Магнификат

Нет, серьезно, очень необычная рыба. Я потому и не решался подплыть к ней и попробовать взять ее, что глазам своим не верил. Тем более что с каждой минутой рыба под плывала ко мне все ближе и ближе. Теперь она была в пределах досягаемости. Я привязал особую, «счастливую» блесну и забросил леску в ее сторону.

Хап!

Есть!

Я представил, как крючок впивается в мощную челюсть, и взмолился: «Боже милостивый, только бы рыба не сорвалась! »

Рыба дернулась, катушка на удочке взвизгнула. Форель сразу пошла на глубину, в омут.

Боже! Неужели я ее упущу?! Я поднял удочку повыше, начал осторожно накручивать леску и в этот момент почувствовал сопротивление. Леска завибрировала, потом рыба вне запно метнулась в мою сторону. Потом опять рванула… Неужели сорвется?.. Эта мысль буквально убивала меня, тем не менее я осторожно подтягивал добычу поближе к себе. Изо всех сил я старался не бросать в ту сторону телепатические взгляды. Я, как безумный, принялся водить удилищем из стороны в сторону, однако легкую катушку остановить было не просто. Где-то в глубине огромная рыба бросалась то влево, то вправо, мотала огромной головой. Единственная мысль в те мгновения билась у меня в голове: если я не смотаю леску, она уйдет. Я ее потеряю! Этого я не переживу!.. Приноровившись, я начал осторожно сматывать леску — точнее, перехватывал ее левой рукой и наматывал на указательный палец правой. Потом вокруг локтя… Так в общем-то не полагается, но я не мог упустить эту добычу. Черт с ней, с леской, к тому же она уже изрядно накрутилась вокруг правой руки.

Наконец-то удалось выбрать слабину! Я перевел дух. Теперь следовало как можно быстрее смотать свободную леску на катушку — я завертел рукояткой как можно быстрей. Постепенно освободил правую руку. Теперь посмотрим, теперь поберемся… Почувствовав? Что-то леска натянулась, форель в бешенстве рванула в сторону — зииип! — катушка опять завертелась в обратную сторону; единственное, что я мог, — это потихоньку притормаживать ее ход. Так мы боролись некоторое время, рыба потихоньку увлекала меня на глубину. Вдруг форель с необыкновенным шумом выпрыгнула из воды. С этой тактикой я уже был знаком, сегодня вечером мне уже довелось потерять три или четыре рыбины. Но на этот раз я был готов и сразу дал необходимую леске слабину. В тот момент, когда форель плюхалась в воду, я опять наматывал леску. С каждым прыжком я замечал, что рыба слабеет.

Пришло время переходить к последнему действию этой захватывающей драмы. Я принялся настойчиво сматывать леску, подводя добычу все ближе и ближе к себе. Наконец голова форели показалась на поверхности рядом со мной. Я не удержался и бросил телепатический взгляд. Это было что-то не вероятное — метр с четвертью в длину и вес не меньше четырех килограммов! Очень впечатляюще!..

Я начал уговаривать рыбину, а сам затаил дыхание и обратился с мольбой к небесам: только бы форель не ушла в последнюю минуту, только бы не сорвалась! Я даже попытался связаться с рыбой телепатически — напрасный труд, мозги у форели меньше, чем один ее глаз, — и стал уговаривать ее вести себя потише. Божился, что как только я поймаю ее, тут же отпущу. И начал подводить сачок.

Рыба повернулась, увидела сеть и… засмеялась.

Клянусь, что я собственными ушами слышал смех. Это определенно был человеческий смех. Я не поверил себе и проследил за добычей дальновидящим взглядом — та в это мгно вение ушла на глубину, разматывая леску с удочки, там развернулась и вдруг с внезапной яростью бросилась в мою сторону. Я не успел удивиться, только охнул — рыба с ходу ударила меня головой пониже живота. Попала точно!

Я взвыл. Из глаз посыпались искры, удочка выпала из рук. Внезапная, мучительная боль пронзила меня от головы до пяток. Пряжка, стягивающая мое плавсредство, неожиданно всплыла возле меня — я еще успел обратить на это внимание. Сквозь боль сумело пробиться недоумение — как же так? На чем же я теперь плаваю? А ни на чем! Этот ответ пришел сразу, как только боль чуть стихла. Действительно, я быстро погружался в воду. Сразу ударило холодом, меня охватил ледяной озноб. Опускаясь, я тем не менее принялся энергично растирать тело в области паха.

