Укрощение огня

– Увы, но ты, кажется, прав, – задыхаясь, просипел кузнец, стараясь перейти в контратаку.

Однако удары Эдмунда лишь отскакивали от щита противника, и кузнецу было никак не взять реванш. Внезапно Тальбот запнулся о ветку хвороста, случайно закатившуюся под ноги, и упал на колено, прикрываясь щитом от ударов сверху.

– Слабовато, Эдмунд! – крикнул обрадованный Гарри: впервые на его памяти удалось добиться победы так быстро.

Противник кузнеца призадумался, не прекратить ли схватку, но ведь ему так и не удалось нанести решающего удара – только молотьба по щиту из укрепленного дерева.

– Да, – выдохнул Тальбот, замахиваясь клинком. – Старею, наверное, – договорил Эдмунд, и оружие метнулось вперед, прямо в сторону противника, ударив в бедро. Брызнула кровь, Гарри вскрикнул.

Внезапно ситуация оказалась отнюдь не такой выигрышной, как на первый взгляд.

– Боже мой, Эдмунд! – закричал Чеймберз, рухнув на землю и зажимая ладонью рану, из которой била кровь. – Что ты сделал с мечом?!

Предохранительное поле должно было смягчить любой нанесенный лезвием порез, о чем Гарри вспомнил не сразу. К тому же собственное защитное поле Чеймберза, пусть и ослабленное, должно было предотвратить соприкосновение плоти и стали. Но ни одна защита так и не сработала.

– Ничего я не делал, – проворчал Эдмунд, опустившись на колени и ухватившись за руку друга. – Дай посмотрю.

– Больно же! – орал Гарри. – Болит, черт тебя подери! Тальбот отвел руку младшего товарища в сторону и осмотрел порез. Рана оказалась глубокой, удар пришелся на внешнюю сторону бедра. Меч рассек кольчугу и поддевку, а затем – квадрицепс. Обильное кровотечение, но не опасное для жизни: ни алого фонтана из разрубленной артерии, ни медленного, стабильного кровотечения из перерезанной вены.

– Просто порез, – поморщился Эдмунд.

– Чертовски болезненный! – воскликнул Гарри, приподнимаясь на локте, едва оправившись от потрясения. – Эдмунд, но почему над раной не видно облака наннитов? Почему так больно?!

– А почему проклятый меч дошел до тела? – задал риторический вопрос кузнец. – Дворецкий! – Немного помолчав, Тальбот нахмурился и повторил: – Дворецкий!

. – Джинн! – позвал Чеймберз. – Черт подери, Эдмунд! Джинн!

Ответа не последовало. Никаких голосов из воздуха, никаких изображений.

Тальбот огляделся. Друзья находились на тренировочном плацу, расположенном за кузницей и занимавшем треть хозяйских владений. Затем кузнец пожал плечами и подхватил Гарри под мышки:

– Зажимай рану, а я помогу добраться до кузницы.

– Ладно, – чуть слышно проговорил друг. – Мне плохо…

– Из-за шока, – пояснил Эдмунд, направляя прихрамывающего приятеля к мастерской. – Придется снова тебя пристроить. – И кузнец сперва посадил раненого на скамью, а затем уложил на кожаные маты, расстеленные по полу. – Карборандум!

– Ну что, мясной мешок, проблемы? – поинтересовался ИИ, выглядывая из огненных всполохов.

– Что, черт подери, стряслось? – удивлялся Эдмунд, лихорадочно выискивая хоть что-нибудь достаточно чистое, чтобы перевязать рану. – Почему ты отвечаешь, а джинны молчат?

– Сеть выключилась, – ответил ИИ. – В Совете – междуусобица. Делят энергию, вплоть до той, что питает механизмы. А я – самостоятельная единица.

– Вот черт… – простонал Гарри. – Так что, долбаных наннитов не предвидится?

– Не-а, – откликнулось существо. – Только если не произойдет чуда. Не только вам досталось: энергии нет нигде. А значит – никакой пищи, воды или света. Ситуация все ухудшается.

– Это из-за мятежа Пола, – пробормотал Эдмунд, оглядывая кузницу.

– Чего? – не понял Гарри.

– Шейда говорила, что Пол, наверное, готовит переворот. Мы обсуждали, как лучше защищаться. Карб, на чьей стороне ИИ?

– Большинство решило не вмешиваться и переждать, – чистосердечно признался Карб. – Нас может уничтожить только Совет, да и то если станет действовать единогласно. Чья бы сторона ни взяла верх – сторонникам проигравших придется несладко.

