»

Лорд вышел в коридор.

– Милорд, пса вашей сестры видели возле ее комнаты, – бросил пробегающий мимо воин…

– Елька открывай! Быстро! – в дополнение к приказу послышались тяжелые удары кулака.

Еланта спросонья не сразу смогла нащупать в темноте халат:

– Сейчас, Михал, подожди!

– Шевелись! А то двери к демонам разнесу! – лорд не желал ждать.

Найдя халат и надев его, сестра графа Иверского, наконец, впустила брата в комнату. Яркий свет факелов, ворвавшийся вместе с ним, ослепил ее, и она невольно прикрыла глаза ладонью.

Михал, грубо отстранив сестру, ввалился в комнату.

– Что это значит?! – возмущенно спросила девушка.

– Где эта тварь?!

– Ты о ком?

– Где твой пес?

– Я выполнила твой приказ. Он на конюшне.

Граф стал осматривать спальню сестры. Огонь факела осветил шкуры и одеяла, лежащие на полу возле кровати.

– Это еще что такое? – молодой человек наклонился, откинул одеяла и рявкнул: – А она какого лешего тут делает?!

Он выпрямился, одновременно поднимая с пола за локоть Каю. Пальцы юноши впились в нежную кожу девушки, угрожая оставить на ней синяки.

– Я спрашиваю, почему она здесь?! – прогремел он, не отпуская руки служанки.

– Михал, мне больно! – взмолилась та и попыталась вывернуться, но мучитель только усилил захват.

– Отпусти ее! – заступилась за подругу Еланта.

– Что она тут делает?! – медленно, выделяя каждое слово, повторил вопрос граф.

– Кая после всего случившегося боится ночевать у себя! – крикнула сестра лорда. – Она тебя боится, ненормальный!

Граф окинул грозным взглядом воинов – невольных свидетелей семейного скандала, – столпившихся в дверном проеме.

– Оставьте нас одних! – рявкнул он.

Солдаты поспешили ретироваться. Один из них, уходя, шепнул Еланте:

– Миледи, ваш пес напугал лошадей и удрал. Кони от страха разнесли конюшню и разбежались.