Мой замок

– Вы имеете в виду драгоценные камни?

– Они – творение Господа нашего и великой Природы. Человеческие руки лишь чуть-чуть помогают, придавая этим творениям тот вид, что приятен глазу и тешит тщеславие, которым Всевышний щедро наделил женщин...

– Из этих слов я заключаю, мастер Давид, что вы – не только ювелир, но и гранильщик драгоценных камней.

– Совершенно верно, милорд.

– Господь не мог послать мне большей удачи! – засмеялся граф откровенно. – Он привел к моему порогу как раз того, кто мне нужен.

– Должен ли я понять, что мои услуги могут быть вашей светлости полезны? – осторожно осведомился мастер Давид.

– Вот именно! Дорогой мастер, я беру вас в плен. Вы не покинете этого дома!

– Если небольшой службой я смогу отблагодарить за наше спасение, милорд, то я к вашим услугам. Но, к сожалению, вскоре мы с дочерью должны будем продолжить путешествие, – вежливо возразил иудей. – Неотложные дела призывают нас в столицу.

– Могу я узнать, что за дела? – поинтересовался сэр Конрад.

– Если это угодно вашей светлости. Дело в том, что в Лондоне живет мой сын, которому выпала честь обучаться у почтенного реб Элиава, знаменитого своей ученостью и праведностью. Пришло время вернуть его домой и начать приучать к ремеслу. Дело это нельзя ни отложить, ни тем более отменить. Ибо Всевышний, благословен Он, судит о нас по сыновьям нашим...

– Совершенно с вами согласен, почтенный мастер! – сэр Конрад даже привстал, чтобы выразиться убедительнее. – Ваша забота о семье делает вам честь. Но тем более необходимо вам остаться в моем доме. Я пошлю людей в Лондон, и они привезут вашего сына. Завтра же!

– Но почему? – изумился Давид из Кента. – Зачем это вам, милорд?

– Я думаю, это легко понять, мастер. У меня есть для вас дело.

– Ваша светлость может нанять другого ювелира. И не брать на себя заботу о чужих детях.

– Бог послал мне вас, мастер Давид. Кто мы, чтобы оспаривать Его волю! Но почему вы колеблетесь? Разве этот замок кажется вам менее надежным, чем долгая дорога в столицу? Здесь есть крепкие стены, крыша над головой, хлеб и вино по вкусу.

– Не хлебом единым жив человек, милорд.

– Я понимаю. Речь идет о духовной пище, правда? А если я обещаю дать вам нечто, чего даже преподобный Элиав, вероятно, никогда не видел?

– И что же это, милорд?

– Мастер, вы когда-либо слышали о ешиве Эль-Ор?

– Слышал, – с удивлением отозвался Давид. – Так называлась школа в Иерусалиме, еще до того, как неверные христиане пришли в нашу землю... Кровожадные люди с крестом и мечами разрушили Эль-Ор, убили учителей и украли священные писания. Школы Эль-Ор нет уже более ста лет. И все, что писали мудрецы, сгорело и уничтожено. Ибо те христианские злодеи, что захватили ешиву, не прожили долго. Их разметала орда арабов, что гналась за ними следом, как говорят, чтобы отнять добычу... Вряд ли этих дикарей интересовали ученые свитки.

– В этом вы ошибаетесь, уважаемый мастер. Ваш рассказ доказывает, однако, что интерес к истории вам не чужд... А что касается свитков, то среди тех арабов был один человек, способный если не прочитать, то по крайней мере понять их ценность. И он привез свою добычу царю сарацин. У него в сокровищнице пергаменты пролежали долго, но все же нашли своего ценителя.

– Эти рукописи трудно читать, мастер Давид. Письмо очень давнее. Да и язык известен далеко не многим. Если вы согласитесь остаться в замке, я буду рад поручить вам перевести на латынь те мудрые строки, которые вам удастся расшифровать.

– Что?! – Давид из Кента замер в ошеломлении. – Ваша светлость... Вы утверждаете, что эти свитки – что они находятся здесь? У вас?! Но откуда?!.

– Это пусть вас не волнует. Да, они здесь. Некоторые из них. Не все.

Их было больше, конечно. Но я привез достаточно, чтобы вы, мастер, провели за их чтением несколько лет – и еще дважды столько, чтобы переписать. Если, конечно, захотите... А может быть, и ваш юный сын, ученик мудрого Элиава, захочет продолжить труд.

