Мастер сновидений

— Портал тот же…

— Да. Народу будет много?

— Нет, пятеро купцов с товаром и двое без груза…

— Хорошо, тогда до завтра…

— Да, до завтра. — Наемник быстро допивает пиво и уходит.

— А еще пиво будет? — Опять Мара…

— Ты показывай, а пива закажи сама, почти все мои деньги у тебя, так что расплачиваться будешь сама. — Марат мрачнеет и пиво начинает пить более мелкими глотками. — Показывай дальше…

Опять кабинет, полковник и … старик Дьо–Дален. Я видела его на балу на открытии ярмарки, или еще где–то, точно не помню, но мне кажется, он здорово сдал.

— … сын во многом виновен, но он умер. Сейн, давайте попробуем решить проблему «по–семейному» без излишней огласки… Это не пойдет на пользу нашим родам…

— Асгерд, мне понятна ваша просьба… Я только хотел бы уточнить, будете ли вы объявлять о кровной мести убийце вашего сына?

— Нет. Не буду. Я сам виноват в произошедшем, я слишком его любил, многое прощал, он же у меня единственный… Больше боги детей мне не дали. Сейчас я больше всего жалею о том, что славный род Дьо–Даленов угаснет.

— Простите, а вы знали о… некоторых пристрастиях вашего сына…

Дьо–Дален старший вздыхает.

— У него были некоторые странности, но я все надеялся, что со временем они пройдут. А теперь понимаю, что улаживая с помощью денег очередной скандал с очередной селянкой, я только подталкивал его к очередным безумствам. В результате он уверился, что чтобы не случилось, он останется безнаказанным. И вот чем все это закончилось… Так я могу надеяться, что хотя бы скандала не будет?

— Я сделаю, что в моих силах… Суда и прочего не будет, но слухи… сделать что–либо с ними я не смогу.

— Ну и на том спасибо…

Мужчины пожимают друг другу руки… Полковник в кабинете один. А где же Одрик, его уже отпустили, а я не видела? И Вордер уже вошел и занял «место в партере». Видно, что они чего–то ждут.

Я тоже жду…

Вот дверь в кабинет полковника открывается и на пороге появляется конвойный, почему–то один.

— Какие–то проблемы? — раздраженно спрашивает полковник, не позволив стражу оправдаться.

— Господин полковник, задержанный… он…

— Так где он!?

— В камере, — конвойный вытянулся по струнке. — Он не прикасался ни к еде, ни к воде, сидит одной позе, не меняя положения со вчерашнего дня. Он вообще не шевелиться, похоже, даже не дышит. Я решился прикоснуться к его руке, она холодная как лед! Простите, но мне не по себе. Мне страшно на него смотреть.

— Не по себе, говорите? Так отправляйся к нашему штатному лекарю, он настоечки порекомендует. И вообще, иди–ка ты домой, не сей мне тут сомнения и испуг среди личного состава. Все, твое дежурство закончено.

— Господин полковник, я понимаю ваше недовольство. Но мы давно говорили о необходимости хотя бы одной камеры специально для магов. И магов должны охранять маги. Я же ничего не понимаю, что он там выделывает.

— Вот, асса Вордер, к нему все претензии. Пусть составит докладную записку… Не по себе видите ли ему, а мне по себе что ли! Все иди, иди с глаз моих.

Полковник вопросительно взглянул на Вордера, преспокойно сидящего в кресле.

— Сейн, пугаться здесь нечему, наш юноша просто в глубокой медитации. В весьма глубокой. Но тогда он должен оставлять на поверхности нечто в роли охранника, или сторожа. Очень похоже, что он завел у себя внутреннего демона.

— Мне только неучтенных демонов здесь не хватало! Вы сегодня меня с ума сведете все вместе; пряность, демоны, эльфы…., а собственные починенные похлеще их. О, Пресветлая, дай терпения!

— Сейн, разрешите мне разобраться в ситуации.

— Извольте…

Вордер встал и направился в хорошо знакомые ему самому подвалы. Вернулся он достаточно быстро.

— Господин полковник, все в порядке, — как я и предполагал — задержанный доставлен…

Вордер ввел в кабинет с виду флегматичного Одрика, конвойный тащился позади них на приличном расстоянии. Одрик остановился перед столом полковника, асса Вордер между тем прошел в угол кабинет и уселся в кресло.

