Райское Местечко

Я заснул, когда солнце уже всходило и кошмары меня отпустили. А потом сны стали приятными, даже слишком приятными. Проснувшись, я с грустью подумал, что до селфера мне еще очень и очень далеко, поскольку я не могу пока управлять не то что снами, но даже мыслями наяву и простейшими функциями своего здорового мужского организма. Я пошел в ванную и минут десять простоял под прохладным душем.

Моя чистая форма уже ждала меня за дверцей камеры освежителя. Было бы разумно надеть форменные белые брюки, их конструкция предотвращала возникновение неловких ситуаций, неизбежных, когда на кораблях в тесном круглосуточном контакте могут находиться довольно длительное время смешанные коллективы. Именно эти брюки позволили мне достойно держаться перед Мелиссой даже под действием «РЛ-46». Но, несмотря на все их замечательные качества и несомненное удобство, мне хотелось почувствовать себя в отпуске и выбрать что-нибудь сугубо гражданское, подходящее для отдыха на субтропическом острове у бассейна под пальмами.

Я распахнул шкафы со столь любезно подготовленным для меня набором одежды на любой случай жизни, включая длительную зимовку, и довольно быстро обнаружил то, что хотел найти. Это были широкие, длинные, почти до колен, белые шорты. Под них я надел плотные голубые плавки. Выходить к завтраку с голой волосатой грудью я посчитал неприличным, и натянул на себя синюю майку с короткими рукавами и острым вырезом у горла.

Я подошел к зеркалу, чтобы поправить волосы, и мне неожиданно понравилось то, что я там увидел.

Десять дней, проведенные в степи на берегу Колутона, не прошли даром. Кожу мою покрыл золотистый загар, прекрасно оттенявший выгоревшие на солнце и немного отросшие волосы, обычно имевшие неопределенный светлый цвет. Мои невыразительно-серые глаза вдруг оказались подсвечены яркой синевой майки. Я улыбнулся, и на загорелом лице сверкнули белой полоской зубы. Но хорошее настроение тут же сменилось печалью. Для кого мне быть привлекательным? Мелиссе до моей внешности – как до соседней галактики.

В таком настроении я вышел на террасу и облокотился на перила. На выложенной камнем площадке в тени деревьев с перистыми листьями и желто-розовыми метелками соцветий уже стоял большой стол, накрытый тонкой белой скатертью, и легкие плетеные кресла. Из-за угла коттеджа появилась Мелисса, осторожно направляя огромный поднос-антиграв, уставленный тарелками, чашками, вазочками, чайничками и бог знает еще чем. Она провела поднос до стола и установила его в центре.

На Мелиссе было просторное светло-зеленое платье из очень тонкой ткани. Оно струилось и обволакивало ее фигуру, ветерок шевелил длинный подол. Я не мог отвести от Мелиссы взгляд.

Мелисса села в кресло и тут увидела меня.

– Доброе утро, Алекс! Как тебе спалось на новом месте?

– Доброе утро, Мелисса! Спасибо, вы все предусмотрели. Коттедж очень удобный. И все – совершенно в моем вкусе.

– Я же говорила, что хорошо тебя знаю,- засмеялась Мелисса.

«А если знаешь, значит, мучаешь меня сознательно? Или не понимаешь, как трудно мне быть рядом с тобой, спать под одной крышей с тобой и не иметь права даже дотронуться до тебя?… Или ты искренне не понимаешь мое состояние? Этого не может быть, ты же селфер! И такая опытная женщина!»

Мелисса задумчиво посмотрела на меня и улыбнулась:

– Алекс, тебе так идет синий цвет!

Я понял, что с этого момента синий цвет будет основным в моей одежде, когда я не в форме.

– Белый – тоже очень неплохо, но этот синий!

Она помолчала.

– Знаешь, и у меня ведь бывают проскопические видения, которые я не могу себе объяснить. Но когда я увидела этот синий оттенок… Нет, я все равно не понимаю. Ладно, давай завтракать.

