Лед

Левую ногу ее свело судорогой.

Она очнулась от дремоты. Бедро было зажато между подушками под странным углом. Она повернулась на кровати и принюхалась: кислый пот. Наверное, я еще не умерла, подумала она. Может, скоро умру. Она повернула голову, чтобы оправа очков не впивалась в скулы, и снова погрузилась в сон.

Ей снился Медведь. Ей снилось, что он лежит рядом с ней в своем полярно-медвежьем обличье, прижимаясь к ней теплым мехом и обдавая горячим дыханием щеку. Касси снова проснулась. Мутно оглядевшись вокруг, она заморгала в теплой темноте.

Она не умерла. Эта мысль пронеслась в ее сознании, и Касси захотелось расплакаться или закричать. Она не умерла! Спасибо, спасибо!

Она проверила мышцы: они все еще работали. Касси надавила на подушки, и варежки погрузились внутрь на десяток сантиметров. Однако ткани сквозь варежки, перчатки и подкладку она не почувствовала.

Подушки дышали.

Касси вздрогнула в ужасе; от внезапного движения у нее свело желудок. Она чувствовала, как мир вжимается в нее, словно она опять очутилась в плену спального мешка во время грозы.

— Выпустите меня! — закричала она. Толкнув локтем теплую тьму, она, извиваясь, потянулась вверх.

Она протиснулась сквозь слои меха и появилась на поверхность среди целого моря полярных медведей: спящие туши простирались, насколько хватало глаз. Чернота накатила ей на глаза, а потом отступила. Когда у Касси перестала кружиться голова, медведи все еще были там.

— О Боже, — пробормотала она.

Десяток медведей повернули головы на звук ее голоса. Она сглотнула. Еще десяток равнодушных морд обернулись к ней. И тут все как один эта масса медведей — медведей, а не подушек! — задвигалась, освобождая ее. Ноги у нее тряслись, и ветер вгрызался в плоть.

Они согревали ее во сне. Медведи спасли ей жизнь.

— О Боже, — повторила она, и колени ее подогнулись. Медведи подкатились ближе, чтобы не дать ей упасть.

Касси повернула голову и уставилась прямо одному из медведей в нос. Он фыркнул. Она ответила ему пристальным взглядом.

— Вы же медведи, — сказала она. — Вы даже не волшебные медведи.

Она ничего не понимала. Туман в ее голове не желал рассеиваться. Мысли не слушались. Почему медведи спасли ее?

Один из них ткнулся в нее носом.

— Что? Не ешь меня. — Слова прозвучали неясно. Она откинулась назад: там был еще один медведь. Он толкнул ее в спину. — Чего вы хотите? — Еще один толчок. Они хотят, чтобы она встала? Она попыталась заставить мозг работать. Она что, спит? Но это не было похоже на сон; у нее слишком все болело, во сне так не бывает. Морщась, Касси поднялась на ноги.

Это Медведь прислал их, чтобы спасти ее?

Животные расступились, и она увидела свой рюкзак.

— Я не могу, — сказала она. Глаза у нее пекло, и она чуть не плакала. Медвежья помощь пришла слишком поздно. У нее не было сил продолжать путь.

— Я устала. Я хочу есть. — Она сделала вид, что жует. — Ну, вы знаете? Есть!

Одна из медведиц услужливо перекатилась на спину, являя взору круглые соски. Касси облизала растрескавшиеся губы. Склонив голову на бок, медведица внимательно смотрела на нее. Упав на колени, Касси подползла к ее животу. Она заглянула самке в лицо, и та безмятежно закрыла глаза. Касси стянула рукавицу, а затем маску. Сделав глубокий вдох, она прикоснулась к соску. Он был твердый, точно палец. Девушка сжала его, и на кончике проступило молоко: это была сама жизнь. Медведица не сделала попытки ее прибить — на самом деле, она даже не пошевелилась, — и Касси склонилась к ней, вытянув язык, словно кошка. Она сильно сжала сосок, и молоко брызнуло ей в рот. Оно было маслянистым и пахло тюленем. Питательное, густое, оно с трудом проходило по горлу. Касси удалось сделать три глотка, и потом ей пришлось отдохнуть, прислонившись к медведице головой. Она задремала, но через несколько секунд очнулась и принялась дальше глотать молоко. Так, чередуя сон и еду, она отдыхала, пока опять не почувствовала себя человеком.