– Ваша светлость... Это и есть то дело, которое вы намерены были мне поручить?

– Ну что вы, мастер. Это вдобавок к делу, если хотите, в качестве поощрения. А дело будет обычное – огранка камней и их оправа. Это ведь и есть ваша профессия. Ну как, согласны?

– Как я могу отказаться? – прошептал Давид, прикрывая глаза. – Да не позволит Всевышний мне совершить ошибку...

– Вот и замечательно, – заключил граф Арден и встал с табурета. – Пока отдыхайте. А завтра пошлем за вашим мальчиком, и начнется ваша работа.

***

Поздно вечером, лежа рядом с женой, граф Арден размышлял о всех происшедших событиях. Леонсия тоже устало молчала, прижавшись к нему.

– Один день, – прошептала она в тягостном изумлении. – Прожили один день и одну ночь! А сколько всего случилось!

– Попробуем подвести итоги, – поддержал ее Конрад. – Во-первых, мы нашли новый дом.

– Прочный, безопасный и просторный для нашей большой семьи, – поддержала его Леонсия.

– Во-вторых, наша семья, кажется, обзавелась новым членом, – тихо хмыкнул он. – Этот юный Роланд нам вполне подходит, как думаешь?

– Подходит, – согласилась она и потерлась о его плечо. – Он очень хороший мальчик.

– В-третьих, нашли очень славное подземелье, где бьет волшебный источник.

– А он волшебный?

– Уже то, что он есть, и то чудо... В-четвертых, мы уничтожили семь злодеев; согрели и накормили, три десятка голодных. Это ли не доброе дело?

– И спасли двух невинных людей.

– Тем более, что эти люди принесут нам ощутимую пользу...

– Помнишь, что ты сказал? Бог нас благословил. Он рад, что мы с тобой вернулись в эту страну и помогли вернуться другим людям. Он и в дальнейшем будет нам помогать.

– Дай Бог, как говорится, дай бог... Но боже мой, неужели все дни у нас будут такие же, как вчера и сегодня?!!

Леонсия засмеялась и обняла мужа.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава VII

Барбара с наслаждением месила тесто.

Было еще темно, не меньше двух часов до рассвета. В позднюю осень, когда ночь длинна, а день короток, хлеб пекут еще до восхода солнца. И Барбара просыпалась едва после полуночи, чтобы не спеша приготовить чистую «хлебную» бадью, специально, по ее просьбе, сколоченную из оструганных узких планок, гладких, плотно стянутых обручами.

В сооружении бадьи принимали участие плотник Берт и оба кузнеца, старый и новый. Пока не настала пора чинить пахотный инвентарь, а оружие и доспехи еще новы и целы, у мастеров и четверых подручных кузницы как раз было время помочь старательной поварихе обновить и благоустроить хлебопекарню. Благо, у доброй женщины оказалось вдруг много свободного времени.

Привыкшая одна кормить всех, имея всего лишь девочку в помощь, Барбара не готова была к появлению в кухне целых шести мужчин. Графский кухарь Герт Ладри вежливо, но решительно отстранил ее от огромной плиты и пылающих вертелов, а его «поварята» – также и от разделочного стола. Может, она бы протестовала, но свежевать туши, рубить кости и чистить овощи ей, в общем, и самой не очень хотелось.

Зато никто не мешал ей проводить целые дни в пекарне.

Это был совсем небольшой, темный, дощатый сарайчик с каменной печью, зажатый между пустым старым хлевом и кузницей. При старом графе, печь растапливали один раз в неделю, Барбара сама чистила стол, ставила опару и пекла простые лепешки, которые потом надо было разогревать перед тем, как подать лорду и его сыну. А прежней графини Барбара так и не знала. Та умерла до ее появления в замковой кухне.

Нынче другое дело! Хэн Уэст, молчаливый хозяин кузницы, и его новый друг Эгон Тавис в первый же день их совместной работы пришли посмотреть на старенькую пекарню. С неодобрением покачав головами, оба достойных мастера призвали своих помощников и взялись за дело. Новенькую заслонку для хлебной печи ей вручили на следующий день. За ней последовали гладкие противни, широкий лист тонкого железа, чтобы уложить перед очагом, и совсем новая кочерга.