Монумент

– Проси, если хочешь, – буркнул Баллас. – Только они никого не помилуют. Ты же видишь: они явились убивать. Не знаю уж, за что и почему, но тем не менее… – Он обернулся ко второму гребцу. – Как тебя зовут?

– Гаруллон.

– Оружие есть?

– Только нож. Короткий и довольно тупой. Но им можно убить, если очень надо.

– Очень. – Баллас посмотрел в сторону берега. Барка уже миновала участок, заросший ивами. Берега были голыми, впереди над рекой вздымалась арка моста. – Как только мы выберемся на землю, – сказал Баллас, – они перейдут мост и нападут на нас. Надо приготовиться. Мост узкий; если столкнемся там, стражи смогут драться только по двое. Такое соотношение сил мне больше нравится.

– Даже если и так… – неуверенно начал Воробей. Баллас бросил взгляд на Гаруллона.

– Ты готов?

Тот молча кивнул.

– А ты? – спросил Баллас, оборачиваясь к Воробью. Глаза гребца были закрыты, губы неслышно шевелились.

Он молится, понял Баллас. Священные стражи, служащие Церкви Пилигримов, готовятся убить его. А он просит Четверых о помощи и милосердии… Воробей открыл глаза.

– Я готов.

– Тогда вперед. Вылезаем на берег – и немедля на мост. Деритесь как бешеные, ясно вам?

Двое гребцов кивнули.

Они доплыли до берега и припали к земле, готовые в любой момент сорваться с места. Несколько секунд гребцы медлили, глядя друг на друга. В глазах Воробья Баллас видел страх. Он был непривычен к таким приключениям. Гаруллон тоже нервничал, однако держал себя в руках. Баллас прекрасно понимал, что оба гребца умрут. И это было необходимо – если Баллас хочет получить свой шанс на побег.

– На счет «три», – сказал он. – Раз, два… три!

Воробей и Гаруллон выскочили на берег. Баллас оставался в воде, не сводя глаз с лучников на противоположной стороне реки. Они уже натягивали тетивы. Миг – и стрелы взвились в воздух. Одна ударила Воробья в шею, вторая воткнулась ему в бок. Он вскрикнул. Потом охнул Гаруллон: стальной наконечник пронзил его грудь. Оба гребца упали на землю. Гаруллон скорчился на берегу, Воробей медленно соскользнул в воду.

Теперь – пока стражи доставали из колчанов новые стрелы – у Балласа было несколько безопасных секунд. Он выскочил на берег и рванул к мосту. Стрела просвистела перед его лицом. Баллас ничком рухнул на землю. Острый наконечник клюнул его в плечо над лопаткой. Охнув, Баллас приподнялся и привалился к перилам моста. Потом замер.

К нему приближались трое стражей, на бегу вынимая мечи. Когда их разделяло около десяти ярдов, стражники замедлили шаги.

– Это он, – сказал один. Крохотные зеленые глазки сверкали из-под кустистых бровей. Страж обозрел Балласа и рассмеялся. Странно невинный звук. – Великие Пилигримы, это же он! Подходит под описание – тут без вопросов. – Он перевел взгляд на горящую барку, медленно дрейфующую по реке. – Сказано, что, когда придет День Воздаяния и мировой пожар охватит землю, из пламени выберутся лишь люди чистые сердцем и тараканы… Интересно, он кто – таракан или святой?

– С виду не слишком-то благочестив, – хмыкнул другой страж.

– Это точно, – пробормотал зеленоглазый. Шагнув вперед, он стукнул Балласа в рукоятью меча в челюсть. Баллас тяжело осел на перила моста. – Скажи мне: что за преступление ты совершил? За тобой гоняются все стражи Друина. В чем ты провинился? Насрал в храме Соритерата? Оттрахал Благого Магистра?

Баллас молча переводил взгляд с одного противника на другого.

– Да ладно, брось, – рассмеялся зеленоглазый страж. – Можешь говорить совершенно свободно. Что ты теряешь? Все равно скоро умрешь. Облегчи душу.

Баллас молчал.

– Ну что ж… – Страж вздохнул. – Какая, в сущности, разница? Я думаю, мы и так скоро узнаем. Когда твоя голова окажется в Сакросе, Церкви больше не придется держать эту историю в секрете. – Он поднял меч, целя Балласу в шею.

– Я напал на Благого Магистра, – внезапно сказал Баллас.

Меч застыл в воздухе; страж замер.

