Сборник рассказов Survarium

Я в очередной раз сделал попытку подняться и замер, замер, глядя в одну точку. Мне получилось сесть на колени. Взглянул снова, и внутри что-то екнуло. Знаете, такое чув­ство, когда тебе вот-вот должны сообщить очень плохую новость, но вместо нее говорят, что все отлично?

Правее от опушки леса, где я чуть не потерял сознание, на небольшом пригорке сто­ял деревянный, грубо сколоченный крест. Я как одержимый пополз к нему. Осознание того, что спасение близко, прибавило сил. Достав нож, я начал копать.

Рыл землю я долго, пока не наткнулся на деревянную крышку гроба. Тот уже почти сгнил, и оторвать от гвоздей крышку не составило труда. В гробу лежал практически полностью истлевший труп, окружали его свертки из полиэтилена. Я достал их все, ра­зорвал пленку, вторую, третью... вот оно. Герметичный контейнер. Дрожащими руками я вскрыл его. Внутри лежал предмет похожий на мяч для регби, но меньше. Был он свет­ло голубого цвета с темно синими прожилками и в местах вкраплений излучал тусклое сияние. Это был артефакт. Я снял куртку, разорвал полностью пропитавшуюся кровью майку, резко сдавил арт и приложил к ране.

Далее начало происходить что-то такое, что находиться за гранью понимания. Я впервые видел этот артефакт в действии. После того как я его сдавил он стал мягче, а затем совсем растекся, и прилип к телу бесформенной кляксой. От кляксы по всему телу потянулись, серебристые нити, как паутинки, обвивая меня. В местах, где были синяки, порезы или даже шрамы, нити оставляли еще по одной кляксе. Когда паутина обвила мое тело полностью, нити исчезли, а кляксы начали впитываться в тело. Созерцание этого завораживающего действа прервала резка боль. Казалось, что тысячи раскаленных иголок пронзили тело. После нескольких секунд конвульсий я вновь потерял сознание.

Вы, наверное, сейчас подумали, что лучше бы я умер как мужчина, чем совершил кощунство и разграбил могилу?! Понимаю вас. При других обстоятельствах я именно так и сделал бы, если бы не одно НО.

В нашем новом мире есть традиция. Собраться по клану или же просто группа бро­дяг хоронят павшего товарища, как подобается. Они предают его земле, а вместе с ним все его снаряжение, и каждый на прощание кладет, что ни будь от себя. Осквернение мо­гил у нас не в почете. Но если кому-то из друзей погибшего срочно необходима помощь, то он может прийти, к могиле и взять необходимое.

Так погибшие даже после своей смерти могут еще раз помочь своим, еще живым товарищам.

В могиле, что я раскопал, лежал мой лучший друг, погибший в прошлом году, в одном опасном рейде. Мы тогда решились отправиться в заброшенную школу. Крайне опасное место. Со школой связана трагическая история. Группа беженцев забаррикади­ровалась на верхнем этаже, пытаясь спастись от мутировавших животных и птиц. Не­делю длилась осада. Продовольствие заканчивалось, они отправляли людей на поиски пищи, но ни один из них не вернулся.

Однажды утром их разбудил ужасный грохот - корневая система деревьев ломала бетонные плиты во дворе школы. Корни тянулись к местам, где люди держали оборону, разрушая стены и открывая проходы к ним. Полчища измененных животных врывались в проломы, защититься от них не было никакой возможности - не выжил никто...

Пять лет спустя разведка обнаружила эту школу, основательно заросшую мутиро­вавшей растительностью. Как выяснилось, здесь появились редкие аномалии, из арте­фактов которых можно было изготавливать медицинские препараты, ставящие на ноги полумертвых людей. А иногда в аномалиях попадались чудо-артефакты.

Один из таких нашел Андрей. «Живокост», редкий и очень ценный артефакт, он собирался сбыть его бродягам из Поселения Край, и зажить на полную катушку... не получилось. Мы нарвались на мародеров, завязался бой, и он закрыл меня от пули. Он пожертвовал собой, погибнув сразу... если бы его хотя бы ранило, с помощью артефак­тов мы бы поставили его на ноги, но судьба штука коварная...

Я открыл глаза, боли не было, не было вообще какого-либо дискомфорта. Тело на­полняла приятная легкость. Чувствовался прилив сил. Я задрал рукав на левой руке, следов от укусов не было, я приподнялся. Изумлению моему не было предела. На месте, где была огнестрельная рана, не было ничего! Даже шрама. Артефакт исцелил меня, а сам же исчез.

