Обретение (СИ)

Ужин снова прошел в задумчивом молчании. В последнее время такое часто случалось. Собирая грязную посуду, приступил к выполнению следующего пункта моего плана.

– Учитель Доо, – льстиво заглядывая в глаза, пропел я, – может быть, Вы посетите сегодня Вашу глубокоуважаемую подругу, госпожу Дэйю?

– Может быть, – кинув на меня непроницаемый взгляд, согласился он.

– Может быть, Вы соблаговолите остаться у нее на всю ночь? – поднажал я. – Ночи нонче такие морочные...

– Эт ты верно подметил, мой юный друг! – Учитель Доо знакомо ткнул пальцем в левый глаз. – Сам-то справишься?

Я невольно потупился:

– Постараюсь... – и твердо встретил его испытующий взор. – Да. Справлюсь.

– Добро, – и он удалился собирать припасы для долгой пирушки аксакалов.

После его ухода я, как быстроногий олень, помчался в зал для приема готовиться к приходу долгожданного гостя.

На середину вытащил массивный стол, куда и водрузил сундук с жалкими остатками монет. Вокруг нарисовал знаки храмового наречия «стоять», «бояться», «на вопросы отвечать», а внутрь поместил мину – до краев наполненную энергией канопу. Тот, кто откроет сундук, заодно снимет и крышку с сосуда – вот веревочка, протянута и закреплена.

На самом деле, как мы с Учителем Доо выяснили опытным путем, значение нарисованных символов не играло никакой роли в характере их воздействия на объект. С таким же успехом я мог начертать первые строки храмовой молитвы Судьбе, но мне показалось забавным применить именно такое сочетание знаков. Полюбовавшись на дело рук своих, я удовлетворенно кивнул. Сию, важно взирающий на мою суету из глубин пыльного кресла, скептически чихнул.

– Что бы ты понимал, глупый кот! – возмутился я. – Можешь сделать лучше? Сделай!

Сию оскорбленно дернул хвостом и отвернулся.

– Развелось критиков, – я ворчал как сварливый старик, прикручивая к ручке двери зала длинную веревку, – плюнуть некуда. Как помочь – так в кусты, как ругать – так в очередь выстраиваются... Никто не скажет, как правильно ловить невидимок, а я откуда должен все знать?

Справиться со взрослым человеком, даже оглушенным взрывами, будет нелегко. Рановато еще с голыми руками идти на крепкого мужчину – я помнил, как легко меня отбросил с пути невидимый ночной пешеход. Поэтому следующий мой рейд был совершен в заброшенный кабинет какого-то забытого воинственного предка, где на стенах висели несколько длинных ножей и причудливо изогнутая сабля, правда, тупые и ржавые. Сабля выглядела очень убедительно, я решил прихватить ее с собой: не ранить, так напугать.

Рядом с залом для приема располагался гардероб, чтобы гости былых времен и прекратившихся визитов могли с комфортом снять верхнюю одежду, привести себя в порядок. Именно там я решил провести ночь, чтобы не бежать слишком долго на звуки взрывов. Сел в удобное, хоть и старое кресло, обложился подушками. Саблю пристроил рядом с собой, под правую руку. Протянул от двери зала веревку и долго думал, куда привязать второй ее конец, но потом просто обмотал вокруг ладони левой руки, как рыболов, чтобы уровень натяжения подсказал открывается ли закрытая дверь. Подстраховался.

Хранитель Сию остался возле сундука контролировать ситуацию изнутри. Луна пряталась в облаках. Возможно, окна впускали ее мягкий свет в пространство зала для приема гостей, но глухие стены гардеробной надежно скрыли меня во тьме.

Я ждал. Ждал. Ждал...

Что-то прохладное и сухое скользнуло по коже. Я встрепенулся и открыл глаза. Прямо напротив лица покачивала в вертикальной стойке приплюснутую голову призрачная змея, раздувая капюшон. Тихое потустороннее шипение наполнило пространство гардеробной, а я смотрел в жутковатые, абсолютно нереальные глаза, пока они не исчезли. Просто растворились во тьме. Что за ерунда? Окончательно проснувшись, я на ощупь пробрался к полуоткрытой двери гардероба и увидел медленно плывущий фонарь, слабо освещающий мрак коридора. Он приближался к залу для приема гостей.