Я выживу, подумала она, лежа бок о бок с мамой-медведицей. Издалека, из-за пределов земли, Медведь все-таки нашел способ спасти ее. А я уж как-нибудь найду способ спасти его самого.

Девятнадцать

Широта 84º 42' 08'' N

Долгота 74º 23' 06'' W

Высота 3 фута

ЩУРЯСЬ НА ОСЛЕПИТЕЛЬНОМ СОЛНЦЕ, Касси вглядывалась в равнины размякшего льда. Под круглосуточными солнечными лучами сосульки таяли и превращались в лужицы. Неустанная капель звучала, как тиканье секундной стрелки. Передвигаясь к острову Уорд-Хант, она шла в сопровождении медведей уже три недели, останавливаясь лишь чтобы попить молока и закусить полосками из тюленины и рыбы, которые приносили ей медведи. Часто, пока она спала, медведи несли ее на спине, чтобы не терять времени. Но этого было недостаточно.

Я не дойду, думала она.

Касси старалась игнорировать комок страха, застрявший у нее между ребрами. Пот колол ей кожу на шее под фланелью и шерстью. Повсюду трескался лед. В полутораметровых трещинах лед превращался в слякоть, которая плескалась с глухим звуком. Кайры и чайки кружили над головой, время от времени ныряя за треской в расширяющиеся разломы. Не дойдешь, раз за разом говорил ей разом. Ты не дойдешь.

Приближалось лето.

Подходя к участку тонкого льда, Касси забиралась на какого-нибудь из медведей. Передвигая гигантскими лапами, похожими на снегоступы, тот шел по зелено-серому льду. Лед топорщился волнами. Затаив дыхание, Касси высматривала следы трещин на льду. Она продолжала ехать верхом, а медведи все топали по тонкому льду вдоль протоков талой воды. Через пять дней Касси с медведями дошли до места, где кончался лед.

Прямо по ходу лед метался по волнам, а потом рассыпался полузамерзшей жижей. Слякоть вздымалась рябью, а потом переходила в океан. Километры воды простирались между Касси и землей.

Девушка уставилась на воду. Все было кончено. Она пришла слишком поздно. Она застряла на паковых льдах. Все ее великие помыслы о том, что она дойдет до края земли… Все, что ей удалось, — это дойти до края льдов.

Солнце рассыпало золото и драгоценные камни по льду и по воде. Быстро моргая, Касси вгляделась в танцующие волны. Плакать на морозе нельзя; этому отец научил ее много лет назад. А еще он научил тебя сдаваться? Спросила она себя. Это что, семейная традиция — не доходить до замка троллей? Яблочко от яблони?

— А ну хватит, — шепнула она себе. — Ты еще не умерла.

У нее еще оставались шансы: может, Макс прилетит, или… Второй счастливой возможности она так и не смогла придумать.

Надеясь, что ее осенит вдохновение (или посетит чудо), она обернулась на свою медвежью армию. Мимо них пробежала полярная лисичка — ничтожная точка на фоне этих бегемотов. Ей-то, легкой, как пушинке, не стоит переживать насчет тонкого льда. Если бы она была размером с лису, то, может, она бы смогла переправиться на ту сторону на медвежьей спине и не промокнуть до нитки. Касси посмотрела на маслянисто-черную воду и вздрогнула. Папа называл ее водой смерти: через пятнадцать минут начинает сводить мышцы, сознание мутнеет, и наступает смерть. Если она попытается поплыть без помощи мунаксари, то непременно замерзнет насмерть.

Осталось только найти еще одного мунаксари, и проблема решена.

Она хмыкнула своим мыслям. Да уж, проще некуда. Миллиарды людей проживают целую жизнь, ни разу не увидев мунаксари и даже не подозревая об их существовании. Да, она знала, что они существуют, пусть их и не разглядишь, с их-то скоростями. Но если ей случайно не доведется узнать, где в данный момент происходит смерть или рождение…

Ответ пришел так быстро, что она чуть не выкрикнула его вслух. Если она станет свидетелем смерти какого-нибудь животного… Касси, не отрывая взгляда от лисички, соскользнула с полярного медведя. Она уже насмотрелась на лис, которые неделями преследуют медведей. Арктические лисицы были падальщиками и питались остатками медвежьих пиров. Но при таком скоплении медведей каждую жертву обгладывали буквально до костей, и лисам не доставалось почти ничего. Касси почувствовала, как заколотилось о ребра ее сердце. Где-то на льду, позади них, была полярная лиса, умирающая от голода.