Кузница Тьмы (ЛП)

Он казался удивленным.

Она отвернулась к лошади, не желая ничего видеть. Голос ее прозвучал пренебрежительно. Не так она хотела, и резкость тона словно еще звучала в наступившей тишине, жестокая как удар. Она торопливо оседлала скакуна, села и вытащила копье из петель. Толчком пяток послала животное прочь от убежища высоких растрескавшихся валунов, к границе моря.

Новые волки скулили в ночи. Против мелкой дичи собираются стаи из трех, четырех. А тут, похоже, их целая дюжина. Слишком много на хегеста. Но она не слышала других криков, а ведь рычание трамила способно повалить каменную стену.

"Это она. Лошадь пала. Она дерется в одиночку".

Под водоворотом звезд Фарор послала коня в галоп.

Воспоминание о лице Спиннока над новорожденным пламенем зависло в голове. Тихо ругаясь, она пыталась его изгнать. Не сработало; тогда она заставила себя преобразить видение, увидеть лицо нареченного. Мало кто мог бы поклясться, что Кагемендра Тулас красив: лицо его слишком вытянутое, подчеркнуто худое - наследие войн, лед лишений и голода - а глаза какие-то пустые, словно выскобленные раковины, в которых таятся от света жестокие воспоминания. Она знала, что он не любит ее; она полагала, что он вовсе не способен на любовь.

Рожденный в Малом Доме, он стал офицером, командиром когорты в Легионе Урусандера. Не случись с ним на войне ничего другого, мужчина не представил бы интереса для Дома Дюрав. Низкородный из Легиона - плохой подарок для любой невесты. Но слава отыскала Туласа и в тот же миг, когда спас жизнь Сильхасу Руину, командир когорты заслужил благословение самой Матери Тьмы. Наградой станет новый Дом, возвышение многочисленной семьи Кагемендры.

Ради собственной семьи ей необходимо отыскать способ полюбить Кагемендру Туласа.

Но сейчас, скача в ночи, она не может отыскать его лицо, остающееся размытым, бесформенным. В темных дырах воображаемых глаз видит мерцание костра.

Одержимость безвредна, пока содержится внутри, в тюрьме, меряет шагами клетку здравой совести. Если искушение - ключ... что ж, она глубоко его зарыла.

Тяжелое копье заставило ее опустить руку, и Фарор решила положить оружие на луку седла. Волчий вой больше не звучал, ничто среди тускло серебрящейся равнины не выдавало их присутствия. Но она понимала, как далеко может разноситься вой.

Фарор заставила разум замолчать, открывая чувства краю моря. Скакала так некоторое время, пока инстинкт не повелел замедлить коня. Копыта выбили двойную дробь, пока животное переходило с галопа на рысь; ее подбросило. Фарор приспосабливалась к рыси, вслушиваясь, ожидая уловить самые страшные звуки: приглушенную грызню волков над поживой.

Но тишину ночи разодрал неистовый вопль, заставив ее вздрогнуть. Она подняла копье, привстала в стременах. Натянула повод, заставив испуганного коня идти шагом. Вопль прозвучал вблизи. Но она все еще не видела ничего необычного.

"Вот!"

Горбатая форма, след крови и мяса - черный в серой пыли. За ним другой бугор.

Фарор подогнала коня к первому мертвому волку. Удар меча пронзил мягкое брюхо, вывалил наружу кишки. Убегая, свирепый хищник тащил за собой внутренности, пока в них не запутался. Волк лежал нелепо, словно вывернутый наизнанку. Кровь залила чешуйчатую шкуру, горящие глаза затухали.

Второй зверь, в десятке шагов, был почти разрублен напополам - удар сверху рассек позвонки и ребра. Земля вокруг изрыта, пересечена бороздками. Она осторожно подвела коня поближе.

Никаких следов подошв, но борозды от когтей и дергающихся лап могли все скрыть.

Кровь текла из глубокой раны; склонившись, она смогла различить еще бьющееся сердце. Встревоженная Фарор подалась назад. Злобные глаза волка следили за ней, он попытался вскочить.

Она вставила наконечник копья в мягкую пасть и вогнала острие в шею. Волк попробовал укусить удлиненное лезвие, но спустя миг отпрянул - челюсти раскрыты, глаза тускнеют. Выпрямившись и вытащив оружие, Фарор огляделась.