– Ну а сам-то ты за кого? – поинтересовался Эдмунд, привязывая лоскут хлолка к бедру друга кожаным ремнем.

– Я читал прокламацию Боумана, – ехидно заметило существо. – Не думаю, что стану ему помогать.

– А мне можно ознакомиться с его заявлением? – попросил кузнец, вставая во весь рост.

– Могу зачитать, – предложил Карборандум, – но только не представить для ознакомления. Мне… мне самому не хватает энергии.

– Насколько серьезно твое положение?

– Ну… А сколько у тебя угля? – задал встречный вопрос ИИ.

– Не очень много, – признался Эдмунд. – Вот-вот завершится цикл. Но если экономить…

– Если моя температура опустится ниже восьмисот по Цельсию – мне будет хреново, – напрямик отрезало существо. – Хотя нет, не хреново, я просто сдохну.

– Погибнешь или отключишься? – уточнил Тальбот.

– Возможно, удастся восстановить несколько функций. Но не уверен, что оправлюсь, – признался Карб. – Считай, я скорее мертв, чем жив, и мое дело почти безнадежно, если только не предвидится чуда. На которое, по-видимому, уже не приходится рассчитывать. Кстати, Шейда сейчас обзванивает всех знакомых, так что, наверное, и тебе скоро позвонит.

– Мне нужно позаботиться о Гарри, – ответил Эдмунд. – Потом отправлюсь в деревню. Поговорю с Шейдой, когда вернусь. – Тальбот повернулся к приятелю и пригрозил пальцем: – Не умирай до моего прихода!

– Постараюсь, – обессиленно ответил Чеймберз.

Эдмунд прошагал через двор поместья, вовсе не чувствуя тяжести доспехов, и зашел в дом через боковую дверь. Распахнул дверцу ящика, хранящегося в давно не открывавшейся кладовой в конце коридора, и перерыл содержимое до самого дна. Затем достал упаковку и проверил содержимое. Удовлетворившись беглым осмотром, побежал обратно, к лежащему раненому.

– Не знал, что среди твоих знакомых имеются ИИ, – заметил Гарри вернувшемуся хозяину. Лицо пострадавшего порозовело.

– Вообще-то не хотелось, чтобы все знали о нашем знакомстве, – признался Карб. – Но при нынешних обстоятельствах…

Расстегнув доспехи Чеймберза, Эдмунд принялся снимать с него штаны.

– А я и не догадывался, что ты ко мне неравнодушен, – пошутил Гарри, придерживая тяжелый металл амуниции. – Хочешь, встану? Будет удобней.

– Будет хуже, если погибнешь, – ответил Эдмунд, отодвигая кольчугу от раны. Наскоро разрезал поддевку из хлолка, затем открыл зеленый ранец, который нес за плечами, и принялся быстро исследовать содержимое.

– И что это такое? – с неподдельным интересом спросил пострадавший.

– Старинные медицинские принадлежности, – ответил Эдмунд, доставая бутылочку с антисептиком и несколько небольших упаковок. – Будет больно, – бесстрастно сообщил кузнец, поливая руки и рану коричневым содержимым из флакона.

– Господи спаси! – завопил Гарри, едва не вскочив. Однако не отшвырнул бутылочку. – Что это было?

– Штука называется «бетадин», в старину ею спину лечили, – сообщил Эдмунд. – Ну да ладно, вот сейчас начнется и впрямь древняя процедура, – предупредил Тальбот, доставая из одной упаковки изогнутую иглу, а из другой – моток ниток.

– Ты действительно собираешься проделать то, о чем я думаю? – уточнил Чеймберз.

– А что, предпочитаешь прижигание? – переспросил Эдмунд, достал из рюкзака скрепки и зажал рану, после чего принялся сшивать края. – Было бы и впрямь исторически достоверно. Только хорошего прижигания тебе с утра и не хватало…

– Нет уж, спасибо, – ответил Гарри; у молодого человека перехватило дыхание после первого же совершенного кузнецом стежка. – Никаких проблем с зашиванием. Древний, конечно, метод, но сойдет.

– Ляжка серьезно пострадала, парень, – сказал Тальбот, делая очередной стежок. – Извини.

– Ну, ты же не знал, – оправдывал друга Чеймберз, проглотив очередной стон.

– Сложнее всего – когда завязываешь, – заметил Эдмунд. – Придется тебе недолго инвалидом походить.

– Эдмунд, можно тебя спросить? – обратился Гарри к другу после того, как тот сделал третий стежок.