Вновь раздался этот идиотский заливчатый смех. Я поверить не мог — это хохотала рыбина?! Теперь она плавала в метре от меня. По левой стороне… Неожиданно рыба высунула из воды голову, ее глаза блеснули спектрально чистым зеленым светом. Клянусь, пасть ее оскалилась в какой-то невозможной, недоступной рыбам ухмылке. Она вновь ушла на глубину, потом, развернувшись, опять врезала мне между ног. Я закричал и начал захлебываться.

Тут только до меня дошло, что сапоги мои по пояс наполнились водой и совладать с такой тяжестью мне не под силу. Вот когда сказалась моя забывчивость — не взять с собой страховочный пояс!.. Я начал барахтаться, потом, наконец-то полностью осознав, что эти потуги напрасны, нырнул. Собственно, в тот момент я не очень-то испугался — пловец я отменный, и не в такие переделки попадал, как-нибудь выберусь. Под водой я скинул жилет, расстегнул ремни, привязывавшие меня к плавсредству, и вдруг об наружил, что сапоги не поддаются. Не слезают с ног.

Я еще успел вынырнуть на поверхность, глотнуть воздух, затем меня вновь утянуло вглубь. Я обнаружил, что голенища вокруг лодыжек обмотаны спутавшейся леской. И ладно бы голенища! Вокруг пояса тоже было немало витков. Порвать ее? Безнадежное занятие, леска крепкая, как стальная проволока. Части моего снаряжения плавали вокруг, а чуть поодаль ходила эта чертова рыба, причем двигалась она с невероятной скоростью. Я не сразу, догадался, что происходит, пока не обнаружил, что pыбa наматывает леску вокруг меня. Этого только не хватало! Левую руку она мне уже прикрутила к туловищу, да так, что я ею не мог даже двинуть.

Тут я опять услышал омерзительный хохот. Определенно это смеялся человек. Неожиданная мысль пришла в мой уже испытывавший недостаток кислорода мозг: я знаю этого человека! Этот хохот мне знаком! Поверить в это было невозможно. Тем не менее я уже мог назвать его имя — оно само всплыло в памяти. Парнелл Ремилард, сын Адриена и Шери, одна из двух оставшихся в живых составных частей Гидры.

Вот когда я ударился в панику. В этот момент чудовище вновь атаковало меня и вновь угодило точно между ног. Вспыхнувшая боль напрочь придавила рождавшийся во мне телепатический призыв о помощи. Перетерпев, я попытался мысленно докричаться до Марка. Не тут-то было!.. Я получил еще один удар, после которого был способен только раза два ментально всхлипнуть. В легких кончался запас драгоценного воздуха, вокруг меня продолжалась какая-то странная кутерьма, увлекавшая меня на дно. Перед глазами поплыли огненные круги — ворота в рай? Или в ад? Усилием воли я придавил ужас, охвативший меня. Неужели я так просто сдамся? Дудки! Из последних сил я дернул правой рукой, сунул ее в карман, достал швейцарский нож… В эту секунду я получил еще один удар, прямо в бок. Нож выпал из ослабевших пальцев, и я плавно опустился на дно. Только тогда затих… Что ж, секрет Фурии был спасен. Что еще я мог поделать?..

Круги перед глазами побежали спиралью — выходит, путешествие началось? Чему быть, того не миновать. Помню эту свою последнюю мысль, затем меня ошарашило удивление. Мне стало тепло, исчез мучительный ледяной озноб. Вокруг и следа этой ужасной рыбы не было. Дальше я наблюдал за происходящим как бы со стороны. Вот какой-то неизвестный человек — вернее, темная, смутно различимая в воде фигура — опустился на дно, подхватил мое уже опустевшее, без души, тело. Дальше было как-то неинтересно, скучно, когда врата, изображаемые кругами, закрылись и какая-то мутная взвесь запорошила мне глаза. Я больше ничего не мог видеть. Все растаяло…

Свет померк.

Первое, что я осознал, — это что я могу вздохнуть. Так я и поступил. Вздохнул глубоко, порывисто, приправив глоток воздуха хрипами и рыданиями. Соображать я ничего не соображал — мне было так страшно, что я содрогнулся. Только потом я стал различать голоса, звучавшие где-то надо мной. Сначала слышались только голоса, потом до меня стал доходить смысл слов.