Завтрак был песней. Нет, сборником песен. Начиная с необыкновенной манной каши в серебряной тарелочке – с амброзией они ее, что ли, варят – и заканчивая чашечкой изумительного черного кофе (а до этого я выпил кружку кофе с молоком). Тонкие ломтики тающего во рту мяса, яйцо всмятку с белым хлебом и сливочным маслом, сыры на любой вкус, удивительные помидоры с биостанции, творог трех сортов, сметана и сливки, мороженое с абрикосовым, земляничным, вишневым и смородиновым вареньем… И над всеми тарелочками, вазочками и чашечками порхали изящные ручки Мелиссы, выступающей в роли радушной хозяйки. Наконец я почувствовал себя удавом, проглотившим семейство кроликов. Да, селферы любят жизнь и умеют получать от нее удовольствие. Но, пожалуй, через несколько дней с такими обедами и завтраками я просто не влезу в свой скафандр.

Допив кофе, Мелисса закурила и встала.

– Алекс, у тебя всего час свободного времени, а потом займемся делами. Встретимся вон там, у бассейна.- Мелисса показала на гранитную лестницу, ведущую с площадки куда-то вниз.

В это время из-за угла коттеджа вышла высокая черноволосая женщина средних лет. Мне показалось, что в ее движениях присутствует нечто не совсем обычное.

– Это Валентина Петровна. Она в отставке, в прошлом – десантник, была со мной во Второй экспедиции на Саракосту,- понизив голос, сообщила мне Мелисса.

«В этом случае,- подумал я,- домоправительнице должно быть хорошо за двести! Но свои навыки десантники сохраняют, видно, до последней минуты жизни…»

Когда Валентина Петровна подошла, я встал и коротко поклонился.

– Валя, знакомься, это Алекс, мой Потенциал.

– Валентина Петровна, рад познакомиться. Спасибо за завтрак, и за вчерашний обед, и за бесподобные пирожки! Вы изумительно готовите! Невозможно удержаться от добавок! – Моя благодарность шла из глубины души, дислоцирующейся, несомненно, в желудке.- И я очень благодарен вам за то, как вы подготовили мне коттедж, огромное спасибо! Там так удобно, так красиво! Такие изумительные букеты!

Тут я вспомнил, что мне рассказывал отец о хороших манерах былых времен, и я протянул руку, чтобы поздороваться, а когда она протянула мне свою, я склонил голову, поднес ее руку к губам и поцеловал. Надеюсь, это не выглядело нелепо. Возможно, я сделал что-то и не совсем правильно, но ветерану-десантнику явно было очень приятно.

– Ну,- смущенно проговорила Валентина Петровна,- я все сделала, как сказала Лисса, а цветы она сама выбирала.

Мелисса бросила на Валентину Петровну короткий взгляд, и та смутилась еще больше.

– Да, составление букетов – одно из моих хобби, и я пользуюсь любым случаем,- небрежно бросила Мелисса.- Встречаемся через час, пока.

И она, прихватив со стола сигареты, легким шагом стремительно удалилась в сторону своего коттеджа.

«Ничего себе,- сказал мой внутренний голос,- что бы это значило?» Я был озадачен.

Чтобы не показать, что я обратил внимание на эту короткую сцену, я спросил у Валентины Петровны:

– Разрешите, я помогу вам убрать со стола?

– О, как мило, благодарю,- ответила она, но было видно, что она расстроена и недовольна собой: в десантных войсках актерскому искусству не обучают.

Составляя посуду на поднос, я был рассеян, мысли мои метались, сердце билось в ускоренном ритме. Я быстренько отвел поднос, следуя за Валентиной Петровной, на кухню своего коттеджа. Оказалось, что за одной из створок шкафа находится маленький лифт, на котором Валентина Петровна с подносом и уехала на какой-то нижний уровень.

Я в задумчивости вышел в сад, пробрался сквозь кусты жасмина и стал спускаться по склону вниз. Вскоре я попал в часть парка, невероятно похожую на Ливадию. На склоне росли итальянские сосны, на земле сквозь многолетние наслоения длиннющих сухих иголок пробивалась редкая трава, солнце освещало склон под тем же углом, что и на побережье Крыма, также пахла нагретая солнцем кора с потеками смолы. Внезапно я наткнулся на маленький павильончик. Стены его, и внутри, и снаружи, были выложены выпуклыми камнями и ракушками, среди которых, составленные из осколков цветного стекла, змеились водоросли, плавали яркие рыбки и извивались осьминоги. Внутри павильончика стояли несколько плетеных кресел и столик.