Шипы Души

— Лада? — приподнял голову Семён.

— Аватар? — приподнял голову Савелий и тут же добавил. — И на кой ляд Слабо только подписался с вами мир спасать? Наши все передохли, а вы живы.

Глаза Лады блеснули недобрым огоньком.

— Ещё одно слово о жертвах и я завершу то, что не доделал Прыжок — разберу вас по атомам, самые бессмысленные и беспощадные братья!

— Братья?

— Ну, отец то у вас один и тот же. Один зовет его Велесом, второй Яхве. Но суть не меняется.

Оба притихли, постепенно поднявшись.

— Наши обьединённые силы не для того жизни отдали, чтобы вы тут друг другу глотки повырывали. Сёма, советские евреи гибли, как и все на войне. А по действиям колена Левита обо всех прочих одиннадцати не судят. Савва, боги населяли Землю разными народами не для того, чтобы главенствовал один. Застой чреват гниением. Усекли?

Лада упёрла ладошки в боки и по девчачьи пробурчала под нос:

— Дождетесь у меня, вот возьму и возрожу на земле МАТРИАРХАТ.

Оба замерли.

Семён робко предположил:

— Ты можешь нас разделить?

Савелий кивнул.

Лада покачала головой.

— Так дело не пойдет. Понимаете, умный и сильный, либо вы работаете вместе, пока не поймёте, что Земля одна и растём мы на ней бок о бок, либо я оставляю вас здесь и одна иду спасать мир.

Оба опустили головы.

Часть третья: «Сиречь Земли»

Глава 1 — Акт первый —

В два часа дня на платформе было совсем немного народу. Грибники и ягодники ещё не вышли из леса, ещё набивали корзины и короба дарами природы. Грибы пёрли, как ошалелые. Запасов на зиму должно быть много.

Дачники и поселковые жители предпочитали мотаться в город на первых или последних электричках. К тому же большинство дачников отгуляли свои отпуска летом и теперь приезжали на дачи лишь по выходным. Сегодня же — если Токаява Кебоши ничего не путал — был обычный будний день. Вроде бы даже середина недели. За три недели в российском лесу японский мастер как-то сбился со времени за тренировками.

Наскучив сидеть под сакурой в Японии, Токаява-сан вернулся в Россию, и в первую очередь его потянуло на тренировки на природу. Вспоминая суровый нрав дальневосточной тайги, сибирских и уральских комаров, сенсей многих поколений юниоров выбрал место не менее красивое, но более безопасное — северные Ленинградские леса. Места прошлых тренировок.

Сегодняшний день действительно был хорош. Чудо что за день. Конец сентября — хорошее время возвращаться. Ещё тепло, ещё только начало увядания природы. Тем более в этом году лето выдалось затяжное, захватившее и первый осенний месяц.

Поднявшись на платформу с торца, Токаява двинулся к дальнему краю. Видимо, электричка опаздывала, недаром люди на платформе проявляли признаки нетерпения: то и дело подносили к глазам циферблаты ручных часов или пялились на экраны мобильных телефонов, становясь на самый край, озабоченно вглядывались в рельсовую даль, с беспокойством оборачивались на светофор — не зажёгся ли зеленый?

Кебоши же задержка поезда нисколько не волновала — часом раньше, часом позже, минуты и часы для него уже ничего не решали. Ему некуда торопиться и некуда опаздывать. Всегда существовала только Цель, а время не имело значения.

Странные чувства испытывал он сейчас. Нечто подобное, наверное, чувствует человек, вернувшийся в нормальный мир после долгой отсидки. Вроде бы все кругом знакомо и понятно, но все равно — как на другую планету попал.

Стоило закрыть глаза, как перед глазами стояли тренировки.

Токаява резко обернулся, услышав приближающееся шарканье за спиной. Наверное, слишком резко… или слишком пристальным взглядом ожег — судя по тому, как опешил незнакомый паренёк.

«Отвыкать надо от лесных привычек, вернее привыкать к жизни среди людей», — подумал тренер: «Ни к чему на ровном месте привлекать к себе внимание».

— У вас зажигалки не найдется?

Парень, студенческого возраста и вида, перетаптывался на месте, почему-то старательно отводя взгляд в сторону.

Зажигалки у Токаявы, разумеется, не было, и быть не могло. Зажигалка — это городская дурь, это для того, чтобы распутным девицам в кабаках давать прикуривать, или чтобы меряться крутизной фирм. Его это десятки лет как не волновало.

Покопавшись в кармане, Токаява достал коробок со спичками, бросил курильщику:

— Оставь себе.

Когда-то давным-давно он и сам курил. Вернее, тот, другой, курил. Сейчас и не скажешь, зачем это надо было. Столько здоровья оставил в городских бандах Токио.

Паренек студенческого вида выдавил из себя «спасибо» и направился к дожидавшимся его двум девицам. Они сидели на корточках возле небольших рюкзаков, мяли в пальцах сигареты. Видимо, троица возвращалась в город после отрыва на даче, следы которого можно разглядеть на утомленных лицах.

Трое… целая толпа. Когда долго не видишь людей, ну за редчайшим исключением в виде грибников, то и три человека будут казаться толпой.

На платформе зашевелились люди, потянулись к вещам. Вдали послышалось нарастающее гудение электропоезда. Ветка странного транспорта Антисистемы ещё не дотянулась до этих мест от Санкт-Петербурга.

Электричка пришла почти пустой. Вот что значит будни. Любое место на выбор. Хочешь у окошка, хочешь с краю. Хочешь по ходу поезда, а хочешь против хода.

Токаява сел у окна напротив входа и бросил кожаный плащ, который до того держал в руке, на сиденье рядом с собой. Кожаный плащ по той погоде, что стояла сейчас, был явно лишним, но не оставлять же его в лесу. Как верный друг и товарищ, он согревал его в холодные ночи. Так же с собой у сенсея был лишь один рюкзак, но туго набитый. Его положил на сиденье напротив, чтобы положить на него ноги, блаженно расслабив перетруженные мышцы. Все таки за неполный месяц в лесу спуска себе не давал — тренировки шли по полной.