Смертельно безмолвна (СИ)

- А что вообще идеально в нашем мире, Мэтт? – Распахнув глаза, спрашивает Норин. Она нервно дергает плечами и отходит назад, словно бежит от меня и от моих вопросов. А потом она останавливается, оборачивается и вновь кажется мне уверенной в себе. – У тебя за плечами так мало прожитого. Ты еще не понял, что иногда, ошибаясь, люди приходят к большему, потому что проходят через самое трудное.

- Вы осознанно рискуете, Норин.

- А мы не в том положении, чтобы выбирать. Я согласна рискнуть, потому что знаю, что если Ари будет что-то угрожать, я закрою ее собой, и она останется в живых.

- Но почему кто-то вообще должен пострадать? – Не понимаю я.

- Потому что по-другому не бывает.

- Норин, Мэтт прав, – неожиданно заявляет Мэри-Линетт, и я перевожу удивленный взгляд на вторую тетю Ари. – Прошел всего день, у нас есть время подумать! Пророчества всегда сбываются, ты ведь знаешь. А в нем говорится о смерти.

- У нас нет времени подумать. С каждой минутой добра в Ари становится меньше.

- Пожалуйста, давай...

- Нет, – обрывает сестру Норин и становится холодной, как айсберг, ее голубые глаза наливаются виной. Она слабо покачивается и порывисто взмахивает руками в воздухе, как будто отмахивается от правды и от реальности. – Мы и так допустили то, что с Ариадной случилось, Мэри. Мы подвели Ари, подвели Реджину.

- Не надо, не говори так.

- Но это правда. Я не собираюсь упускать возможность лишь потому, что какому-то мальчишке показалось, будто Смерть понятия не имеет, о чем просит.

Я недовольно стискиваю зубы, а Норин срывается с места и выходит из кухни, стуча толстыми каблуками об пол. Джейсон невесело улыбается, а затем выдыхает:

- Я схожу за ней.

Он уходит, а я устало придавливаю пальцами глаза и упираюсь спиной о шкафчики. Почему все так пренебрежительно относятся к моему возрасту? Глухо усмехаюсь и вдруг понимаю, что толика терпения удерживает меня от попытки проломить дыру в стене этого идиотского дома. Я пытаюсь помочь, а мои слова воспринимают в штыки. Но зачем мне с ними спорить? Зачем ставить палки в колеса? Я хочу вернуть Ари, возможно, больше всех их вместе взятых. Неужели до них никак не дойдет эта банальная истина?

- Каждый переживает по-своему, Мэтт, – говорит Мэри-Линетт и стаскивает с миски зеленое яблоко. – Кто-то злится, а кто-то кидается с головой в приключения.

- Приключениями вы называете попытки самоубийства, или попытки подвергнуть ту девушку, из-за которой мы вообще собрались здесь, опасности?

- Мы не идеальные тетушки, а ты не идеальный парень. Норин испугана.

- Все испуганы.

- А тебя сложно переубедить, верно?

Я пожимаю плечами и бросаю:

- Наверно. Я соглашаюсь с людьми, когда вижу, что они говорят правду, но пока что вы просто пытаетесь оправдать сестру, и решающий фактор тут эмоции, а не рассудок.

- Какой ты холодный и расчетливый, – ворчит Мэри, – а не ты кричал в ванной, что у тебя голова кругом, и что ты ничего не понимаешь?

- Я не...

- Что?

- Это другое.

- Да ладно. – Мэри откусывает огромный кусок от яблока и невнятно бурчит, – а мне так не показалось. По-моему, ты слишком много требуешь от людей, Мэттью. Научись не только себе делать поблажки, но и тем, кто тебя окружает.

- Я делаю людям поблажки, – оправдываюсь я. – Делаю.

- Ты, наверно, сейчас говоришь про Бетти, которая убежала вся в слезах. Или, может, ты говоришь про брата, которого оставил одного?

Я собираюсь ответить, но затем закрываю рот и отворачиваюсь. Горло вспыхивает, а лицо краснеет, словно на него вылили тонну краски. Неужели я не прав?

- Люди должны сами выбираться, должны уметь выбираться, – нерешительно шепчу я и замечаю, как Мэри-Линетт поджимает тонкие губы.

- А ты научился выбираться? Не говори чепухи, мальчик. Этому нельзя научиться.

Я ничего не отвечаю. Поправляю низ чужой футболки и вдруг понимаю, что обязан пойти к брату. Слова этой женщины заседают в голове, и мне становится стыдно.

- Я вернусь к вам, хорошо?