— Снимите с него наручники… — последовало распоряжение, которое почему–то конвойный выполнять не торопился.

— В чем дело? Ты ключи забыл?

— Господин полковник, я бы не стал этого делать, — конвойный погремел ключами, — мне кажется, он опасен.

— Сегодня что, дурман–трава зацвела? Все разом превратились в остолопов! — Калларинг поднял глаза к потолку. Вордер сообразил, что еще немного и разразиться гроза. Он вырвал ключи у стража и освободил Одрика от противомагических наручников, что одевают всем подозреваемым магам.

— Идите, живо! — Командует он конвойному.

Страж скрылся за дверью, и в кабинете наступает напряженная тишина.

Для Одрика предназначен стул посреди кабинета, он садится на него, оглядывается и потирает запястья.

— Сейн Одиринг аль Бакери, вам вручается предписание об уплате штрафа за нарушение общественного порядка. Держите… — Асса Вордер ловко выхватывает бумажку у полковника и передает женишку, он уставился на квитанцию и больше ни на что не смотрит. — У вас очень хорошие друзья, они хлопотали за вас и дали показания, в том числе ваша сестра и ваша девушка. Настоящая девушка имеется ввиду. Кровной мести тоже не будет, вы, можно сказать, незаслуженно легко отделались. Официальная часть на этом закончена. А теперь перейдем к главному…

Сейн немного медлит, вздыхает…

— Я не знаю о причине твоих неприязненных отношений ко мне, но это не мешает мне относиться к тебе как к товарищу по играм моей дочери, и не только… Я помню, чем обязан тебе, я все помню. Поэтому мой тебе совет: уезжай, уезжай из Каравача. Завтра проводы тела Дьо–Далена в храм, поэтому завтра тебя в городе быть не должно.

— Почему? — Чуть слышно шепчет Одрик.

— Кровной мести не будет, но от вызова тебя на дуэль, кем–нибудь из многочисленных приятелей покойного я тебя защитить не смогу. Я не хочу крови, тем более твоей. Я знаю, чем заплачено за жизнь Лаки, и я вернулся к жизни только из–за нее. Какое–то время она была единственным смыслом моего существования. Она моя единственная дочь и других детей у меня, скорее всего не предвидится. А вот внук есть и наверняка еще будут. Ты еще слишком молодой, ты не можешь представить как страшно, когда на тебе заканчивается твой род. А Дьо–Магро всегда отличались воинственным духом, лезли во все заварушки. И вот к чему это привело…. Я единственный, у меня ни братьев, ни сестер.

И вообще, если тебе дорог этот город, и его население, то лучше бы тебе, с твоими способностями пожить от него подальше. Во всяком случае, пока ты не научишься надежно себя контролировать.

— О чем вы?

— О твоей магии и о выбитых в квартале стеклах… Откуда ты взял демона, я молчу, пусть это будет на твоей совести. Поверь, мне как жителю Каравача невероятно льстит, что именно наш подданный окажется тем, кем, я надеюсь, скоро ты и окажешься. Но я должен думать о связанных с этим явлениях, ты сам понимаешь.

Одрик сидит, уперевшись взглядом в пол, и вертит в руках предписание на штраф.

— Все, ты свободен…

— Одрик, можешь идти… — поясняет ласковым голосом почему–то медлящему женишку асса Вордер.

Одрик медленно и как–то деревянно встает:

— Сейн Калларинг, я приношу вам свои извинения за то, что ударил вас, тогда в этом кабинете. Извините меня, я был не прав.

Два сейна, молодой и уже седеющий, смотрят друг другу в глаза…

— А за что можно узнать? — Интересуется полковник.

— Нет. Но я недавно понял, что был не прав. Простите меня.

— Ладно, извинения приняты. Иди…, чтобы завтра тебя в городе не было.

Одрик, повесив голову, уходит.

— Как ты думаешь, — обращается к магу полковник, — у него хватит ума последовать моему совету?

— Даже не знаю… Раньше он бы заупрямился, просто из принципа, чтобы ему не указывали… А сейчас…

— Так, вернемся к нашим делам…

Разрываю контакт, дальше не интересно…

Перед Маратом стоит батарея пустых кружек, глазки у него уже здорово осоловевшие…