– Что-что ты сделал? – переспросил он.

– Отхватил Магистру пол-лица, – спокойно отозвался Баллас. – Одним ударом очень острого оружия… Не знаю, убил я его или нет. Думаю, Церкви по карману пригласить лучших лекарей Друина. Так что, возможно, он до сих пор не отправился на прогулку в Лес Элтерин.

Меч стражника медленно опускался, пока его кончик не коснулся земли, но изумленный владелец, кажется, ничего не заметил.

– Как это случилось? Расскажи-ка.

– Все очень просто, – усмехнулся Баллас. – Несколько дней назад меня приговорили к казни на Дубе Кары. Затея мне не понравилась, и я сбежал. Благой Магистр хотел меня остановить – что мне оставалось, кроме как напасть на него?

– Что-то не верится, – сказал страж. Однако видно было, что история произвела на него впечатление. – В Соритерате ничего не говорилось о ранении – или тем более смерти – Магистра.

– Это одна из тех историй, – хмыкнул Баллас, – которую Церковь предпочла бы держать в секрете. Не так ли?

– А есть и другие? – заинтересованно спросил страж.

– Есть-есть. Магистры держат в Сакросе ручного лективина. Он помогает им при казнях на Дубе Кары. Пытает душу приговоренного при помощи магии.

Страж разинул рот.

– Не может быть…

Вскочив на ноги, Баллас выхватил кинжал из-за пояса стражника и пырнул его в живот. Поймал меч, выпавший из ослабевшей руки, и ринулся в атаку. Двое оставшихся стражей в первый миг подались назад, однако быстро взяли себя в руки. Баллас ждал. Стражи кинулись на него. Баллас парировал удар меча и пнул подбежавшего стража в живот. Тот согнулся, и клинок Балласа опустился ему на шею. Кровь фонтаном хлынула из разрубленных артерий, голова покатилась по мосту.

Баллас бросил быстрый взгляд на берег. Трое лучников натягивали тетивы. Последний оставшийся на мосту страж попятился и бросился бежать. Баллас одним прыжком догнал его и сбил с ног. Потом рубанул по запястью. Страж вскрикнул и выпустил меч. Вздернув его на ноги, Баллас ухватил стража поперек туловища и приставил кинжал к его глазнице.

– Будешь моим щитом, – проворчал он, покосившись на лучников. – Не дергайся – и останешься жив. Понял?

– Д-да, – выдохнул раненый.

Прикрываясь стражем, Баллас начал отступать к дальнему берегу. Лучники не сводили с него глаз, однако медлили. Двое опустили оружие, третий же слегка сместил прицел, направив наконечник стрелы в лицо Балласа.

– Не дури, Харен! – крикнул пленник. – Не вздумай стрелять!

– Я никогда не мажу, – отозвался лучник. – Всажу стрелу ему в глаз – и дело с концом.

– Ты в меня ее всадишь!

– Не бойся, – отозвался страж, – все будет в по… Баллас ткнул своего пленника кинжалом в глаз и прянул вбок. Раненый взвыл от боли. От неожиданности Харен спустил тетиву, не прицелившись толком. Стрела воткнулась под ребра его незадачливому товарищу. Остальные лучники, не двигаясь с места, молча взирали на бой. Несколько минут назад они уверенно нападали; теперь Баллас ощущал их страх. Единственный противник уложил троих. Стражи вдруг поняли, что уязвимы, и решительности у них сильно поубавилось. Несколько секунд прошло в молчании. Потом лучники повернулись и кинулись к своим лошадям, привязанным под ивами. Баллас проводил их взглядом.

Краем глаза он вдруг заметил еще одного человека – толстенького лысого священника верхом на черной кобыле. Определенно Баллас где-то уже видел его… Ну да! В кабаке. Священник не заплатил по счету, и кабатчик его окликнул.

Толстяк посмотрел на удирающих стражей, ударил лошадь каблуками и поскакал прочь от реки. Баллас размахнулся и запустил меч ему вслед. Клинок плашмя ударил священника по затылку. Тот опрокинулся в седле и неуклюже сполз на землю.

Баллас подошел ближе. Священник лежал на спине. Он тяжело дышал, глядя в небо широко распахнутыми глазами, однако не двигался с места и не делал попыток подняться. Баллас озадаченно созерцал его.

– Помоги мне, – сказал вдруг священник. – Пожалуйста! У меня ноги отнялись… и руки тоже. Я ничего не чувствую. И не могу Двигаться.