Поднявшись на ноги, первым делом осмотрелся. По близости никого не было. По­везло. Какой раз за двое суток я отключаюсь, и ни разу на меня никто не напал, чудеса да и только!

Я аккуратно разложил все, что было завернуто в целлофан. Рюкзак с двухнедельным запасом провизии и боезапасом. Автомат АК-104 с коллиматором и подствольником, пара ручных гранат и легкий комбез. Облачившись в новую одежду, зарядив оружие и поразсовав боекомплект по карманам разгрузки, принялся закапывать могилу. Перед тем как водрузить крышку на место, вытащил нож и положил на грудь мертвому товарищу.

- Спасибо, мой старый друг... ты уже давно мертв, но ты еще раз меня спас, возвра­щаю тебе твой подарок, он очень меня выручил, я позаимствовал у тебя снаряжение, ты не против? Конечно, не против... я ведь тебя знаю, будь у тебя возможность, ты бы еще раз за меня жизнь отдал... Как же мне тебя не хватает! - Грязной рукой я утер катившиеся градом слезы.

- Прощай друг, когда-нибудь мы снова встретимся и тогда я отблагодарю тебя как положено, а сейчас бывай, и да будет земля тебе пухом!

Я закопал могилу, бережно поправил крест и, отсоединив от автомата рожок, сделал три символических выстрела.

- Прощай!

Судьба вновь дала мне шанс. Череда событий привела меня сюда. И теперь я пони­маю, если твое желание велико, мир откроет перед тобой двери, как это случилось со мной. Я мог просто смириться тогда и спокойно умереть. Но желание жить заставило меня сделать невозможное. Не многие-то с оружием и здоровые могут пройти такое рас­стояние и выжить, а я смог, раненый, обессиленный, раздавленный...

Еще неделю другую я сегодня отыграл у судьбы, и вот карты снова розданы, и ставка как обычно жизнь. Что ж, поиграем снова, и посмотрим, сумею ли я вновь сорвать куш. А пока мне, кроме как идти, больше ничего не оставалось, и я шел, шел туда где закан­чивается горизонт.

Четыре года спустя. 2028 год.

Прошло уже четыре года, четыре долгих года. Я воевал, сражался, бился за выжива­ние, раз, за разом срывая банк. День, за днем отыгрывая у судьбы свою жизнь.

Лес не отступает. Людей все меньше, зверей все больше. Мы выживаем, как можем. Мы боремся за жизнь. Силы не равны, но я уверен, мы справимся!

Теперь я наемник. Моя жизнь кардинально изменилась. Теперь мне не приходиться каждый день ломать голову, где взять горсть патронов и банку тушенки. Теперь мне не приходиться каждый вечер искать нору, в которую я забьюсь, чтобы переждать ночь. Мне не приходится терпеть все те лишения, что я терпел раньше. Теперь мне не прихо­диться раскапывать могилы... да уж! У меня, ко всему прочему, сегодня памятная дата, мой второй день рождения.

Да, моя жизнь стала в разы опасней, но я не жалуюсь, а даже наоборот. Такая жизнь по мне. И сейчас, сидя в уютно обставленной комнате одной из квартир в многоэтажке на окраине Питера, что облюбовали себе наемники, я пишу. Пишу свой дневник.

Зачем? Спросите вы. Просто именно таким образом, я узнал о жизни отца. Я его практически не помню, но знаю все о его жизни. И возможно когда то, и мои потомки будут читать это!

Меня зовут Максим, Максим Краснов, и если вы читаете эти строки, знайте, я еще жив!

Дневник наемника,

1 ноября 2028 года.

Георгий Топало

Дочь охотника

Школа поселка «Светлое» располагалась на третьем этаже бывшей районной боль­ницы не случайно. Здесь дети были в безопасности, хотя бы от враждебной к человеку окружающей среды. Перед мужчиной, вошедшим в трехэтажное здание, редкие встреч­ные почтительно расступались. Некоторые уважали его, некоторые считали чокнутым и боялись, но все знали одно - это был опытный боец поселка. Кем он был раньше и откуда пришел с дочерью на руках - никто не знал, но в первую же неделю ему удалось очистить ближайшую местность от мутировавшего зверья. Совсем обнаглевшие и топ­тавшиеся прямо у защитного проволочного забора, с вплетенной умельцами колючей проволокой, теперь они убегали, завидев человека.