- Спрашиваешь разрешения? – Усмехается Монфор, но затем на выдохе кивает. – Да. Конечно. Ты можешь прийти в любое время, Мэтт.

Коротко киваю и быстро удаляюсь, намереваясь, как можно скорее увидеть брата.

ГЛАВА 6. НОВЫЕ РЕШЕНИЯ.

Я прихожу домой лишь к полудню. Пришлось потерять минут десять, когда я плелся по неровной дороге вдоль парка. Башка звенела от каждого проделанного шага, будто бы проклятая. Устало распахиваю дверь и едва не сталкиваюсь лбом с Долорес, стремительно уворачиваюсь, а она ставит на пояс руки, собираясь, наверняка, отчитать меня.

- Куда. Вы. Пропали.

Мы? Я морщусь и принимаюсь отходить в сторону, надеясь, таким образом избежать ее праведного гнева и пристального взгляда. Ничего не понимаю, собираюсь выдумать как всегда какую-нибудь небылицу, как вдруг Долорес меняется в лице. Руки ее падают, глаза на меня смотрят уже не раздраженно, а испуганно. Она прикрывает губы и бросает:

- Что это?

- Не понял.

- Твое лицо. Ты видел себя в отражении? Боже, Мэтт, что стряслось?

Я стремительно отворачиваюсь и смыкаю в кулаки пальцы. Черт! Я идиот. Как я мог забыть о том, что вместо лица у меня месиво из багровых синяков и ссадин? Теперь она от меня не отстанет, ни в коем случае. Собственно, у нее на это есть право.

- Послушай, – протягиваю я, обернувшись, – это не то, что ты думаешь.

- Опять? – Срывающимся голосом спрашивает она. – Ты опять это делаешь? Мэтт, я прошу тебя, мы же рядом, ты же... – Она проходится дрожащей ладонью по волосам. – Ты же так изменился, оставил все позади.

- Так и есть.

- Тогда что с тобой? И где Хэрри?

Я застываю. Что значит, где Хэрри? Внутри все лопается от напряжения, и грудь тут же ошпаривает кипятком. Куда он ушел? Как додумался выйти из комнаты? Он ведь ноги едва переставляет, слов даже не произносит! Куда он, черт возьми, поплелся?

- Это все из-за слухов про Ари, да? – Вновь прерывает тишину Долорес. Она стоит в выглаженном костюме и, наверно, спешит на работу. Но семейные проблемы заставляют ее торчать на пороге и в очередной раз отчитывать неуравновешенного пасынка.

Как же жизнь любит издеваться над теми, кто не в состоянии дать сдачи.

Я жутко устал даже для того, чтобы врать. Но выхода не остается. Пожав плечами, я послушно киваю и сдавливаю пальцами переносицу:

- Ты права, все из-за слухов.

- Мэттью...

- Что?

- Это хорошо, что ты заступаешься за эту девочку, ведь ее оскорбляют неоправданно и несправедливо. Я знаю, она важна тебе, знаю, потому что ты слишком много говоришь о ней, но не переходи грань! – Восклицает Долорес. – Ты же едва на ногах стоишь.

- Я знаю.

- Знаешь и все равно дерешься?

- Да.

Долорес ждет продолжения, но мне хочется сбежать. Я должен найти Хэрри, должен лично убедиться, что его нет в комнате, что он не оставил записку, не написал сообщение.

- Это все, что ты можешь мне рассказать? – Наконец, выпаливает Дол, а я хмурюсь.

- Послушай, я невероятно устал.

- Что с тобой происходит?

- Я просто хочу пройти к себе, – сомкнув ладони, рявкаю я.

- И потому кричишь на меня? – Повышает она тон, а я уже готов взвыть изо всех сил о том, что меня дико раздражает этот дом, эти вопросы, этот день и эта жизнь.

- Нет, я не кричу. Я просто хочу отдохнуть. Извини.

- Мэттью...

- У Ари проблемы.

- Хэрри сейчас с ней?

Я вскидываю брови и неожиданно медленно киваю:

- Да, – киваю еще раз, – он с ней, и я думаю, что мы останемся у нее на пару дней.

- Что?

- Ты ведь не против?

Мой излюбленный прием: спрашиваю у Дол разрешения, ей кажется, что она за меня принимает решения. Выходит так, будто я снимаю с себя ответственность, а она чувствует себя старшей в доме, в итоге позволяя мне то, чего я и хотел добиться.

- Мэтт, – Долорес прокатывается ладонью по волосам, – я не думаю, что это хорошая идея. Зачем уходить из дома? Разве нельзя помогать Ари, ночуя в собственной спальне?