Я вернулся за своим ржавым колюще-режущим монстром, с трудом вспомнив, с какой стороны кресла его припрятал, и затаил дыхание. Скрипнула дверь. Свет фонаря удалился вглубь зала. Вскоре раздались три очень громких хлопка, слившиеся в единый оглушающий взрыв и, с саблей наперевес, я ринулся внутрь. Фонарь валялся у стола, освещая опрокинутый раскрытый сундучок. Из левого угла зала раздавались кряхтения и проклятья, но кто именно изрыгал их, оставалось тайной. Сию, вспрыгнувший на спинку кресла, пристально изучал источник звуков, но, видимо, тоже не мог обнаружить злоумышленника. Я опустил саблю и разочарованно вздохнул – план не сработал: невозможно поймать того, кого не видно!.. Вдруг пол под ногами зашевелился – сотни змей, холодных и скользких, вползали в зал морским приливом. Они накатывали шуршащей волной на нечто, затаившееся в углу, и вскоре мы с Сию услышали истошный вопль.

Шевелящаяся масса выпрыгнула на середину зала, змеи полетели в разные стороны, вместе с плащом, шляпой, бородой и бровями... и тут я с облегчением услышал топот подкованных сталью сапог. Змеи мгновенно исчезли.

Гремя амуницией, в зал ворвался патруль. Затравленно сверкал глазами обезумевший от ужаса Бубнежник Бу. Я топтался возле массивного шкафа для парадной посуды, пытаясь незаметно запихнуть ногой под него саблю. Сабля не запихивалась. Десятник Гёро заметил мои манипуляции и мученически закатил глаза... на его суровом лице гримаса, более присущая манерным дамам, смотрелась нелепо.

– Спаси меня Судьба... – еле слышно пробормотал он и тут же радостно завопил. – Ба-а-а, кого я вижу!!! Беглый жених вернулся. А что это мы делаем в пустом доме, наедине с несовершеннолетним?

– Десятник! – покраснев, пискнул я. Ф-ф-фу, какой позор: почему именно сейчас голос звучит так тонко, как у ребенка? – Без намеков. У меня частичная дееспособность... Это попытка ограбления. Вон, на столе – мой сундук с годовым содержанием.

– Щедро!.. – загоготал кто-то из стражей, заглянув в недра практически пустого сундучка.

– А что это у нас в карманах? – Айсин Гёро поднял плащ и начал старательно его трясти. – Дорогой ты мой человек, – задушевно вещал он потерявшему дар речи Бубнежнику, пока того обыскивали патрульные. – Как мы тебя ждали, ты не представляешь... мы тебя так искали... ты был нам так нужен!

После каждой произнесенной фразы из карманов плаща сыпались отмычки, монеты...

– Что тут у нас? «Изделие из белого металла с камнями синего и зеленого цветов, изготовленное в виде птицы, похожей на трясогузку»... – старый служака цитировал им же составленную ориентировку, извлекая завалившуюся за подкладку серебряную заколку. – Зачем тебе птичка, чучело? На лысину цеплять?

Бубнежник было дернулся, чтобы провести рукой по густой шевелюре, но пара крепких ребят с гоготом заломила ему руки:

– Сопротивление при аресте. Плюс еще пара лет каторги, – удовлетворенно заметил десятник. – Уводите, ребята, этого закоренелого злодея в кутузку. И охранять как зеницу ока! Если что...

– Так точно! Знаем! – загомонили счастливцы из десятка, – Не пугай, старшой! Понимаем, не маленькие...

Топоча и грохоча, патруль удалился, почти неся на руках сникшего ворюгу и изъятые улики. Айсин Гёро, перекинув через руку черный плащ Бубнежника Бу, задумчиво пробормотал:

– Таинственный незнакомец, гроза служанок... Да, наворотил ты делов, парень, – он усмехнулся, оценивая мой смущенный вид. – Нарочно, что ли, кричал у Туркисов про деньги?

Я сокрушенно кивнул.

– Знаешь, мне показалось, что ты совсем умом двинулся... – он потер переносицу. – А у тебя, типа, был план. На живца решил брать... – и он заорал мне в лицо. – Никогда больше так не делай! Тебе даже та железяка не поможет. Если с разъяренным мужиком столкнешься – этой же железякой и прирежут! Отнимут и прирежут... Она хоть наточена?

Я пожал плечами. Стражник не унимался:

– Ты думаешь, что умелый, крутой, лучшие фехтовальщики наставляют... я таких хоронил кучами... курганы насыпал из тел самоуверенных идиотов! Лучше такого и не знать...