Край травы слева, шагах в шестнадцати, походил на разрушенную стену. Преграду повалили, истоптали проходящие животные. Там и тут брызги крови пятнали серую пыль. Она отыскала тропу, вокруг которой следы схватки были самыми явными. Вылезающие из почвы корни были покрыты густой кровью. Она заметила, что стебли травы чисто срезаны каким-то клинком.

Остановив коня, вслушалась, но тьма ночная снова стала безмолвной. Фарор вгляделась в устье прохода. Поехав туда, подозревала она, найдешь грустную сцену - волки пожирают труп. Если сумеет, она разгонит их, чтобы вернуть хотя бы тело Финарры Стоун. Ясно, что схватка давно окончилась.

Она медлила, и причиной был страх. Нельзя утверждать, что она сможет победить голых волков; другие стаи должны подойти сюда, влекомые запахом и ужасным воем, который она слышала недавно. Где-то в траве есть прогалина, вытоптанная и залитая кровью, и вокруг рыскают соперничающие стаи. Может быть, зверей уже десятков пять, они голодны...

Мысли о свадьбе, жизни в Харкенасе и непристойные желания - все пропало, едва она осознала, что Спиннок вполне может оказаться один, ему придется возвращаться в форт без прикрытия, среди опасностей. А Кагемендре Туласу придется скорбеть или хотя бы делать скорбный вид - но и это утонет в провалах запавших глаз. Еще одно жестокое воспоминание среди бесчисленных других; он познает вину за бесчувствие, еще сильнее выскабливая пустую шелуху души.

Она поправила копье и склонилась, шепча коню в ухо, готовясь въехать на звериную тропу.

Тихий звук сзади - она развернулась...

Финарра Стоун вышла из-за валунов, что образовали гребень вдоль берега. Меч в ножнах. Она махнула рукой.

Застучало сердце. Фарор отвела коня от следа и развернула. Поскакала к Финарре.

Второй жест приказал спешиться. Еще миг, и она встретилась со своим капитаном.

Финарру покрывали брызги сохнущей крови. Левая рука, похоже, сломана, да и плечо выбито. Волчьи клыки вгрызлись в бедро, но рана была грубо перевязана.

- Я думала...

Финарра подтянула ее ближе. - Тише. Кто-то вышел из моря.

"Что?" Смутившись, Фарор указала назад, на проем в траве. - Клинок срезал траву. Я думала, что его несли вы, капитан.

- А ты готова была идти за мной? Хранительница, я должна была умереть. Ты отдала бы жизнь ради ничего. Неужели я плохо тебя учила?

Пристыженная Фарор молчала, сообразив, что почти начала радоваться такому концу, вот только чужое горе вызывало боль. Будущее не сулит надежд - не проще ли покончить с жизнью сейчас? Она почти решилась и на нее снизошел покой, экстаз мира.

- Меня нашла малая стая, - продолжала Финарра, на миг пристально всмотревшись Фарор в лицо. - Я разобралась быстро. Но опасность оставалась слишком большой, я вернулась к проходу между камнями. И там нашла след, исходящий из Витра.

- Но это же... невозможно.

Финарра поморщилась: - Я с тобой согласилась бы... вчера. Но теперь... - Она потрясла головой. - Маленькие отпечатки, в них лужицы Витра. Я шла по ним и встретила тебя.

Фарор снова поглядела на высокие травы. - Оттуда, - указала она. - Я слышала волчий вой.

- И я, - кивнула капитан. - Но скажи мне, Фарор Хенд: ты веришь, что вышедшему из Витра созданию страшны волки?

- Что делать будем, старшая?

Финарра вздохнула. - Не подхватила ли я твое безумие? Нужно побольше узнать о чужаке. Нужно оценить угрозу - не наша ли это задача во Внешних Пределах?

- Значит, по следу?

- Не ночью. Вернемся к Спинноку - мне нужен отдых, нужно очистить раны, чтобы не проникла зараза. Пока веди коня под уздцы. Оказавшись подальше, поедем вместе.

- Вашего коня убили волки, капитан?

Финарра поморщилась. - Нет. Держи копье наготове и бойся зарослей.

Они двинулись в путь.

Раненая нога мешала идти быстро, Финарра мечтала оказаться наконец в седле за спиной Фарор. Рука уже не казалась онемевшей, пришедшая на смену мучительная боль окрасила мир в алое. Она чувствовала, как скрежещут обломки плечевой кости. Но даже эти неприятности не могли изгнать из памяти увиденное в глазах Фарор.